Александр Житинский - Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.

• Название: Дневник maccolita. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.
• Автор: Александр Житинский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00098-027-9

Александр Житинский провел на земле 71 год и 5 дней, оставаясь неизменно молодым, веселым и добрым.

Он был писатель. Из самых-самых талантливых в Петербурге. В России. В наше время.

А еще он был лирический поэт. Настоящий. Умелый и удачливый сценарист. Неутомимый издатель. Работал, как жил, – быстро. Спеша в будущее. С которым у Александра Николаевича был какой-то необъяснимый постоянный контакт, похожий на дар предвидения.

Самуил Лурье

Он был трудоголик и жизнелюб. Он в совершенстве познал сокрушительную силу смешного и лучше многих и многих понимал бесконечно печальное «над вымыслом слезами обольюсь». Он был мастер. Он умел в литературе все. И как же много умел он вообще в жизни! Организатор литературно-издательского процесса, и еще – меломан-профессионал, самый крутой из рок-дилетантов, и еще – вот странно – абориген Интернета… Он был человеком РЕДКИМ!

Борис Стругацкий

И рок, и интернет были для него не только возможностью переменить работу и жизнь, сбросить старую кожу («Люблю заниматься деятельностью, для которой я не предназначен»), но и шансом на то самое коллективное, радостное, всеобщее преобразование жизни, которым заняты любимые герои его романов.

Дмитрий Быков

---

Залы эти в те времена были почти абсолютно пустыми. Про импрессионистов никто не знал, кроме искусствоведов, полагаю. Народ безмолвствовал. Зато смотреть было приятно.

Как вдруг, случайно взглянув в окно, я увидел у Александровской колонны толпу человек в 100, которые занимались тем, что в литературе называлось словом «митинг». То есть кто-то что-то бурно говорил, взобравшись на возвышение, остальные слушали, махали руками, были явно возбуждены. И транспарант присутствовал, но вот что на нем было написано – разобрать сверху было нельзя.

То есть картина была настолько дикая для 61-го года, что я схватил Марину за руку и с криком: «Бежим туда!» – повлек ее на площадь. Ибо митингов в то время было 2 – на Первое мая и на 7 Ноября. Они же совпадали с демонстрациями. Иных митингующих скоплений людей на улице никогда не наблюдалось, они были попросту ирреальны.

Прибежав туда, мы узнали, что полетел Гагарин. А с Дворцового моста, по самой середине, уже рекой тек Университет. Растерянная милиция, не зная, как реагировать, решила возглавить шествие. Собственно, выбора у нее не было.

Мы присоединились к колоннам и отмахали весь Невский туда и обратно – от Адмиралтейства до Московского вокзала. И все окна были открыты, и люди пели и смеялись, и это было прекрасно, как Глоток Свободы.

Снова русский язык 20 апреля

Вчера опять участвовал в ТВ-разборках по поводу русского языка.

Пригласили, пришел. В качестве экспертов в ток-шоу участвовали Борис Аверин и Виктор Топоров. Витя очень важный, он изрекает, а не говорит. Аверин зачитывал предисловие к словарю «Хуй», недавно выпущенному. Типа о том, что это слово является самым важным словом, имеет сакральный смысл и т. п. Сидевшая рядом со мною дама-филолог, зардевшись, вдруг прошептала: «Но это же правда!»

Вспомнила что-то, наверное.

Еще был Шнур, с которым мы и познакомились после всего. Это лидер «Ленинграда», если кто не знает. Он был в образе, попивал «Баллантайн» из маленькой бутылочки и старался вести себя поразвязнее. Веселый такой человек.

Мне лишь один раз всучили микрофон, и я неубедительно что-то промямлил. Главную мысль приберег на потом, но микрофона больше не дали. А мысль была проста: все разборки вокруг мата и его употребления сводятся к проблеме отсутствия / наличия чувства юмора. И только.

Больше не пойду. Не мой это жанр – ток-шоу. Это пусть Дима Быков.

Бродячая собака 20 апреля

Заехал сегодня на «Весеннее обострение / размывание границ между поэзией, прозой и двумя столицами» в «Бродячей собаке». Предчувствуя уже, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но с полными карманами доброжелательства.

Я опоздал на час и приехал как раз, когда был объявлен перерыв. Встретил maryl, которая шла искать solins. Потом мне попался Дима Григорьев, он тут же познакомил меня с Данилой Давыдовым, который был с пивом в руках и слегка вдетый, отчего отнесся ко мне весьма дружелюбно и стал звать барышню, оказавшуюся Яной Токаревой. С нею он меня и познакомил, сказав:

– А это Борис Житинский!

ОК. Непонятно, правда, зачем это нужно было Яне.

Взад и вперед со скоростью ветра перемещалась Дарья Суховей, барышня завидной энергии, координатор этого проекта, как нынче принято выражаться. Впрочем, повременим с выражениями.

Она и начала второе отделение, объявив Кирилла Медведева. К микрофону вышел молодой человек скорее приятной наружности и стал читать тексты, нанесенные на измятые листы бумаги. Если бы правильно их читать, не педалируя отдельные звуки, не завывая и не расставляя произвольных пауз, то мы имели бы дело с тем, что принято классифицировать как «прозаические зарисовки». Но, к сожалению, их, видимо, принимали за стихи, судя по напряженно-торжественным лицам присутствующих.

Смысл понять было можно. Не понять было одного: зачем читать эти тексты вслух перед скоплением людей. Их гораздо удобнее и привычнее читать глазами с листа. Поэзия – искусство мелодическое, как известно. Или это уже отменили?

Поэтому я начал нервно скучать и внутренне материться.

Наконец Кирилл сказал, что он, видимо, уже утомил присутствующих. Я его мысленно поблагодарил – и напрасно!

Ибо к микрофону, странно извиваясь, приблизилась барышня, уселась как-то боком на стул и, дергаясь всеми чертами лица, стала читать (тоже по бумажке) тексты собственного сочинения. Где-то промелькнуло признание, что она «ебанутая». Ну, это было видно невооруженным глазом.

Барышня между тем поминутно пыталась прервать свое чтение, изображая недовольство собой и своими стихами (оправданное вполне, надо признать), но публика требовала продолжения, один я робко заметил, что можно было бы и остановиться. Но я сказал это тихо, она не услышала.

Она волновалась, наверное. Да, она волновалась. Я бы на ее месте тоже волновался, потому что приковывать внимание к этим текстам – это надо иметь мужество. Я успокаивал себя тем, что глазами, наверное, это читается лучше.

maryl, видя мое нервное состояние, попыталась отвлечь меня, подсунув толстенный альманах поэзии типа «Черным по белому», где были сконцентрированы молодые поэтические силы, ведомые Дм. Кузьминым и Ильей Кукулиным. Последний раздел назывался «Классики XXI века». Нечего и говорить, что все выступающие в этом разделе поместились.

Блять, как сказал бы Горчев.

Нет, главное, все жутко серьезно ее слушали. Мэтр Драгомощенко покровительственно поблескивал стеклышками очков. Соловей-Духовей с любовью смотрела ей в рот. Праздник удался.

Лишь я был чужим на этом празднике. Своим среди чужих и наоборот.

За барышней уселся на стул Сергей Соколовский из Москвы и очень сурово, почти трагично, я бы сказал, начал читать свои тексты. По жанру это был чистый ЖЖ. Короткие разрозненные записи, которые делаются от недостатка времени и обилия мыслей. Или наоборот опять же. У нас десятка два юзеров дали бы ему сто очков вперед. Однако они же не читают это вслух, я надеюсь.

Ей-богу, я сгорел бы со стыда, доведись мне читать перед аудиторией нечто подобное.

Поэтому, чтобы не сгорать со стыда, слушая это на полном серьезе, чтобы внезапно не допустить какую-нибудь неуместную хулиганскую выходку, я ушел сразу, когда он закончил.

Нет, упромысливать здесь нечего. Только гнобить.

Гораздо лучше и доказательнее написал про все это Александр Александрович Блок в своей статье «Без божества, без вдохновенья». А я лишь подтведил свой имидж завзятого реторограда и убийцы молодых талантов.

Каноны и канониры 21 апреля

Группа лжеюзеров затеяла писать «каноны» литературных произведений. И даже выработала критерии, по которым эти каноны составляются.

На мой взгляд, это называется не так. Это называется «список рекомендуемой литературы». Причем это список достаточно узкой референтной группы. Такие списки полезны, они позволяют участнику референтной группы ориентироваться. Но не более полезны, чем известные нам со школьной скамьи списки литературы по школьной программе.

Настоящий литературный канон, если он существует, определяется, слава богу, только временем. При этом могут быть разные каноны – соответственно разным критериям. Скажем, критерий новизны и оригинальности стиля прозы – это одно. Критерий же увлекательности – другое. Стилистический канон более живуч, а увлекательность не очень живуча. «Слово о полку» не очень увлекательное произведение.

Предложенные лжеюзерами критерии, извините меня, смехотворны. Каждый отдельный читатель не обязан испытывать стыд по поводу непрочитанных произведений «канона», равно как и не всегда испытает радость от их прочтения. Это весьма индивидуально.

Короче говоря, любой такой список больше говорит о его создателях, чем о литературе как таковой. Это как «100 писателей Курицына». О Курицыне он позволяет судить, о писателях – нет. Поэтому предлагаемый коллективный «канон» что-то скажет о среднестатистическом лжеюзере, но не о состоянии русской литературы. Хотя я лично со многими предложениями согласен.

Но… «в одну телегу впрячь не можно». И соседство Ильфа и Петрова в одном «каноне» с Платоновым и Достоевским меня обескураживает. Так же, как отсутствие в нем Катаева, скажем, великолепного стилиста. И многих других, от прочтения которых я лично испытывал радость, но стыдить ими никого не собираюсь.

Френды, не старайтесь подменить Господа Бога. У вас не получится.:)

P. S. Предвидя подозрения, что не попавший в «канон» Масса просто завидует или обиделся, скажу, что я повторил бы то же и в том случае, если бы входил во все списки. При этом не скрою, что согласно предложенным критериям ряд моих сочинений с необходимостью должен был бы там присутствовать. Желающие могут проверить, прочитав.

Подумал 23 апреля

А ведь я не обязан соответствовать ничьим представлениям обо мне.

Даже собственным.

Весна 26 апреля