Артем Желтов - «Если», 2015 № 02

• Название: «Если», 2015 № 02
• Автор: Артем Желтов
• Издательство: ООО «Журнал «Инженерная защита»»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: ISSN 1680-645X

Журнал фантастики и футурологии «Если» выпускался с 1991 по 2012 год. За это время было выпущено 238 номеров издания. По причине финансовых трудностей журнал не выходил с 2013 года. Возобновил выпуск в начале 2015 года.

Публикует фантастические и фэнтезийные рассказы и повести российских и зарубежных авторов, футурологические статьи, рецензии на вышедшие жанровые книги и фильмы, жанровые новости и статьи о выдающихся личностях, состоянии и направлениях развития фантастики.

Периодичность издания — 6 номеров в год.

---

— А она от цветка — что?.. Активизируется?

— Ей просто будет приятно.

Помощник мой напряженно обдумывает услышанное, аж мозги скрипят. Привыкай, молодой человек, тракторист думает о своих тракторах, даже когда спит.

— А что сказать? Что это от вас?

— Ну не от тебя же, ты ведь сам не догадался. Ваня, послушай, ну естественно, она активизируется. Потому что будет лучше себя чувствовать. Но цветок — не для этого. Цветок именно для того, чтобы Катя лучше себя чувствовала. Понимаешь разницу?

— Э-э…

— Мы зовем их тракторами, но они живые люди. Если тракторист на секунду забудет об этом, он уже никакой не тракторист, а очень посредственный менеджер, который быстро развалит бригаду. Поймал себя на том, что сотрудники не волнуют тебя как люди, а тебе важна только выработка — сразу уходи с поля в офис. Потому что бригада почувствует это мгновенно и упадет духом. Работа в поле — только для трактористов, друг мой.

Ваня кивает и уходит. Будем надеяться, что понял. Он быстро схватывает, просто еще не привык к нашей специфике. Ну и как заходит разговор про Катю, Ване становится трудновато соображать.

Звонок в правом ухе — служебный.

— Владимир Сергеевич?

— Какие новости, Миша?

— По бригаде все в порядке. У нас в целом… Проблема.

Миша в штате бригады обозначен как «консультант по внешним связям», попросту говоря — отвечает за охрану. У него в «Мономахе» схвачено все, он знает в лицо каждую неприметную бабульку, которая на самом деле соглядатай и «пасет» воришек. Естественно, на короткой ноге с начальником службы безопасности. Со мной тот за руку здоровается, а с Мишей-то они говорят на одном языке. Миша в некотором смысле тоже тракторист, просто узконаправленный — влезет без мыла прямо в душу любой силовой структуре.

— Сливают нас, Владимир Сергеевич.

— Это начальник местной СБ сказал? — спрашиваю, а сам к ощущениям своим прислушиваюсь. Вроде бы не грустно мне и не больно. Ждал я чего-то подобного.

— Так точно. Контракт продлен не будет. И самое интересное — знаете, кто заступает вместо нас?

— Дай угадаю.

— Не угадаете.

— Они перекупили Яценко, — говорю я так спокойно, будто меня это совсем не волнует.

А действительно — волнует? Не особенно. Мне интересно, куда агентство поставит бригаду. Не возьмут же нас в «Золотой век». Там слишком хорошо запомнили, как мои сотрудники лупят охрану по головам дорогими бутылками.

— Угадали… Ну да, вы же тракторист, еще бы не угадали. Яценко заступает прямо завтра. А в «Золотой век», по слухам, приходит какой-то одиночка из молодых.

— Спасибо, Миша. Кто предупрежден, тот вооружен.

— Есть идеи? — спрашивает Миша с надеждой в голосе.

Он давно со мной, он мне верит, он не трактор, но тоже постоянно в зоне моего внимания и чувствует эту теплую добрую волну. А еще он знает, как все непросто на рынке активной рекламы, и очень надеется, что я бригаду не брошу, вытяну.

— На всякий случай готовься, что месячишко посидим без работы, — сообщаю я бодро.

Я всегда так говорю, и однажды мы действительно болтались между небом и землей целых два месяца — после драки в «Золотом веке». Но то был единственный раз, и бригада сама так решила: что без любимого тракториста ей работать скучно. А обычно мы простаивали максимум неделю между контрактами. Это Миша тоже помнит.

— Ну хоть отдохнем, — говорит он. — Желаю успеха и разрешите завершить разговор.

— Продолжай нести службу.

Как все плохо-то. Сразу позвонить в агентство — или до вечера помучиться? К концу рабочего дня они обязаны сообщить мне плохие новости и объяснить, что будет дальше. Я ведь должен что-то людям сказать. Бедные мои люди…

Аттракторы обычно смолоду подозревают, что необычным образом привлекательны, но реагируют на это очень по-разному.

В девяти случаях из десяти они не успевают нормально сжиться со своим даром — аттракторов сильно давят в семье, подрубают самооценку, вколачивают комплексы, иногда ломают психику необратимо.

Мне повезло в этом смысле: я не трактор, а тракторист. Меня тоже ломали, но я умею влюблять в себя все, что шевелится, вполне осознанно. Такого не доломаешь. А трактор просто несет миру тепло и свет. Пока до трактора дойдет, насколько он особенный, его уже мама с папой два раза убедили, что он лузер и его место в прихожей на коврике. И он вырастает либо очаровательным лузером, что случается, увы, редко, либо мрачным чудовищем, направляющим всю энергию на саморазрушение. Каждый второй трактор — суицидник.

И вот таких сложных людей мы, трактористы, буквально на себе вытягиваем, за счет своих нервов и способности любить, просто любить. Ну и как я после этого оставлю бригаду на произвол судьбы? Никак.

Яценко, между прочим, в детстве на руках носили и облизывали. Я про него много знаю, едва ли не больше, чем он сам. Яценко был очень счастливым ребенком. Может, в этом все дело? Правда, он вырос не особенно счастливым мужчиной, но какой шикарный экземпляр!

Вот к нему я отношусь как к функции. Он для меня не трактор. Что-то другое. Я могу ему чисто по-человечески сочувствовать — примерно как Бобику… Но не смогу полюбить. Он для этого слишком любит себя. Не то что мои бедолаги.

Кстати, Яценко презирает мою бригаду. Это он отдельно высказал в последнюю нашу встречу: Владимир, неужели вы всерьез думаете, я буду работать с вашими убогими?.. Я только усмехнулся — и пожалел несчастного. Всех-то мне жалко. Бобик за такие слова в морду сунул бы.

Бобик, снова Бобик. Какая тут связь?

Ну да, жалко Бобика. Тухло ему сейчас, и окружающим я не завидую…

Стоп!

Нет, ну так нельзя. Это будет, как говорится, неспортивное поведение…

Звонок в правом ухе.

— Володя, говорить можешь?

— С тобой, дорогой шеф, всегда.

— «Мономах» не продлил контракт.

— Знаю.

— Откуда?

— Ну так я в «Мономахе» который год. Скажи пожалуйста, есть по моей бригаде какие-то планы?

— Через месяц автосалон, потом осенью книжная ярмарка, пока это все.

— То есть постоянной работы…

— Нет и… Давай честно, до конца года я ничего для вас не вижу.

— Вот она, молодая шпана, что сотрет нас с лица земли… — тяну негромко как бы в сторону.

— В смысле? — настораживается шеф.

— Поговаривают, что в «Золотой век» взяли молодого одиночку.

— Да, такой Акопян, ты его не знаешь. Способный парнишка.

— Наш Акопян?

— Какой наш, почему наш? Ты все-таки знаешь его?

— Я спрашиваю — это ты его «Золотому веку» продал? Сделка прошла через наше агентство?

— Ну и что? — интересуется шеф агрессивно.

Стыдно ему, значит. Начальство всегда злится, когда ему стыдно.

— Никаких проблем, шеф. Не забудь — автосалон и книжная ярмарка за мной, ты сам сказал.

— Естественно, Володя, это вопрос решенный. Слушай, ты своим пока не говори, ладно? Вы до конца дня должны отработать, а то с «Мономаха» станется нам неустойку выкатить.

— У меня с «Мономахом» большая человеческая любовь, — говорю. — У нас с ним серьезно.

— Ты там выпил, что ли, с горя? Брось, Володя, уж тебе-то мы всегда… Обещаю. Даже не думай. С бригадой, честно скажу, трудно будет. Ты ее готовь потихоньку к переходу на разовые заказы. Но твое персональное будущее, прости за пафос, безоблачно. Ты уникальный специалист, другого такого нет. Куда мы без тебя.

— Спасибо, дорогой. Я это ценю. Все будет нормально, обещаю.

— Точно? Володя, что-то я волнуюсь. Заезжай-ка вечером в офис. Посидим, поговорим, как в старые добрые времена…

— Спасибо большое, но мне надо с «Мономахом» по-доброму разойтись, а то мало ли, как все сложится. Значит, сидеть и говорить я сегодня буду здесь.

— Тоже правильно. Тогда давай на неделе, только обязательно. Я вообще по тебе соскучился. И умоляю, без глупостей. Ни о чем плохом даже не думай!

— Еще раз спасибо, не волнуйся, я не подведу.

— Очень на тебя надеюсь, — говорит шеф и пропадает.

Надейся, конечно.

Слил мою бригаду — и на кого теперь надеяться?

Только на меня.

Подзываю официанта и заказываю двойной виски. Сейчас я себя чуток раскачаю, и будет вам Бородадзе в полный рост. Будет вам такая сволочь харизматичная — пожалеете, что не запрещено пускать меня в общественные места. Ох я вам поганку заверну, люди добрые, ручки мне целовать будете, чтобы перестал.

Хлоп! Повторить.

Завершающего штриха не хватает. Я все же слишком человеколюбив. Алкоголь тут не влияет, он просто снимает контроль. Сделайте мне еще гадость какую-нибудь. Разозлите, а? Ну что вам, уродам, трудно?

Черта с два. Тишина и благодать. Никто не хочет мне помочь.

Вот же сволочи, а?! Ну я вам сейчас…

Звоню Бобику. Тот еще вменяем.

— Слушай, у меня хорошие новости. Я потерял работу!