Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте

• Название: Расчищая путь пехоте
• Автор: Виктор Жагала
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Дивизионы 1107-го пушечного артиллерийского полка тоже двинулись в путь. Низкая облачность, сильные порывы колючего ветра, снежная круговерть ухудшили видимость. В такую погоду гитлеровская авиация не могла действовать, и нам в основном приходилось зорко следить за обстановкой на земле, чтобы не быть застигнутыми врасплох какой-нибудь мотопехотной или танковой частью врага, пытавшейся прорваться к своим основным силам. От всех наших командиров и бойцов требовалась высочайшая бдительность.

Около полудня снова послышался гул танковых двигателей и перестрелка. Через некоторое время мы с Кудрявцевым увидели мчавшуюся полуторку. Взвизгнув тормозами, автомобиль резко остановился. Хлопнула дверца. К нам подбежал офицер в полушубке. Представился. Это был капитан, помощник начальника разведки 293-й стрелковой дивизии. Узнав, кто мы такие, он обрадовано воскликнул:

- Какая удача! Мы вас и ищем, товарищи артиллеристы!

Как оказалось, правофланговый полк этой стрелковой дивизии был внезапно атакован во фланг немецким пехотным батальоном с четырьмя средними и несколькими легкими танками. Вовремя обнаружив врага, стрелковые батальоны развернулись в боевой порядок и встретили гитлеровцев пулеметным и минометным огнем. По танкам прямой наводкой ударили полковые пушки. Однако противник подтянул резервы. Понадобилась срочная помощь артиллерийским огнем.

Пока я изучал карту помощника начальника разведки, майор Кудрявцев связался по радио с командирами артиллерийских дивизионов. Подразделения капитана Посохина находились в пяти, а майора Пащенко - в шести километрах сзади нас. До противника от нас было всего два-три километра. Я приказал обоим дивизионам развернуться в боевой порядок там, где они находились, и приготовиться к бою. Основное направление стрельбы - мельница на северной окраине поселка Гранки.

Не мешкая более ни минуты, мы в сопровождении каши тана отправились на НП командира стрелкового полка. Здесь уже находились командир 293-й стрелковой дивизии и начальник артиллерии. Все вместе стали изучать обстановку, уточнять силы и средства противника, готовить новый рывок вперед.

Встретив сильное сопротивление и понеся потери, гитлеровцы вынуждены были перейти к обороне. Они стали закрепляться на холмах и высотах. По данным дивизионной разведки, перед нами было уже около двух батальонов пехоты, поддерживаемой 12-15 танками.

Когда подошел артполк стрелковой дивизии, командир дивизии приказал открыть огонь. Он боялся упустить момент: противник мог закрепиться и стянуть значительные силы.

Мы с начальником штаба с нетерпением ждали докладов командиров дивизионов о готовности, а их все не было. Наконец я не выдержал и приказал исполнявшему обязанности командира батареи управления лейтенанту Иванову вызвать обоих на связь. Переговорил с Посохиным и Горошко, находившимся у него в дивизионе. Как выяснилось, возникли непредвиденные трудности. Но меня заверили, что через 10-15 минут дивизион откроет огонь. Пащенко решил не беспокоить - ситуация прояснилась. Пришлось набраться терпения и ждать, тем более что нормативное время для открытия стрельбы еще не истекло...

Команда развернуться в боевой порядок застала Горошко - теперь моего заместителя по политчасти - в дивизионе капитана Посохина. Комиссар - так все продолжали его называть - не любил засиживаться в штабе. Большую часть времени он проводил в подразделениях. Ходил Горошко быстро, стремительно, будто вот-вот перейдет с шага на бег. Его худощавую фигуру можно было увидеть то в одной батарее, то в другой. И везде он находил себе дело: где проведет беседу, где проверит посты, укладку боеприпасов на позиции, знание орудийными номерами своих функциональных обязанностей. А порой Тимофей Дмитриевич брал в руки лопату, кирку или лом и вместе с каким-нибудь расчетом сооружал орудийный дворик, рыл щели, ниши для снарядов. Он любил повторять: "Политработник в артиллерии должен уметь делать все сам, включая выполнение обязанностей номеров расчета, чтобы при необходимости личным примером увлечь бойцов, поднять их боевой дух, показать, как нужно действовать в сложной боевой обстановке".

Оказавшись в дивизионе капитана Посохина, замполит работал наравне с бойцами, помогая расчетам перевести гаубицы-пушки из походного положения в боевое. Сбросив полушубок, он орудовал киркой.

Дело в том, что гусеницы тракторов, станины лафетов, катки, проушины и детали крепления были забиты комьями снега. Все это обледенело, и приходилось отбивать наледь, чтобы снять орудия с крюков, раздвинуть станины до упора, выдолбить ломами лунки под сошники.

У каждого орудия кроме штатного расчета трудились командиры взводов, механики-водители тракторов, бойцы взводов боепитания - словом, все, кого можно было на время оторвать от прямых обязанностей.

Но настоящей бедой было другое - во 2-й и 4-й батареях вышли из строя по одному трактору. Батарейцам ничего не оставалось, как выводить орудия на позицию поочередно, как принято было тогда говорить, - перекатами.

Между тем время шло, а попытка стрелкового полка сбить врага с очень выгодного в тактическом отношении рубежа не увенчалась успехом. Комдив 293-й, хмуря густые брови, разглядывал в бинокль окружающую местность, сличал ее с картой.

1107-й пушечный артиллерийский полк был готов к действиям, когда у НП затормозила выкрашенная в белое эмка. Из нее вышел командир 1-й артиллерийской дивизии полковник В. Н. Мазур. Выслушав меня и командира стрелковой дивизии, он тут же по радио приказал командиру 1166-го пушечного артиллерийского полка подполковнику Н. Г. Ушакову развернуть находившийся невдалеке на марше дивизион этого полка.

Командир стрелковой дивизии отдал распоряжение - все пушечные батареи собственного артполка выдвинуть на прямую наводку. Создалась довольно сильная полковая артиллерийская группа поддержки пехоты (ДАГ). Командиром ПАГ был назначен я. Майор Кудрявцев со своими помощниками оперативно спланировал предстоящую артиллерийскую подготовку и поддержку атаки стрелкового полка, которая, по существу, была планом артиллерийского наступления в небольшом масштабе.

...Огневой налет по вражеским артиллерийским и минометным батареям был осуществлен на пять минут раньше 20-минутной артподготовки. Стрелковые подразделения дружно бросились вперед, ворвались на передний край противника и, поддерживаемые орудиями непосредственного сопровождения, а также минометными и пулеметными подразделениями, выбили гитлеровцев из поселка Гранки, погнали их на юго-восток. Из 15 танков, попытавшихся было перейти в контратаку, лишь 4 средним удалось уйти. Остальные были либо подбиты, либо подожжены. 152-миллиметровые гаубицы-пушки 1107-го пушечного артиллерийского полка уничтожили два танка T-IV, подавили шестиорудийную батарею 105-миллиметровых полевых пушек и две минометные батареи врага.

В степи по-прежнему мела пурга. Дороги во многих местах занесло. Колеса машин, гусеницы танков и тракторов со скрипом мяли сугробы. С завыванием и свистом гулял по степи ветер. Косматыми гривами стлалась по земле поземка.

Усиленная танковым батальоном, 293-я стрелковая дивизия пошла вперед. Вероятно, гитлеровское командование почувствовало, что войскам грозит окружение, и стало все чаще и чаще бросать во фланг наступающим соединениям 21-й армии пехотные и танковые части.

В десяти километрах к югу от поселка Гранки вновь завязался встречный бой. Наши дивизионы своим огнем поддерживали стрелковые батальоны дивизии, которые с трех сторон атаковали небольшой хутор, занятый вражеской мотоциклетной частью. Бой мы выиграли. На улице хутора и огородах горели мотоциклы, крытые штабные машины, уныло опустили хоботы пушек несколько средних танков с развороченными боками.

Преследуя гитлеровцев, ушли вперед стрелковые полки 293-й дивизии и танки приданного батальона. С согласия начальника артиллерии я тоже дал команду дивизионам сняться с позиций. Сделать это вовремя - немаловажно, к тому же если учесть, что скорость передвижения орудий за тракторами не превышала 5-6 километров в час...

Получил такой приказ и командир 6-й батареи капитан П. И. Бакин, который и рассказал мне после боя о том, как сражались его артиллеристы.

6-я батарея еще находилась на огневых. Бакин выбежал из своего ровика, служившего и командным и наблюдательным пунктом, чтобы отдать старшему на батарее необходимые указания. Тут он и услышал взволнованный голос наблюдателя:

- Танки слева!

- Свои небось. Присмотрись лучше! - усомнился капитан, но все же, повернувшись, начал всматриваться в снежное марево.

- Кресты на бортах, товарищ капитан, - теперь уже уверенно доложил красноармеец.

Сомнений не было. Колонна в несколько вражеских бронированных машин двигалась фронтально в 500-600 метрах от позиции батареи. Скорость не превышала 15-20 километров в час. Видимо, в пургу немецкому танковому подразделению удалось совершить маневр, уйти из-под удара наших передовых частей, и сейчас оно осторожно двигалось по заснеженному полю, пытаясь нащупать дорогу к своим. По всему было видно, что его командир не подозревал еще о грозившей опасности.