Эгис Румит - Песня для Корби

• Название: Песня для Корби
• Автор: Эгис Румит
• Жанр: Ужасы и Мистика

Коля «Корби» Рябин был обычным школьником-старшеклассником. От других его отличали разве что шрамы на запястьях — след неудачной попытки самоубийства после автокатастрофы, забравшей его родителей. С тех пор прошло четыре года, и ему казалось, что его жизнь наконец-то наладилась — на новом месте, с новыми друзьями. Но покою Корби пришел конец, когда в его класс перевелся новый ученик — странный тихий мальчик по имени Андрей Токомин. В какой-то момент он дал понять, что знает что-то о прошлом Корби и о том, что случилось с его родителями на самом деле. Но прежде чем Корби оказался готов к разговору, Андрей погиб сам — он был убит на глазах у Корби и его друзей. Теперь Корби предстоит спасать свою жизнь, пытаясь разгадать ужасные загадки, заключенные в его и Андрея и прошлом — чтобы не дать чему-то ужасному поглотить их реальность навсегда…

---

«Теперь я последний Рябин», — опустошенно подумал он.

— Тебе что-нибудь сделать? — спросила Аня.

Корби перевел на нее невидящий взгляд.

— Еще осталось мартини, — пояснила она.

— И банка пива в холодильнике, — добавил Комар.

— Не надо, — сказал Корби.

— Твой дед был ничего? — спросил Комар.

— Он говорил, что убил семнадцать человек, пока работал в КГБ, — ответил Корби. — Он был жадным, грубым уродом, пресмыкался перед властью и ненавидел все современное.

— Тогда, может, неплохо, что он откинулся? — поинтересовался Комар.

— Дурак, — обругал его Паша.

— Он поносил моих родителей, не давал мне денег, пытался заставить меня учиться на военного. Позавчера он разбил мне нос, — закончил Корби. — Включите музыку.

Аня покрутила громкость на колонках. Снова зазвучала музыка.

— Просто не обращайте на меня внимания, — попросил Корби. — Мне надо подумать.

— Ладно, — тихо согласился Паша.

Корби отодвинул полупустую тарелку, по-ученически сложил руки на краю стола и уткнулся в них лбом. Деда зарезали. Еще один труп. Корби представил дряблую шею старика, красноватую кожу, покрытую растительностью грудь. Теперь там раны.

Это было не так, как с родителями, и одновременно очень похоже. Поверить в их смерть Корби не мог, потому что они составляли весь его мир. И поверить в смерть деда он не мог по той же причине. Это был столп.

Все эти четыре года Корби боролся с этим человеком. Он ненавидел его голос и его взгляды. Он терпел его мелкие пакости. Он ругался с ним. Он притворялся перед ним. Он клянчил у него деньги. Он собирался от него убежать.

И вот все это закончилось. После стрельбы в школе ему казалось, что звонок деду обесценивает его побег. Теперь он понял, что ошибался. Это сейчас, а не тогда, был утрачен смысл всего, что связывало их. Кто-то одним движением снял с доски фигуру, с которой и против которой Корби играл четыре года. Подросток начал осознавать, что это означает. Он увидел себя посреди кладбища ничтожных планов, мимолетных побед и опустошающих поражений. Пугающие мысли приходили к нему одна за другой.

Чего теперь стоит вся история с пистолетом? Дед был ложным свидетелем перестрелки в школе. На нем держалось все вранье, которое они рассказали полиции. Но сейчас дед мертв. А значит, правда выплывет наружу.

Кто убил старика? Корби видел здесь два варианта, один не лучше другого: либо это сделали убийцы Андрея, либо его сумасшедший отец. Скорее даже последнее, потому что убийцы не стали бы охотиться на ложного свидетеля.

Если это правда, значит, отец Андрея перешел черту, и ему больше ничто не мешает проливать кровь. Может, он не собирался убивать деда, но тот оказал сопротивление его громилам. Корби вполне мог такое представить.

«Он выходил из подъезда, нагруженный двадцатью пятью тысячами рублей, — попытался переубедить себя Корби. — На него могли напасть из-за денег. А еще он старый кагэбешник, и его смерть может быть расплатой за давние делишки».

«Ты хоть сам-то себе веришь? — спросил у Корби его внутренний голос. — Ты всерьез думаешь, что это совпадение? Совпадение, что старика зарезали через тридцать шесть часов после смерти Андрея? Совпадение, что это произошло в двухстах метрах от того места, где ты мирно спал?»

«Не верю», — ответил Корби. Ему стало совершенно не по себе. Гибель деда показывала, что все свидетели убийства Андрея находятся в смертельной опасности.

«Или уже мертвы, — подумалось ему. — Кто сказал, что мои друзья дожили до этого часа? Может, я — последний? Может, я жив только потому, что убежал и отсиживаюсь там, где меня никто не будет искать?»

У него внутри все похолодело. «Я же ничего не знаю, — понял он, — я уже сутки отрезан от мира. Могло случиться все что угодно». Он медленно поднял голову. В колонках играли Smashing Pumpkins. Паша мыл тарелки, а Аня куда-то ушла. Только Комар по-прежнему сидел в углу и допивал свое пиво.

— Ты как? — спросил он у Корби.

Корби посмотрел на него диким взглядом.

— Мне нужен телефон, — сказал он.

— Городской или сотовый? — уточнил Комар.

— Все равно, — ответил Корби.

Комар протянул ему свой мобильный.

— Разблокировка звездочкой, — предупредил он.

— Спасибо, — ответил Корби.

Он взял телефон и вышел с кухни. По дроге он услышал, что Аня в своей комнате тоже с кем-то разговаривает по телефону. Она договаривалась о встрече.

— Сегодня вечером, — долетело до Корби. — Да, я принесу.

Он повернул в комнату Аниных родителей. Здесь было тихо и сумеречно. Разбитый бинокль все так же лежал на кровати. Корби сел на покрывало рядом с ним.

Ему было страшно. Он не знал, кому позвонит, не знал, чей голос услышит. Что, если Ара и Ник мертвы? Корби показалось, что он снова стоит в своей квартире, у телефона на кухне. Сначала будут холостые гудки, а потом трубку снимет чужой человек.

А если его друзья живы, будут ли они рады его звонку? Станут ли они говорить? У Корби задрожали руки. Он положил телефон Комара на покрывало рядом с собой, поднял тяжелый бинокль и сжал его в обеих руках, как талисман.

Он мог позвонить Аре. Черный брат не станет кричать, не станет обвинять его. Не потому, что не сердится, а потому, что он почти никогда так не делает. Он не Ник. Корби почувствовал себя отвратительным трусом. Они могли умереть, а он сидит здесь, в относительной безопасности, и прикидывает, как все обставить так, чтобы ему, после всего, что он сделал, не сказали недоброго слова. Ему стало тошно от самого себя.

Бездумно он поднял бинокль к глазам. В единственном работающем окуляре плавала надпись: «to close». Корби перевел бинокль на окно, и из-за пелены дождя на него прыгнуло размытое изображение дальнего дома. Поплыли значения дальномера: «2300 m > 2400 m > 2500 m». Корби увидел чей-то балкон, кактус за окном и кирпичную стену. Он опустил бинокль. Ему стало только хуже. «Я сломал хорошую дорогую вещь незнакомого человека», — подумал он.

Он положил бинокль на место и поднял телефон.

* * *

Ник снял трубку почти мгновенно. Его голос прозвучал прежде первого гудка, как будто он уже держал мобильный в руке.

— Алло, — сказал он.

«Живой», — подумал Корби.

— Ник, — ответил он, — это я.

Повисла пауза. — Моего деда убили, — сказал Корби.

Ник ответил не сразу. Некоторое время в трубке был слышен только слабый звук его дыхания. Корби закрыл глаза. Он ждал, что сейчас раздастся матерное слово, или просто гудки.

— Я знаю, — наконец, сказал Ник. — Мне звонил Крин.

— Он так быстро узнал? — удивился Корби.

— А откуда об этом знаешь ты? — спросил Ник.

— Я нахожусь в том же доме, где его убили, — объяснил Корби. — Я слышал, как полиция опрашивала свидетелей.

Он вдруг заметил, что сжимает в кулак свободную от трубки руку. Он медленно расслабил пальцы и увидел, что на ладони остались следы ногтей. «Ник говорит со мной, — подумал он. — Не так, как обычно, но все-таки говорит».

— Я мог бы спросить, как ты там оказался, — заметил Ник, — но если честно, мне плевать.

— Я… — Корби замолчал. Он хотел ответить, что знает это чувство, но не знал, как об этом сказать.

— Ты, — повторил Ник.

— …знаю, что ты чувствуешь, — сказал Корби.

— Да? — переспросил Ник.

— Я тоже чувствовал равнодушие, — объяснил Корби.

— Это сомнительная заслуга, — заметил Ник.

Корби не нашелся с ответом.

— Ара тебе звонил? — спросил он. — У него все в порядке?

— Да, — ответил Ник. — Вчера утром нам угрожала только одна банда убийц, а теперь их стало две.

Он говорил очень спокойно.

— Зачем ты позвонил? — спросил Ник.

— Мы ведь еще друзья, — сказал Корби.

— Ты уверен? — поинтересовался Ник.

Трубка вдруг вспотела у Корби в руке.

— Только ты можешь мне сказать, — еле слышно ответил он.

— Ты мог отправить в тюремную больницу всех трех убийц Андрея, — сказал Ник. — Вместо этого они на свободе. Ты мог нормально дать показания в полиции и поговорить с отцом Андрея. Вместо этого ты сделал так, что он теперь тоже готов нас убить.

Корби молчал.

— На нас с Арой давит полиция, — продолжал Ник. — Нас допрашивали еще раз. Теперь убили твоего деда, и через час я опять пойду в полицию, потому что у них снова есть вопросы.

Трубка скользила в руке Корби.

— И знаешь что? Не знаю зачем, но мы продолжали нести лабуду про пистолет твоего дедушки, прикрывая твою гребаную задницу, — холодно добавил Ник. — Ты убежал из отделения и шлялся черт знает где, пока мы врали людям в глаза. А через два часа Ара позвонил мне и сказал, что ты погиб.

— Погиб? — переспросил Корби.

— Да, — странным голосом повторил Ник, — погиб. Ара получил ммс с твоей фоткой и перезвонил на сотовый, с которого она пришла. Твой странный новый знакомый сказал ему, что ты прыгнул с крыши с парашютом и попал под грузовик.