Ольга Елисеева - Российская империя 2.0 (сборник)

• Название: Российская империя 2.0 (сборник)
• Автор: Ольга Елисеева
• Издательство: Литагент1 редакция0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90911-7

В России середины XXI века восстановлена монархия, но не путем какого-то революционного переворота, а через постепенное развитие политической системы и волеизъявления народа на Земском соборе. Империя представляет собой оплот традиционных ценностей, русской культуры и веры.

Вместе с тем Российская империя 2.0 – место ускоренного развития науки и техники, в которые вкладывает большие средства государство. У державы – мощная собственная промышленность, развитые информационные технологии, обновленные наукограды, подводные города на шельфе русской Арктики, колонии на Марсе. Мощные вооруженные силы берегут Российскую империю от вторжения извне. А такое вторжение неизбежно…

Олег Дивов, Роман Злотников, Эдуард Геворкян, Далия Трускиновская и другие лучшие писатели-фантасты России создали образ лучшего будущего для нашей страны, мир, в котором хотелось бы жить…

---

– Твоя статья? – спросил Андрей.

– Ухм, – осклабился тот.

Когда Сербин вышел из кабинета управляющего, день был в разгаре. Впрочем, на работе никто не горел: в коридорах пусто, двери либо запечатаны, либо на сигнализации, и, судя по зеленой точечке датчика движения, там тоже никого. Однако в буфете все шесть столиков были плотно заняты то ли малярами, то ли штукатурами. Мы люди не гордые, и, взяв несколько порций съедобных на вид котлет, пирогов с капустой и соку, зашли в ближайший кабинет, открыв дверь универсальной картой. За нами с криком «выносить нельзя» метнулась кассирша, но возникший ниоткуда Семен Ефимович что-то шепнул, и она вернулась на свое место.

Подносы мы честно принесли обратно, а одноразовые тарелки выкинули в мусорный бак.

В помещениях интересующей нас фирмы прогрессом даже не пахло. В двух лабораториях, как сказал Сербин, царила мерзость запустения – ободранные до бетона стены, сваленные в кучу разбитые в хлам стулья и кресла, пол усыпан бумажной трухой, словно здесь порезвился шредер-маньяк. Остальные комнаты, числом пять, опечатаны. Нас это не остановило, но и там ничего подозрительного не было. Громоздкие шкафы – пустые или со стеклянной и фаянсовой посудой. Немытые колбы, шеренги пробирок в штативах, квадратный ящик центрифуги с четырьмя гнездами, прозрачную крышку которой покрывал ровный слой пыли, на которой хотелось вывести пальцем «протри меня!». Ни одной живой души. Скучная картина. Вот если бы за дверью лежал хладный труп с приколотой на белый халат запиской «Это я убил автомобилем господина Жирмунского, в чем признаюсь и раскаиваюсь», тогда, конечно, на картиночке заиграли бы краски…

В последней комнате обнаружились следы жизни. Кулер в углу включен, и воды в нем почти полбутыли. На лабораторном столе рядом с непонятным сооружением из стеклянных и металлических емкостей – чайник и несколько фирменных кружек с логотипом в виде восьмилучевой звезды, окруженной надписью «Биопрогресс». Неплохо сохранившийся диван с мягкой обивкой, кресла, аккуратно придвинутые к столам…

– Ничего подозрительного, – подытожил Сергей Викторович и уселся, вытянув ноги. – Обычная фирма, доживает последние дни, госзаказ выполнен и отгружен два месяца назад, других тендеров нет и не предвидится. Сотрудники разбежались, никто внезапно не разбогател, не выехал за рубеж и не получил наследство от богатого дядюшки. Почти все, кроме пенсионеров, устроились по специальности в научном городке.

Он глянул в навигатор.

– Научный городок рядом, на Ольгинском шоссе. Если надо будет поговорить, то можно пешочком прогуляться. Только погода мерзкая.

– А есть смысл? – Андрей потрогал чайник и шепнул мне: – теплый.

– Наверное, нет. Я связался с некоторыми сотрудниками, пока вы обдирали в «три листика» местный персонал. Люди как люди, вспоминают о Жирмунском, жалеют. Ничего странного не замечали, это понятно, иначе следственная бригада из них все бы вытрясла. Так что многозначительно смотреть им в глаза и строго молчать, действительно, смысла нет. Денежные потоки за последние годы в рамках дозволенных отклонений, извне ничего не приходило. Что-то там царапнуло слегка, но пока не пойму, что именно. Может, пустое. Сервера тоже вроде в порядке, следов чистки не заметил.

– Напрямую подсоединились? – вытаращил глаза Андрей.

– Как можно! Нейроинтерфейс строго запрещен, и не нам нарушать законы. К тому же личное серое вещество мне дорого, знаете ли. Выжигать его не собираюсь, поскольку с любого терминала могу подключить местные сети к нашему ББ. А ему вскрыть любой код – пара секунд.

Я ухмыльнулся. Мало кто у нас в Департаменте знал, почему блок квантового сервера в компьютерном центре звали «Большим Братом». Моя память, набитая всякой нужной и ненужной ерундой, в свое время подсказала, откуда взялось прозвище, но когда я рассказал Сербину, тот пожевал губами и посоветовал не раздражать начальство эрудицией.

– Может, здесь наркоту гнали? – спросил Андрей. – Вон сколько стекла подходящего для мета…

– Да вы знаток! – ухмыльнулся Сербин. – Шучу. Прекурсоры здесь не обнаружены, а ведь биосенсоры входят в стандартный набор криминалиста. Были в группе Жирмунского большие закупки пропиленгликоля, диметилсульфоксида и еще каких-то веществ. Но это просто химия.

Названия мне что-то напомнили, но я не стал напрягаться. Во время отчета или раньше все само всплывет и встанет на места.

За дверью заговорили, кто-то громко сказал «плевать я хотел», и в лабораторию ввалился старичок в замызганном халате. За ним сунулся было Семен Ефимович, но, заметив нас, передумал и пропал.

– Кто такие?! – грозно вопросил старик, выпятив неопрятную бороду и размахивая кулачками. – Брысь с моего дивана!

Сербин с любопытством посмотрел на него, перевел взгляд на запястье и поерзал по навигатору пальцем.

– Вы, я так понимаю, господин Штольц? Василий Христофорович?

Старик внезапно успокоился и перестал трясти бородой. Плеснул из чайника в кружку воды, отпил и хитро прищурился.

– Так вот ты какой, грозный комиссар, – сказал он. – Прибыл вязать и разрешать? Поздно, лавочка закрылась, людишки разбежались.

– Мы в курсе, – отозвался Сербин. – И вязать никого не собираемся. Чайку попьем, если угостите, да и поедем.

– И куда поедете?

– К себе, в Первопрестольную.

– А-а, ма-асквичи, – с набившей оскомину питерской иронией протянул старик. – Можно и чаю, ежели не побрезгаете вахтеру компанию составить.

– Будет вам, господин профессор, мужика из народа изображать.

– А я и есть мужичок из народа, – подмигнул профессор Штольц. – Дорабатываю перед окончательным уходом на пенсию. Причем, последние три года именно вахтером в сей юдоли скорби и печали.

Чай благотворно повлиял на старика, он немного обмяк и разговорился. Узнав о причине нашего визита, повздыхал, признавшись, что с Жирмунским проработал много лет. Хороший был специалист и толковый ученый. Дружить не дружили, но несколько раз выезжали вместе с молодыми лаборантками на пикники. Припасть, так сказать, к лону природы, пока здоровье позволяло. Семьи у Жирмунского не было, только какие-то дальние родственники в Москве…

О следователях отозвался бранно. Кто-то из бригады случайно разбил бутыль с месячной нормой спирта, другой перемешал пробы… Сергей Викторович торжественно извинился за их поведение и пояснил, что мы, как нейтралы, не держим какую-либо сторону. Кроме правды в смысле истины. И если бы у нас была эмблема, то на ней вполне можно было бы начертать veritatis diaconia. Я не стал вмешиваться в разговор, но эмблема у нашего Департамента была – Имперская корона, вокруг которой шла надпись «Служение без прислуживания».

– Все вы комиссары одним миром мазаны, – между тем пробурчал Штольц. – Но, как говорится, с пониманием!

– А ведь подзабыли вы, Виталий Христофорович, какими были настоящие комиссары, – сказал Сербин. – Молодые люди их не застали, но мы-то с вами помним дела и дни Чрезвычайной экономической комиссии, не так ли?

Штольц о чем-то задумался, полез в закрома, то бишь в короб вытяжной вентиляции, и достал колбу с прозрачной жидкостью. Мы с Андреем отказались, а Сербин попросил плеснуть несколько капель в чай.

– Лихие были времена, лихие люди, – сказал Штольц. – Мы их, правда, называли не комиссарами, а чекистами.

– А есть разница, как назвать кошку?! Лишь бы мышей ловила…

– Да-а, много денег они наловили по всему миру.

– Большую часть украденного все же не удалось вернуть.

– Так ведь все равно воруют! – всплеснул руками Штольц. – И получается, зря брали за глотку олигархов.

– Воруют, но денежки-то в стране крутятся, за вывоз капитала, сами знаете…

– Тут я соглашусь. В науку тогда большие деньги пришли, славные были денечки. Хватало у нас бездарей, но все равно жаль, хорошая была команда, интересными проблемами занимались. Теперь все пропадет. Да уже пропало. Как фирму поглотили шесть лет назад, и пропало. Такие перспективные направления прикрыли, сволочи! Госзаказ… госзаказ… – передразнил он кого-то.

– Жирмунский вроде не жаловался на работу, – осторожно сказал Сербин.

– Да что ему жаловаться. Денег прибавили, должность дали. А какая у него интересная тема была! Вирусы точечного воздействия на ДНК-маркеры.

– Позвольте, – вмешался я в разговор. – Разве это не прикрыли еще в прошлом веке? Был какой-то старый фильм…

– Был, – согласился Штольц. – Фантастический. Из вирусов хотели сделать оружие, поражающее одного конкретного человека. Полная ерунда, в ДНК все так перемешано, что пока до нужной тушки доберется, полчеловечества подохнет. Со смеху. У Алексея другая идея была, когда он с вирусом гриппа возился.

– Если бы удалось найти универсальное лекарство… – начал Сербин.

– В том-то и дело, – перебил Штольц, – что он искал не лекарство, а штамм, абсолютно устойчивый к любым внешним воздействиям.