С. Бельский - Куда ворон костей не заносил. Рассказы

• Название: Куда ворон костей не заносил. Рассказы
• Автор: С. Бельский
• Издательство: Leo
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016

Сборник приключенческих и фантастических рассказов Симона Федоровича Савченко, писавшего под псевдонимом С. Бельский.

Впервые был издан в 1914 г.

---

Зачем вы это сделали, молодой человек? Но теперь не бойтесь, будете жить. Нельзя вылечить того, у кого нет воли и желания жить.

Славный профессор!

А где записка? Да вот она, в комоде у матери! Портрет, снятый еще тогда, когда Андрей учился ходить, и листок вырванный из записной книжки: «Товарищ». На нем крупным, разгонистым почерком написано: «Умираю, потому что всем чужой и никто мне не верит. Прощайте. Альбом с марками отдайте Сереже».

— Андрей, где ты? — зовет мать откуда-то из-за кипарисов.

— И чего она вечно боится!

— О, Господи! я тебя уже час ищу, не уходи надолго.

— Я тут с Османом сидел! Представь, мама, он контрабандист и Али контрабандист. А здесь под скалой живет осьминог.

— Ах, Андрей, всегда у тебя фантазия! И как старый профессор, мать, оправляя волосы сына, убежденно говорит:

— Жить надо. Любить жизнь надо!

— Я хочу жить, — усталым голосом отвечает Андрей. — Не бойся, хочу! Вечером я пойду в кофейню, увижу Али. Он говорит, будто умеет проходить через скалы.

— Но разве можно верить такому вздору? Я сейчас получила телеграмму от Васи. Он приедет завтра.

— Я его не люблю, — сказал Андрей.

— Как же можно не любить брата? Пойдем. И, пожалуйста, меньше сиди с этими твоими грязными турками!

Мать и сын пошли к берегу. Она еще сильная и бодрая, со здоровым загаром на красивом теле, на которое жадно смотрели мужчины. Он весь, как вечерняя тень, с испуганным взглядом под тонкими бровями, похожий на подстреленную птицу, что с жалобным криком носится между небом и землей.

II

Василий приехал утром. С моря к горам лениво ползли облака, сверкающие, как серебряная парча на ризах. Андрею казалось, что по крутым склонам идет крестный ход, блестят золоченые кресты, поднимаются клубы синеватого ладана и, сливаясь с гулом моря, поет невидимый хор.

Василий, высокий и плечистый, в расстёгнутой студенческой тужурке, под которой видна была массивная, золотая цепочка с жетоном, «чемпиону борьбы от кружка любителей спорта», подошел сзади к Андрею, большими потными руками поднял его и поставил на стул.

— Ого, потяжелел! Поправляешься. А это что? Василий указал на мольберт, где стояла недоконченная картина.

— Ха, ха, ха! Каменный гость в крымских скалах. Куда же взбирается этот истукан? Я его сейчас одену в приличное платье! — Василий схватил кисть.

— Ее смей трогать. Это камень-монах! Он здесь стоит на берегу.

Но студент не слушал и несколькими ударами кисти превратил монаха в пьяного забулдыгу, с сдвинутым набекрень цилиндром, с сигарой во рту.

— Ты… Ты глупое животное! — крикнул ему Андрей.

— Ну послушай, дорогой мой, — примирительно сказал студент, — нельзя жить в мире фантазий. Особенно вредно это тебе. Занимайся гимнастикой, ешь, гуляй! но, ради Бога, выбрось из головы всю эту возмутительную чепуху.

Через минуту голос и смех Василия, громкий и раскатистый, гремел в саду, на узкой кособокой улице, залитой нестерпимым блеском солнца, под каменной стеной, с которой падал бурный поток светло-синих глициний.

— Представь себе, Андрей тут свел знакомство с какими-то контрабандистами, — говорила мать, и в голосе её слышалась та особенная нежность и гордость, с которой она всегда обращалась к старшему сыну.

— Контрабандисты! — кричал Василий. — Я им покажу, как набивать мальчишке голову вздором! Да и нет здесь никаких контрабандистов. Просто проходимцы, обирающие приезжих.

— Нет, есть! Есть! — закричал Андрей в окно, раздвигая тёмно-зелёную завесу плюща. — Все есть! И каменный монах, который ночью ходит на скалу, и осьминог с зелёными глазами, и контрабандисты. Все есть, а тебя нет!..

Студент с удивлением посмотрел на брата. Подошел к зеленой стене, молча, напрягая мускулы на согнутой руке, и сказал:

— Ну-ка пощупай бицепсы! Я тебе покажу работу с гирями и тогда ты увидишь, существую я или нет. А эти все твои бредни я прикончу без остатка.

Спустился вечер, горы подернулись золотом и синью, море раздвинулось еще шире, скалы стояли, как чёрные корабли. Андрей тихо побрел к мечети, за которой на плоской белой крыше сидели Осман и какой-то молодой турок.

— Али! — шепотом сказал Осман. — Садись, разговаривать будем. — Али с улыбкой смотрел на Андрея и маленькими глотками пил ароматный кофе.

— Осман говорил, что вы умеете уходить в скалы. Как вы это делаете?

— Много говорят! — уклончиво ответил Али. — Я могу оставаться под водой пять минут, могу плавать как рыба и ночью вести лодку в бурунах. Я не умею ни читать, ни писать, но голос моря и голоса птиц знаю хорошо.

Говорили медленно и так же медленно шла южная ночь, сияя синими неземными огнями. Высоко над деревьями по горам ходил кто-то огромный, выше Ай-Петри и махал темным плащом. И там меркли и вновь загорались звезды.

— Али, покажи твой талисман! — сказал хозяин кофейни.

Контрабандист молча опустил руку в карман, достал кисет с табаком, складной нож и обточенный волнами зелёный камень.

— Вот!.. — Турки наклонялись над столом и с почтительным вниманием смотрели на камень.

— У кого есть такой талисман, — сказал Али, — тот никогда не утонет. Когда разбилась фелюга Ибрагима, его восемь дней носило по морю, потому что у него был этот самый камень. Ибрагим умер от голода и его тело прибило к берегу около Симеиза.

— Покажите-ка мне эту штуку! — послышался сзади громкий, насмешивший голос. И Василий с сдвинутой на затылок фуражкой, постукивая толстой кизиловой палкой, остановился около стола.

— Самый обыкновенный кусок полевого шпата! Будет вам набивать голову мальчика разными глупостями!

— Тут нет глупостей, — серьезно и враждебно ответил Али.

— Ну хорошо, бери этот свой камень и я тебя спущу вон с той скалы в море. Если ты до утра проплаваешь, я проигрываю… ну, какое хочешь, пари? Только на берег я тебя не пущу!

Али молчал.

— Боишься холодной воды. То-то. Пойдем, Андрей.

— Я не пойду с тобой.

— Мать ждет, я не позволю тебе остаться в этой компании. Ей, Осман, смотри! О тебя, когда ты был проводником, уже одну палку сломали, руку перебили. Ну, так я тебе и другую перебью, если ты будешь за Андреем шататься!

И, взяв брата, студент быстро пошел по крутой тропинке, огибавшей угол широкой мечети.

— Он со скалы упал! — сказал Андрей. — Зачем ты говоришь глупости, будто его побили.

— Спроси у кого угодно! Муж одной барыни побил. А этот Али в гостинице «Франция» комиссионером служил.

— Комиссионером? — почти с ужасом спросил Андрей.

— Ну да. Продувной народ! Дрянь!

Было скучно, глухо и пусто. Где-то в чаще кричала ночная птица и грузно ворочалось под скалами бескрасочное море.

III

Андрей встал поздно. Рана болела и в груди было такое ощущение, как будто что-то вынули. Скучно скользило солнце по усыпанным гравием дорожкам, тускло блестело в волнах.

Осман ходил между дачами и кричал.

— Фрукты! свежие фрукты!

Его позвал Василий.

— Ей, ты, крымское чучело! иди сюда. Давай четыре фунта груш, только не обманывай.

— Зачем обманывать? — заискивающим голосом говорил Осман. — Хорошим господам отборный товар носить буду.

Господи, как скучно! Куда бы пойти? Андрей прижал руку к больной груди и, стараясь не встретиться с братом, пошел на свое любимое место к плоскому камню, где сидел вчера.

Так это значит все не правда! Талисман кусок полевого шпата… Каменный монах— глыба известняка! Пустое море. Пустая земля. Ну, а небо?

Андрей посмотрел на небо. И там тоже нет ничего, кроме пустоты, холода, мрака и туманов, которые то ползут с гор, то поднимаются высоко над морем. Есть только Василий, инспектор Мокрица, гимназия. Ах, какая тоска!

Али комиссионер! Вот, должно быть, смеялись они надо мной. Какая пыль на кипарисах, точно люстры в чехлах!

Андрей спустился к морю и строгими глазами впился в зеленую гладь. Под скалой бежали круги, тянулись жемчужные нити пены.

Ну вот же, вот они, зеленые глаза! Как никто не видит! Вот и щупальцы, длинные, как корни сосны.

Андрей придвинулся ближе, с трудом удерживаясь за шероховатый камень и вглядываясь в то чудесное, непонятное, в тот сказочный недосягаемый мир, который скрывало море в своей глубине. И вдруг рука, сжимавшая камни, разжалась и тело мальчика по крутой мокрой скале скользнуло к воде. Волны расступились мягко и ласково, на мгновение над водой показалась худая, бледная рука, потом зеленая гладь сомкнулась, и с баюкивающим плеском закружилась под тупыми камнями. За стеной кипарисов послышался тревожный голос:

— Андрей! Андрей, где ты?!

Великая пустыня, где мы все

I

Мы встречались каждый день вечером в глухом углу кладбища, между двумя могилами, на которых не успела еще вырасти трава. В одной был похоронен её муж, в другой мой брат.