Эгис Румит - Песня для Корби

• Название: Песня для Корби
• Автор: Эгис Румит
• Жанр: Ужасы и Мистика

Коля «Корби» Рябин был обычным школьником-старшеклассником. От других его отличали разве что шрамы на запястьях — след неудачной попытки самоубийства после автокатастрофы, забравшей его родителей. С тех пор прошло четыре года, и ему казалось, что его жизнь наконец-то наладилась — на новом месте, с новыми друзьями. Но покою Корби пришел конец, когда в его класс перевелся новый ученик — странный тихий мальчик по имени Андрей Токомин. В какой-то момент он дал понять, что знает что-то о прошлом Корби и о том, что случилось с его родителями на самом деле. Но прежде чем Корби оказался готов к разговору, Андрей погиб сам — он был убит на глазах у Корби и его друзей. Теперь Корби предстоит спасать свою жизнь, пытаясь разгадать ужасные загадки, заключенные в его и Андрея и прошлом — чтобы не дать чему-то ужасному поглотить их реальность навсегда…

---

— Давай, — напутствовал его Корби.

Он спешно запихнул в себя остатки отбивной и даже вытер тарелку корочкой черного хлеба. Друзья встали из-за стола.

«Стечкин», леталка и загадочные «они». Корби почувствовал, что его захватывает желание увидеть трофеи своих друзей. Что бы это ни было, что бы теперь ни выкинул Андрей — в любом случае, вечер пройдет необычно.

Глава 4. Банда

Без четверти восемь Корби и Ник подошли к школе. Корби нес за плечами рюкзак. Ворох своей одежды и другие вещи он оставил у Ника, и теперь в рюкзаке лежали пистолет, предназначенная для его хранения жестяная коробка с промасленной тряпкой внутри, и деньги. Ник тоже был нагружен. Он перекинул через плечо ремень черной спортивной сумки. Для своих размеров она казалась неестественно легкой и слегка хлопала парня по бедру. В сумке лежала загадочная леталка. Из-под молнии, застегнутой не до конца, выглядывало сверкающее на солнце серебристое ребро. Корби догадывался, что это крыло, но с уверенностью сказать не мог.

Территория школы была обнесена весьма условным бетонным заборчиком. Покосившиеся от времени рифленые блоки всего на метр выступали из земли. Калиток не было. На прогретой солнцем вершине ограды, болтая ногами, сидел Ара. Он потягивал что-то из пластикового стаканчика.

Корби и Ник издалека махнули ему рукой. Черный брат приветствовал их жестом тоста.

— Что это он пьет? — спросил Ник.

— Не воду, — уверенно ответил Корби.

— Да он бухой, — заметил Ник.

— Не может быть, — сказал Корби. — Он двадцать минут назад говорил со мной трезвый.

Но Ник был прав. Ара широко улыбался. Его голова была чуть запрокинута, и он, щурясь, подставлял лицо солнцу. К его темным щекам прилила кровь, и от этого он казался еще смуглее, чем обычно.

— Эй, Джим, — хрипло крикнул Ник, — ты опять разграбил хозяйские погреба?

— Не бейте меня, масса! — звонким голосом взмолился Ара. — Тетя Сара сказала, что вино помогает от бородавок.

Корби прыснул от смеха.

— Когда ты успел набраться? — восхитился он.

— Я не набрался, — запротестовал Ара. — Я выпил всего три стаканчика.

Черный брат многозначительно посмотрел вниз. В траве у основания забора лежал его рюкзак. Из него выглядывали матовые горлышки трех глиняных бутылок. Каждый сосуд покоился в своей плетеной обвязке. На пробках стояли красные восковые печати. Одна из них была сорвана.

Корби сел на корточки рядом с рюкзаком Ары. Он увидел, что в центре каждой печати продавлен витиеватый христианский крест, а вокруг него извиваются непонятные армянские буквы.

— Ты принес это в качестве трофея? — с сомнением спросил Корби.

— Да, — подтвердил Ара.

Корби посмотрел на него снизу вверх.

— Как-то несерьезно, — сказал он. — Выпивка продается в любом магазине.

— Только не эта, — возразил Ара. — Ни один из вас такого вина не пил никогда в жизни.

— Дай, что ли, попробовать, — попросил Ник. — Проверим.

Черный брат протянул ему стаканчик. Ник пригубил, потом пригубил еще раз и облизнулся как старый котяра, наконец добравшийся до пузырька с валерьянкой.

— Это так круто? — не поверил Корби.

— Попробуй, — просто предложил Ник.

Корби встал и принял из рук Ары стаканчик. Вино было красным, полупрозрачным, лучи солнца преломлялись в нем и рубиновым отсветом падали на белесый камень ограды. Корби отпил из стаканчика крошечный глоток. Напиток был полон спокойного тепла и отдавал кофейно-шоколадным привкусом.

— Ну как? — хором спросили Ара и Ник.

Корби проглотил вино, вздохнул и почувствовал, что вкус кофе сменяется терпким и приятным вкусом ягод. Он заметил, как его слегка качнуло. Теперь он верил, что Ара выпил всего три стаканчика. Этого было вполне достаточно, чтобы захмелеть.

— Где ты взял это чудо? — спросил Корби.

Ара фыркнул.

— У тебя такое лицо… Я думал, ты скажешь: «А можно еще?»

— А можно еще? — поинтересовался Ник.

Ребята рассмеялись. Черный брат спрыгнул с ограды.

— Там еще четыре стаканчика, — сообщил он.

— Слушай, — предложил Корби. — Может, пойдем к ручью?

— А Андрей? — спросил Ник.

— Он нас там найдет, — с поддельной уверенностью обещал Корби.

— Да ладно, — сказал Ара. — Это место ничем не хуже.

Корби оглянулся и многозначительно посмотрел на соседнюю пятиэтажку. Там на балконе курили две тетки. Одна из них походила на русичку, преподававшую у них в восьмом классе.

— Ну и шайтан с ними, — заметил черный брат.

— Они сверлят мне спину взглядом, означающим: «вот испорченная молодежь», — сказал Корби.

— Ты прав, — сдался Ник.

Ара поднял свой рюкзак, и они двинулись по тропинке, идущей вдоль внешней стороны школьной ограды.

* * *

Трехэтажная школа стояла на пригорке. Она имела четыре крыла, сомкнувшихся в периметр вокруг квадратного внутреннего двора. Облупившиеся бело-синие стены в лучах вечернего солнца. Между зданием и забором раскинулось полудикое футбольное поле. На нем редко играли — из-за отсутствия сеток мяч все время улетал в траву.

Там, где кончалась территория школы, начинался неглубокий овраг, по дну которого бежал ручей — любимец местных подростков. Это было странное место. Здесь фактически кончалась Москва: школа была последним домом на своей улице. С другой стороны оврага не было многоэтажек — там находился дачный кооператив. За ним с одной стороны раскинулся лес, а с другой были пустыри и пищевые фабрики «Кока-Кола» и «Макдональдс».

— И все-таки, — сказал Корби, — откуда это вино?

— Помнишь, три года назад я учился в армянской церковно-приходской школе? — спросил черный брат.

— Это трудно забыть, — заметил Ник.

— Даже я что-то помню, — сказал Корби, — хотя мы тогда только познакомились.

— У нас было всего четыре предмета, — продолжал Ара. — Родной язык, история Армении, литература Армении и священное писание. Последние два преподавались через раз. Домашних заданий не давали. Занятия по субботам.

Они углубились в заросли. Эти кусты были знакомы, как родной дом. Здесь они первый раз курили, первый раз выпивали вместе, здесь назначали свидания и целовались. Ребята уверенно шли знакомой тропинкой.

— Я забыл лекцию двухнедельной давности, — продолжал Ара. — Я постоянно их забывал, и отец Тевос попросил меня остаться. Он был нестрогий, дружелюбный такой. В пристройке почему-то выбило пробки, он зажег свечку и закурил от нее трубку. Мы сидели под окном, дым утягивало в форточку, а на улице шел дождь и кружились листья. Было круто.

Они вышли на маленький полуостров у последнего изгиба ручья. Дальше тот тянулся совершенно прямо. Ложбина неглубокого оврага, на дне которого они находились, превратилась в длинный зеленый коридор, образованный склоненными ивами — сияющий, полный солнечных просветов. Здесь лежало бревно и перевернутые ящики. В разбросанных бутылках Корби узнал последствия одной из последних массовых попоек. Под бревнами траву затоптали, но у воды была топкая земля, на которую подростки не решались ступать. Там выросла густая влажная осока. Под зеленым берегом бежал переливчатый ручей. Это было красивое место.

— Отец Тевос скоро сбился с темы, и мы просто говорили, — рассказывал Ара. — Что-то про горных отшельников. Я ему понравился. Мы попрощались почти по-дружески. Он остался курить трубку и сказал мне, чтобы я спускался на улицу сам. Класс был на втором этаже. А на первом этаже были они.

Ара сделал многозначительную паузу и поставил свой тяжелый рюкзак на один из перевернутых ящиков. Глиняные сосуды даже не звякнули, только доска глухо дрогнула под их весом.

— Бутылки? — догадался Корби.

— Да, — подтвердил черный брат. — Они стояли прямо на столе в маленьком холле и ждали воскресной литургии. Я, наверное, минуту на них смотрел. Но тогда мне не хватило пороху их взять.

— Не-е-ет, — простонал Ник. — Не говори мне, что это вино для причастия.

Он теперь тоже увидел кресты на печатях. Все вдруг встало на свои места: эйфория Ары этим утром, красный воск, распятия и армянские буквы, необычный вкус вина.

— Да-а-а, — в тон Нику простонал Корби. — Это же кража века, ты, долбанный негр Джим, черный дьяволенок!

Ара широко улыбался. Он вытащил початую бутыль из рюкзака. Из-за ее необычной формы Корби не мог понять, какой у нее объем. На толстой глине рука мастера выдавила еще несколько печатей.

— Думаю, это повод выпить, — сказал Ара. Рядом с бутылкой он поставил стаканчики. Было что-то нелепое в этих пластиковых штучках, стоящих рядом с освященным глиняным монолитом церковной бутыли. Корби вспомнил про зубную щетку, лежащую на пистолете, и усмехнулся своим мыслям.

— Ладно. — Ник со вздохом взял один из стаканов. — Но ты ведь больше не ходишь в церковную школу?