Владимир Афиногенов - Белые лодьи

• Название: Белые лодьи
• Автор: Владимир Афиногенов
• Издательство: Вече
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2786-2

К середине IX века молодое славянское государство со столицей в городе Киеве заявило о себе на весь цивилизованный мир. Воеводы киевского князя Рюрика, Аскольд и Дир, неожиданно появились с сильной дружиной под стенками Второго Рима и повергли в ужас древнюю империю…

Роман известного русского писателя Владимира Афиногенова посвящен наиболее ярким страницам ранней истории Русского государства и читается на одном дыхании.

---

— Теперь о главном, Асаф… Как давно уехал из Херсонеса в Хазарию Константин-философ?

— Позволь, почтеннейший, но он ещё никуда не уезжал… Разве ты не видел «Стрелу»?… Ах да, она за скалами, на большом расстоянии от бухты, и ты её мог не заметить…

Посол, не скрывая радости от этого сообщения, довольно потёр руки и бодро прошёлся по комнате.

— Хорошо. Значит, я смогу увидеть здесь Ктесия.

— Да, почтеннейший. Но как только кончится бунт… Диера давно стоит в гавани, поэтому капитан разрешил своим морякам посещать мой лупанар. Как только кто-то из них придёт сюда, через него мы и вызовем Ктесия.

— А теперь слушай меня внимательно, Асаф… Ты сказал, что сейчас чернь громит лавки агарянских купцов… А надо направить её действия таким образом, чтобы оборванцы бунтовали и против греческой знати…

Видя недоумение на лице хазарина, тайный посол твёрдо сказал:

— Так надо! И пусть они выкрикивают слова, направленные и против василевса… Михаил — пьяница, развратник, он не должен больше оставаться у власти… Нужно найти для этого подстрекателей. Я им хорошо заплачу… Тебе тоже, Асаф. Не жалей вина, денег… Ты понял меня? И учти — это приказ, исходящий оттуда, — и посол показал вначале на белый треугольник, а потом поднял большой палец кверху…

Хазарин и не собирался отнекиваться, знал, что ему грозит, если откажется… Порою, когда всё его существо восставало против насилия, ибо он не привык к этому, сам в прошлом повелевая сотнями и тысячами жизней, тогда перед глазами невольно возникала могила его дочери в Керке, и он опускал глаза и во всём соглашался…

Когда погромы в Херсонесе прошли, когда толпа откричала проклятия не только в адрес сарацин, но и василевса, в лупанаре появились первые моряки с диеры.

Они вели себя более развязно, нежели велиты. И пили много, и платили за «дочек» Асафа щедрее: всё-таки моряки получали намного больше, чем солдаты, которые служили в гарнизонах. Да и по духу они чувствовали себя выше велитов: моряк видел много новых земель, народов, общался с разными людьми, больше знал и вообще был намного грамотнее любой из гарнизонных крыс. Потому что во флот брали людей сообразительных и физически крепких, не боящихся штормов и диких качек, умеющих по луне и звёздам проложить нужный путь кораблю. В то время примитивные компасы начали появляться только у арабских гази, византийцы о них знали лишь понаслышке. Поэтому в обязанности каждого греческого моряка входило обязательное умение разбираться в небесной карте. У греков также существовали свои названия звёзд и планет, дошедшие, как и многие арабские, до нашего времени и взятые на вооружение всемирной астрономией…

Один из моряков крепко напился и потребовал к себе Малику. В последнее время Асаф не отдавал её на ночь кому попало, тем более красавицу-агарянку присмотрел для себя сам капитан диеры. Моряку отказали, и он полез в драку. Пришлось хазарину звать стражников. Морехода связали, и наутро он очнулся в комнате тайного посла.

— Слушай, болван, меня внимательно, если не хочешь больших неприятностей, — строго сказал посол. — Ты вчера, пьяный, как паршивая свинья, оскорблял василевса Михаила и грозил расправиться с ним…

— Я… я… — стал заикаться несчастный. — Не мог этого сделать…

— Как видишь, мог, и есть люди, которые это подтвердят. Ну да ладно. Об этом никто не узнает, если ты в точности исполнишь, что я велю.

— Все сделаю, всё… — догадываясь, что в лице этого незнакомца он имеет дело с непростым человеком, поспешно заверил моряк.

— Сейчас я напишу твоему капитану, и ты только ему… Слышишь, только ему передашь. — Посол сел за стол, и вскоре протянул кусочек пергамента. — Возьми — и никому ни слова, даже своим друзьям, которые уже ожидают тебя… Ты понял меня?

— Понял.

— И помни, за слова, порочащие василевса, полагается виселица… А теперь иди.

На другой день Асаф провёл в комнату к послу капитана Ктесия. Он пришёл один, Зевксидама с ним не было.

— Здравствуйте, — поприветствовал посол, поднялся навстречу и поклонился.

Ктесий протянул руку, владелец лупанара ужи хотел уходить, но капитан кивком головы остановил его:

— Ты нам нужен будешь, Асаф.

Сели. Хозяин «Прекрасной гавани» распорядился подать вина, еды.

— Капитан Ктесий, — обратился посол и опять наклонил голову, — мне протасикрит Аристоген, который также кланяется, говорил, что тебя всегда сопровождает начальник охраны лохаг Зевксидам, которому ты доверяешь как самому себе… Я не вижу его. Уж не болен ли он?

— Нет, посол, он здоров… Но я не стал звать его на эту встречу… После поездки в Фуллы я не совсем доверяю этому человеку…

— Капитан, его отец, конюший патриарха Игнатия, умер…

— Царство ему небесное… Но об этом знать Зевксидаму, я думаю, пока не нужно. А там видно будет…

— Воля твоя, Ктесий… Возьми вот это послание от его святейшества. — Посол открыл шкатулку и достал пергамент, свёрнутый трубочкой и скреплённый восковой печатью, пропитанной красной краской, словно кровью…

Ктесий прочитал, задумался на мгновение и повернул лицо к хазарину:

— Игнатий гневается за наши промахи, Асаф… А нами их сделано немало! Мы позволили отыскать мощи святого Климента, тем самым вложив в руки своих противников хорошо меченые кости, которые обеспечивают победу в игре в зернь. А здесь игра поважнее… И Константин с Фотием это хорошо понимают. Допустили мы промах и у Священного дуба язычников… Хотя всё, казалось, было продумано до мелочей. Но не дремал Леонтий, этот стоглавый цербер, и вовремя крикнул философу, когда наёмный убийца натянул тетиву лука. И правильно сделал Зевксидам, что позволил велитам зарезать неудачника… Но я долго думал над всем этим и пришёл к выводу, что промахи наши происходят во многом от скованности и непоследовательности действий таких исполнителей, как Зевксидам… Да, да, не удивляйтесь! Спустя некоторое время я узнаю, что Константин и Леонтий ездили в Керк, лохаг им дал для сопровождения четырёх велитов и ни единым словом не обмолвился об этом со мною… А это же верная была ловушка… И потом мне передали, что он часто трётся возле сундука с драгоценностями, предназначенными для кагана, возбуждая у Леонтия подозрения Знаю, что он любит золото, за византины мог бы и отца родного зарезать… Ещё раз пожелаем ему царства небесного!.. Хороший был человек. Игнатий его очень любил…

— Да, капитан, он старика и похоронил с почестями на острове, прямо на берегу моря, и поставил на его могиле каменный крест… — дополнил слова Ктесия тайный посол.

— Поэтому я повторюсь, сказав, что не совсем доверяю лохагу и не пригласил его на эту встречу… Да он нам, в общем-то, теперь и не нужен… Свои вопросы мы решим сами… Об этом я и хочу говорить с вами. Послезавтра мы наконец-то отправляемся в Хазарию. «Стрела» готова к отплытию. Мы починили паруса, плотники проверили нижние трюмы и днище; у меня, как у капитана, судно должно быть всегда в полном порядке… Мы выйдем из Прекрасной Гавани, обогнём с юга полуостров, минуем Корчев и хазарский город Самкерш и, переплыв Меотийское озеро, войдём в Танаис. Почему я расписываю наш маршрут?… Да потому, чтобы показать, сколько времени нам понадобится, чтобы достигнуть реки и стоящей на ней крепости Саркел… Времени достаточно для того, чтобы тайный посол сумел опередить нас… — Узрев на лицах своих слушателей немой вопрос, капитан продолжил: — Сейчас всё узнаете… Асаф, — Ктесий положил руку на его плечо, — ты ведь когда-то жил у угров, во главе их отрядов ходил на русов, грабил купеческие караваны. Так?

— Истинно так, — подтвердил хазарин.

— И вожди этих родов знают тебя хорошо?

— Да.

— Ты бы мог сговориться с ними? О нападении…

— На диеру?

— Нет… Нет… Я думаю, что скоро Танаис покроется льдом. «Стрелу» придётся после Саркела оставить и, наняв лошадей и верблюдов, двигаться к кагану караванным путём… Моряки останутся на диере, а сам я должен идти с Константином… Надо! И ведь может случится так, что на караван нападут дикие угры. Ты понимаешь меня, Асаф… И учти, что философ в подарок кагану везёт немало драгоценностей, и какая-то их часть, скажем, немалая, Асаф, станет и твоим достоянием, пойдёт на расширение лупанара и закупку новых молодых красавиц… А прежним «дочкам» ты дашь давно обещанную свободу…

Хазарин расплылся в довольной улыбке:

— Насчёт свободы я ещё подумаю, уважаемый капитан…

— Это твоё дело, Асаф. Ну, как мой план?

— Хороший план. Поэтому я сейчас незамедлительно сажусь писать одному вождю, жадному, как Зевксидам, до золота и драгоценностей.

— А наш друг посол отвезёт к нему это послание… — поставил точку Ктесий и, помолчав, снова сказал: — Теперь ты, Асаф, понимаешь, почему я не остаюсь на «Стреле» с моряками, а иду с караваном… Драгоценности не должны достаться одному только вождю… Нужен человек, который разумно и без обиды для других распорядится ими… А в случае неудачного нападения у меня найдутся дела и в Итиле… Да, чуть не забыл, Асаф. Укажи вождю на мой отличительный знак — серебряный шлем с султаном из жёлтых перьев.