Андрей Жариков - Крушение Кантокуэна

• Название: Крушение Кантокуэна
• Автор: Андрей Жариков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Василевский сразу же попросил командующего 2-м Дальневосточным фронтом Пуркаева начать свой доклад и тоже предупредил - только покороче.

Максима Алексеевича Пуркаева, участника гражданской войны, маршал Василевский знал хорошо. Член партии с 1919 года, Пуркаев был в начале войны начальником штаба Юго-Западного фронта, командовал армиями, а затем Калининским фронтом. С 1943 года он на Дальнем Востоке и, пожалуй, лучше многих, присутствовавших здесь, знал театр военных действий.

Главком Василевский обратился к Н. Г. Кузнецову:

- А теперь послушаем, как развиваются события у моряков.

Николай Герасимович Кузнецов хорошо понимал, что в данном случае необходимо заслушать доклад командующего Тихоокеанским флотом адмирала И. С. Юмашева. И, посмотрев на него, сказал:

- Прошу, Иван Степанович. И немного поподробнее о высадке морских десантов...

Адмирал Юмашев взял указку, неторопясь подошел к стеклянной карте.

- Прошу вас, товарищ Маршал Советского Союза, - обратился он к Василевскому, - утвердить мое решение на высадку десантов в Юки, Расин и Сейсин, чтобы помешать отходящим войскам противника переправиться морем в Японию.

- Желательно бы услышать характеристику этих объектов, - сказал Василевский.

Адмирал Юмашев доложил, что порты и базы Северной Кореи, расположенные в ста сорока - двухстах километрах от Владивостока, имеют хорошо оборудованные гавани, на которых базируются японские боевые корабли и суда. Противодесантная оборона гаваней и прилегающего побережья состоит у противника из отдельных опорных пунктов с большим количеством дотов и дзотов. Гарнизоны портов многочисленны и могут быть усилены за счет отступающих войск. Города опоясаны двумя линиями обороны и минными полями, дотами и дзотами.

- Высадка десантов в значительной мере облегчит нам дальнейшее наступление вдоль побережья, - послышался голос маршала Мерецкова.

Эта идея была поддержана Юмашевым. Он подчеркнул, что действия десантов согласованы планом взаимодействия фронта и флота и, продолжая доклад, сказал, что безраздельное господство в воздухе советской авиации, а также большие потери японского флота в транспортных судах привели к нарушению морских коммуникаций, связывающих Японию с Северной Кореей, Южным Сахалином и Курильскими островами.

Когда Юмашев закончил свой доклад, но все еще стоял возле карты, маршал Василевский облегченно вздохнул.

- Думаю, что Тихоокеанский флот успешно решает свою задачу. Благодарю вас, товарищ командующий флотом. Но впереди еще сложная операция по очистке Южного Сахалина и Курильских островов. А что нам скажут авиаторы? И неплохо бы открыть окно. Пусть заглянет дневной свет. А в Москве сейчас ночь...

Совещание неожиданно было прервано. Маршала Василевского вызывала Москва.

Для переговоров с Генеральным штабом была подготовлена специально оборудованная комната. На столе возле телефона мигало небольшое табло: "Вызывает Верховный Главнокомандующий".

- Докладываю, товарищ Сталин. Войска фронтов и флот действуют по утвержденному плану.

Главком Василевский спокойно и четко доложил о ходе операций на всех трех фронтах, о подготовке к высадке крупных десантов.

- Товарищ Василевский, благодарю вас за подробный доклад, - сказал Сталин, и голос его был слышен так ясно, словно он был в соседней комнате. - Наступление наших войск против Квантунской армии в Маньчжурии, на Ляодунском полуострове и в Северной Корее должно вестись с возможной быстротой до тех пор, пока японские войска действительно не прекратят сопротивления, не сложат оружия и не сдадутся в плен.

- Все будет выполнено, - ответил Василевский, пользуясь небольшой паузой.

- И еще, товарищ Василевский, - заметил Сталин. - Срочное освобождение Южного Сахалина и всей гряды Курильских островов приобретает особо важное для нас значение. Согласуйте с начальником Генерального штаба содержание ответа на радиограмму штаба Квантунской армии о согласии капитулировать. Пока японское правительство только говорит об этом, а войска сопротивляются...

Десантники батальона морской пехоты, в котором начал службу восемнадцатилетний Слава Котин, на ночь разместились в трехэтажной школе. По стеклам барабанил дождь, за окном вспыхивали молнии. Здание сотрясалось от ударов грома, и Славе казалось, что к берегам подошли японские корабли и палят из пушек по городу. Потом обуревала страшная мысль: а может, в эту дождливую темную ночь американцы бомбят японские острова атомными бомбами и грохот доносится до нашего Приморья...

О том, что на японские города Хиросиму и Нагасаки были сброшены американские атомные бомбы, десантники батальона узнали из газет. Тяжелое чувство вызвало у солдат это известие. Старшина Яценко, знаток военного дела - он прошел всю войну с гитлеровской Германией, - пожимал плечами:

- Не знаю, при чем тут города? Там дети, женщины, старики. Они-то не причастны к войне...

Слава Котин только что стал засыпать, когда раздалась грозная команда: "Подъем! Тревога!" Впопыхах Слава схватил автомат, а шинель забыл. Хорошо, что сосед Борис Чуркин под вспышку молнии увидел забытую шинель, схватил ее.

- Не бросай, пригодится...

Погрузка на корабли началась с рассветом. Дождь утих. Над морским горизонтом появилось огромное оранжевое солнце. Скользящие лучи отражались от гладкой воды и слепили глаза.

Посадка заняла не много времени. Все делали как на тактических занятиях - быстро, четко, без суеты. Вдруг появятся вражеские самолеты? Медлить в таких случаях нельзя.

Отчалили от родного берега. На причале люди машут руками, платками, головными уборами. Возвращайтесь с победой, товарищи!

...Корабли все дальше и дальше уходили от тихой бухты, и вот уже берег растворился в дымке. Роте автоматчиков повезло: их разместили на палубе. Любуйся морем сколько хочешь.

Шли "самым быстрым", вода, разрываемая форштевнем, кипела, и пенный след тянулся до самого горизонта. Когда бойцы на палубе мысленно прощались с родным берегом, командир десантной роты приказал всем подойти ближе к нему. Десантники обступили командира.

- Садитесь поплотнее, - сказал старший лейтенант. - Слушайте внимательно: наша боевая задача высадиться в порту Сейсин, захватить приморскую часть города и удерживать ее до подхода главных сил.

Он стал говорить о том, как нужно действовать каждому взводу после высадки на берег, повторяя сказанное капитаном 1-го ранга Якоревым на совещании командиров подразделений.

- Вы солдаты не обстрелянные, но хорошо обученные, - говорил командир роты. - Высаживаемся быстро. Держаться ближе к командиру отделения и слушать его команду. Вперед - перебежками. Один прикрывает другого, и смелее, смелее, смелее! Гранаты беречь, запасы у нас не велики. Рота должна захватить и удержать мосты. Город не очень большой, но важный. Есть предприятия. А вот какой там гарнизон и где он, не знаем.

В обед каждому десантнику выдали по банке крабов и колбасу. Хлеба сколько хочешь. Кое-кто крабов не ел. Слава положил банку в вещевой мешок.

Потом все дремали, привалившись друг к другу. Спать хотелось и Славе, но он терпел. Время тянулось медленно.

Боря Чуркин стоял у борта и разговаривал с бывалым матросом.

- Скажи мне, морская пехота, на чем держится флаг? - спросил матрос.

- На древке, - ответил Борис, - по-морскому - на штыре.

- Рассмешил... Флаг наш держится на гафеле, запомни.

- А ты, видать, не соленый матрос, - послышался голос старшины Яценко. - Флаг корабельный держится на душах морских. Я, брат, в десантах не один раз бывал. К тебе пришвартовался сухопутный боец, а ты сразу свое удальство напоказ. А один известный воин сказал: "Уважай боевого товарища, потому что он вместе с тобой идет в атаку против общего врага". Кто так сказал?

- Не знаю, - пожал плечами матрос.

- Старшина Яценко так сказал. Запомни.

...Показался берег и разбросанные по склонам гор дома. Неожиданно катера окутала густая дымовая завеса, грохотавшая разрывами снарядов. Повернули к берегу, скрываясь в дыму. Стреляла японская артиллерия. Было страшно. Попади в катер хоть один снаряд - спасения нет... К счастью, снаряды плюхались далеко от бортов. Со стороны моря на бреющем полете пронеслись наши самолеты. С берега доносились громовые взрывы.

Скорее бы высадиться. Все же на земле чувствуешь себя уверенней.

Под прикрытием плотного дыма, стреляя по берегу из крупнокалиберных пулеметов и зенитных пушек, катера ворвались в гавань с хода и прижались к пирсу. Началась высадка. Все торопились, но растерянности не было.

Котин выскочил на берег вслед за старшиной Яценко. Он не отставал от бывалого фронтовика. И хотя у солдата Котина на гимнастерке красовалась медаль "За отвагу" и многие думали, что он уже бывалый боец - все для него здесь было новым, как и у любого молодого солдата.

Слава, так же как и Яценко, упал на землю, осмотрелся, потом вскочил, побежал, пересекая открытое место от берега до строений. И, как старшина, растянулся у самой стены, плотно к ней прижался.