Карен Монинг - Рожденные лихорадкой (ЛП)

• Название: Рожденные лихорадкой (ЛП)
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Ставки никогда ещё не были так высоки, а накал страстей так силен, как в новой части эпического бестселлера «Лихорадка» Карен Мари Монинг. «Рожденные Лихорадкой» — завораживающая история о древнем зле, страсти, предательстве, прощении и искупительной силе любви, которая утянет нас в лабиринт интриг и всепоглощающего искушения. Когда бессмертная раса фейри разрушила древнюю стену, отделявшую мир людей от Фэйри, материя вселенной была повреждена, и теперь Земля постепенно исчезает. Только давно утерянная Песнь Творения — неуловимая, опасная мелодия, являющаяся источником самой жизни — может спасти планету.

Но тем, кто ведет поиски мифической Песни: Мак, Бэрронсу, Риодану и Джаде, — придется иметь дело со старыми ранами и новыми врагами, обжигающей страстью и непреодолимой жаждой мести. Вызовов много: Келтары объявляют войну девятке бессмертных, правивших Дублином на протяжении тысячелетий, Мак и Джаду преследуют, Светлую Королеву невозможно найти, а самый могущественный во всем творении Темный Принц намерен стать правителем не только фейри, но и всего человечества. Разгадать древнюю тайну Песни Творения предстоит группе беспощадных воинов, разделенных как между собой, так и внутри. Некогда нормальный город с толикой магии, Дублин превратился в город, наполненный вероломной магией лишь с толикой нормальности. И на этих раздираемых войной улицах Мак придется столкнуться лицом к лицу с самым злейшим своим врагом — самой собой.

---

Глава 14

Растянувшись на твоей могиле, останусь лежать тут навеки…[19]

Эшфорд, Джорджия: население 3979 человек, площадь 23 квадратных километра. Он является домом для 964 семей и может гордится более чем 100 зданий довоенной постройки. А расположен он в самом красивом, из всех виденных мной, уголков южных штатов.

Конечно, я могу быть и предвзятой.

Ведь я люблю каждый укромный уголок и каждый закоулок моего родного городка.

Я не просто побывала в каждом из этих домов — исторических памятников, которые к Рождеству украшали до самой крыши (мы с Алиной обожали праздники), а практически жила в этих атмосферных старых домах. Знойное послеобеденное время и выходные мы с друзьями проводили на обшитых деревом верандах с медленно вращающимися потолочными вентиляторами и на белых плетеных качелях. Попивая холодный сладкий чай, мы верили, что так будет всегда.

Я посетила тут каждый затейливый ресторанчик и потусовалась в каждом баре. Выпустилась из местной старшей школы и не раз бывала на концертах, проводимых на центральной площади. Лично была знакома с владельцами всех магазинчиков и даже была более-менее осведомлена о политической ситуации в регионе.

Учитывая размер Эшфорда, кто-то мог бы предположить, что это скучный городок, и что населяют его посредственные люди, но благодаря его богатой истории, дорогостоящим, просторным домам, обладающим исторической ценностью, и близости к Атланте, он привлекал множество переселенцев из крупных, бурлящих городов, которые, как и мои родители, искали более спокойной жизни и при этом ценили прекрасное.

Мама с папой купили построенный в 1905 году в стиле неоклассицизма обветшалый особняк, окруженный старыми, огромными магнолиями с вощеным пышным цветом, и с любовью реставрировали его на протяжении многих лет. Дом мог похвастаться типичной для юга добротной фасадной верандой, роскошными белыми колоннами, просторной и в то же время тёплой застеклённой задней террасой и, конечно же, бассейном на заднем дворе, который я так любила. Место, в котором мы росли, было беззаботное, счастливое и безопасное. В нашем городе преступности практически не существовало.

Эшфордское кладбище занимало чуть меньше квадратного километра земли, был на нём и большой мемориал неизвестным солдатам Конфедерации, и несколько более мелких мавзолеев, и многоярусный фонтан. Сады его были ухожены, а дорожки содержались в прекрасном состоянии.

Его покатые склоны, цветущие кустарники и расположенное на границе участка прохладное озеро служили местным ещё и парком. По выходным половина взрослого населения города прогуливалась между надгробий. Кладбище было разделено на секции: старое, новое и мемориал. Алину мы захоронили в южной части современной зоны под красивой мраморной плитой.

Было далеко за полдень, когда мы с Кристианом прибыли в Эшфорд, вернее его окрестности. Мне понадобилось несколько часов, чтобы тайком пробраться в Честер, избегая столкновения с людьми и фейри; чтобы укрыться от Стражей, я ныряла в дверные проёмы, один раз даже опустилась до мусорного бака. Учитывая мое шоковое состояние и то, что весь город был увешан моими портретами, я была не в настроении для конфронтаций. Но неподалеку от Честера всё же не удалось этого избежать и пришлось впервые использовать на посторонних Глас, которому меня обучил Бэрронс. Он прекрасно сработал. Они мне тут же подчинились, развернулись и убрались восвояси. Вслед им неслись мои крики:

— И не смейте никому обо мне рассказывать. Навсегда забудьте об этом дне! — последние слова обдуманными не назовешь, но я ведь импровизировала. Мне не по нраву мысль, что эти люди утратят воспоминания о целом дне из своей жизни. Знаю, что это за ощущение — провалы в памяти, была при-йей, и мне доводилось сомневаться в собственных умственных способностях, так что в будущем решила выбирать выражения.

Кристиан сказал правду о своих навыках в просеивании. Частично проблема заключалась в том, что он никогда не бывал в Штатах. Да и Тёмные не больно-то вызвались информировать его об обретенных возможностях. Он был аутсайдером для обоих рас. Всему учился методом проб и ошибок. И даже признался, что понятия не имеет, как просеивание должно работать. Проще всего было с местами, в которых он прежде бывал. Он ещё не разобрался, как отслеживать индивидуумов, но слышал, что должен быть и на это способен.

Нам пришлось просеяться для начала в КиСБ, что ему далось легко, там я вытащила из-под завалов карту и показала ему, куда хочу переместиться. Детальной топографической карты города не нашлось — он слишком мал для этого — поэтому мы очутились посреди кукурузного поля, и до кладбища пришлось идти пешком ещё минут двадцать. Когда мы до него наконец-то добрались, я истекала потом. Очередной знойный августовский денёк в Джорджии: солнце палит нещадно, влажность зашкаливает.

Он предложил просеяться поближе, но мы материализовались до ужаса близко к громадному дубу, укрытому испанским мхом — в каких-то миллиметрах от массивного ствола. Он, может, и переживёт, если очутится в массиве дерева, а вот насчет себя не уверена, так что оттуда я решила прогуляться пешком. Мне всё равно надо было сжечь лишнюю негативную энергию.

— Зачем, говоришь, мы здесь? — спросил он.

— Хочу проверить кое-что, — промямлила в ответ я. Я не потрудилась сказать ему, что планирую откопать могилу. Не была уверена, что он согласится переместить меня.

Я оглянулась через плечо. Он плёлся позади меня, пялясь по сторонам.

— Господи, — сказал он с отвращением, — здесь всё такое новое.

Я бы рассмеялась, если бы не была в таком паршивом настроении. Всегда считала, что мой город пропитан историей, что правда нашей всего-то несколько веков, а вот шотландской — несколько тысячелетий. Подозреваю если у тебя на заднем дворе доисторические каменные обелиски, американские города могут показаться препубертатными.

Я с удовольствием отметила, что защита В'лейна/Крууса смогла сохранить Эшфорд после падения стен в его прежнем виде. В окнах горел свет, разбитые машины не перегораживали улицы, и не было никаких следов зверств и бесчинств. Никаких Тёмных Зон и Тёмных, шныряющих по переулкам, а по пустым улицам ветром не носило оболочки умерших.

Видимо мой город и после падения стен был слишком провинциальным и скучным для фейри.

Словно война между нашими расами обошла это место стороной, как и армия Шермана, которая своим опустошающим маршем прошлась по Атланте, испепелив её дотла. Хоть Эшфорд и не сожгли мародёры Шермана в своих попытках «заставить Джорджию взвыть от боли», центр города сгорел в пожаре в конце 1890х и был впоследствии отстроен с заделом на получение прибыли: вокруг прекрасной благоустроенной площади разместили большое количество магазинчиков и ресторанов.

Мы прошли мимо «Кирпичного завода», где я работала барменом.

Я едва удостоила его взглядом.

Голова была забита мыслями о мёртвой сестре, которая, свернувшись калачиком, рыдала на полу. Боялась меня. И звала Дэррока.

Это было уже слишком. Одно дело — столкнуться с иллюзией сестры, и совсем другое — наблюдать за тем, как она по каким-то причинам до смерти напугана тобой. Момент, когда её радость обернулась ужасом, навсегда запечатлится в моей памяти, затмив собой все хорошие воспоминания о ней.

Что за садистскую игру затеяла Книга?

— Видишь тот хозяйственный магазин? — спросила я, указывая на него Кристиану. Он был открыт, подозреваю торговали в нём по бартерной системе, мне не хотелось столкнуться с кем-то из знакомых. — Можешь просеяться туда и раздобыть лопату?

В его более чем красноречивом взгляде читалось: «Ты за кого меня, чёрт возьми, принимаешь? За своего мальчика на побегушках?»

— Пожалуйста, — добавила я. — Две штуки.

Он выгнул бровь.

— Думаешь, я стану копать?

— Надеюсь.

— Я, знаешь ли, Мак, могу просто заставить землю двигаться. Ещё будучи друидом был на это способен. Что тебе нужно переместить?

— Прости меня, глупую, — сухо ответила я. Даже не думала, что Кристиан — персонаж из «Моя жена меня приворожила», за которого я в шутку принимала Бэрронса. И если честно, даже предвкушала физическую нагрузку. А всё этот чёртов пар, который мне нужно выпустить.

— Пойдём, — вздыхая, сказала я. — Кладбище там.

— Прекрасно. Хреново кладбище, — ответил он и вздохнул, вторя мне. — Никак мне не избавиться от Смерти.

* * *

На могиле моей сестры не было цветов. Город понатыкал по всему кладбищу пластиковые букеты, которые привлекательными кажутся только издалека, вблизи они всегда казались мне жуткими. Застывшие бутоны для застывших людей.

Я остановилась у подножия её могилы и закрыла глаза. Больше года прошло с тех пор, как я стояла тут, добавляя потоки слёз к проливному дождю, пыталась найти смысл жизни и представить своё будущее — хоть какое-нибудь будущее — без неё.