Лоуренс Грин - Последние тайны старой Африки

• Название: Последние тайны старой Африки
• Автор: Лоуренс Грин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1966

Книга Лоуренса Грина «Последние тайны старой Африки» необычна. Это не путевой очерк и не научное исследование. Личные впечатления переплетаются здесь со сведениями, которые автор слышал от других людей, читал в книгах. В ней вы найдете главы о народной медицине и о тайнах перелета птиц, об африканских барабанах и о дереве-людоеде, об особенностях быта некоторых африканских народностей и о кладбищах слонов. Все эти столь различные сюжеты собрала воедино любовь автора «ко всему случайному, странному и непостижимому», происшедшему к тому же в Африке, на континенте, который автор любит и знает, по его же словам «лучше, чем любой другой».

---

Ветками Euphorbia candelabra бушмены отравляют приходящих на водопой антилоп. Для этого основной источник воды отгораживается забором, чтобы животные не могли туда проникнуть. Затем в лужу набрасываются ветки эвфорбии. На поверхности воды образуется ядовитая пена, от которой погибают даже зебры. Мясо отравленных животных неядовито. Интересно отметить, что бушмены далеко не всегда вырезают мясо вокруг раны животного, убитого отравленной стрелой. Некоторые утверждают, что этот кусок — самый приятный на вкус.

Свои стрелы, как и свои яды, бушмены различных племен изготовляют по-разному. В Юго-Западной Африке стрелы чаще всего делают из тростника, а наконечники из кости предпочитают металлическим. По мнению охотников, они дольше сохраняют яд. Наконечники на стрелах делают съемные и носят в отдельной сумке. Ведь бушмены слишком хорошо знают, как велика опасность случайного отравления. Кроме того, цельная стрела может выпасть из раны антилопы, когда она убегает сквозь лесную чащу. А охотник должен быть уверен, что смертельный наконечник прочно засел в теле животного.

Бушмены Юго-Западной Африки знают, что такое стрелы с оперением, но почти не пользуются ими. Они полагаются на свое умение подкрадываться к жертве и стреляют с такого близкого расстояния, что в оперении нет необходимости. Стрелы бушменов — это настоящее произведение искусства, луки же сделаны грубо, хотя и отвечают всем требованиям. Нужно обладать большой силой и ловкостью, чтобы до предела натянуть тетиву, и, когда бушмен выпускает стрелу, она сдирает ему кожу на большом и указательном пальцах. При охоте на антилоп сильно натягивать тетиву нет необходимости. Но нельзя забывать, что бушмены убивают стрелами слонов и других крупных животных. Тут нужно, чтобы стрела глубоко вонзилась в тело. Бушмены могут пробить стрелой доску толщиной в дюйм. В свое время они пробивали насквозь стенки фургонов первых европейских переселенцев, и тем приходилось отрезать отравленные наконечники с внутренней стороны фургона. Однажды стрела бушмена — легкий тростник с каменным наконечником — пробила навылет тело лошади.

Мне доводилось видеть крошечные луки, величиной с человеческий палец. Сделаны они были из рога антилопы. В маленьком колчане хранились стрелы, пропитанные ядом. Бушмен не очень-то охотно расстанется с таким луком. Это не детская игрушка, а грозное оружие — так называемый «любовный лук» бушмена, или его «револьвер». Это оружие он пускает в ход в тех случаях, когда поссорится с кем-нибудь из-за женщины. Обычно он направляет свою смертоносную стрелу в ухо спящего соперника.

Немцы не сразу поняли нрав бушменов. Губернатор Лейтвейн решил, что из них выйдут хорошие рабочие. В 1895 году, впервые приехав в район, заселенный бушменами кунг, Лейтвейн назначил образованного африканца Йоханнеса Крюгера, который жил в Гротфон-тейне, «вождем бушменов». Крюгер неохотно принял назначение, так как знал, что управлять бушменами будет трудно. Но соглашение было составлено, и он его подписал. «Я говорил губернатору, что бушмены не будут мне подчиняться, тем более что сам я не бушмен, — заявил Крюгер спустя двадцать лет представителям правительства Южно-Африканского Союза. — Он же мне ответил, что, раз я знаю бушменов и их язык, мне нетрудно будет оказывать на них влияние».

Крюгер получал пять фунтов в месяц и должен был поставлять рабочую силу. Он прислал более двухсот бушменов хейкум, но из-за недостатка вельдкоса (диких плодов, кореньев, ягод и трав) они вскоре возвратились обратно в родные места. Когда в этом районе поселились немецкие фермеры, начались настоящие неурядицы. По этому поводу Крюгер сделал заявление южноафриканским властям:

«Бушмен, как правило, имеет одну жену. Он ее очень любит и хорошо к ней относится. Немцы же уводили у бушменов их жен и превращали их в своих наложниц. В районе появилась масса детей смешанной крови. И тогда впервые бушмены начали воровать у немецких фермеров скот. Один бушмен убил немца, который увел у него жену. Полиция и немецкие фермеры стали беспощадно истреблять бушменов».

Незадолго до начала первой мировой войны положение так обострилось, что фон Застрову, начальнику управления округа Гротфонтейн, предложили написать рапорт о возможности истребления или выселения из его округа всех бушменов. Фон Застров, мягкий человек (которого очень не любили фермеры), ответил, что такое предложение не заслуживает внимания. По его мнению, половина всех фермеров округа использует труд бушменов и не сможет вести хозяйство, если бушмены исчезнут. «Надо понять, что люди, кочевавшие всю свою жизнь по вельду и никогда не занимавшиеся тяжелым физическим трудом, не могут сразу расстаться со своими привычками и стать умелыми работниками, — писал фон Застров. — Однако бушмены удивительно быстро научились пахать, управлять волами и выращивать табак. Многие подолгу работают на фермах, и без них не обойтись. Воровством занимаются только те бушмены, которые работали на фермах, а затем вновь вернулись домой. Иногда подобные преступления совершаются ими из мести. Я полагаю, что для бушменов нужно высвободить определенные территории — резервации. При хорошем обращении эти люди могут отказаться от кочевого образа жизни, осядут и будут приносить пользу».

В 1912 году бушмены убили в, округе Гротфонтейн сержанта немецкой полиции Гельфриха. Это привело к дальнейшему кровопролитию. Несмотря на распоряжения фон Застрова, многие фермеры устраивали самочинные расправы, охотясь на бушменов, как на диких зверей. Повторилась та же история, что и в Капской колонии в прошлом веке. Фермеры решили расширить свои владения за счет земель бушменов и начали уничтожать этих первобытных охотников. Бушменские племена были истреблены там почти полностью. Бушменов Юго-Западной Африки от подобной участи спасла, вероятно, первая мировая война. Впоследствии политика в отношении бушменов стала более человечной.

Майор Фрэнк Браунли, чиновник окружного управления в Гротфоктейне, в своем сообщении отмечал, что бушмены перестают испытывать страх перед белыми. Они приходят к источникам и просят табаку у проезжих. Если Браунли выражал желание увидеть вождя бушменов, тот исполнял его просьбу.

Однажды Браунли должен был выслать полицейский патруль, чтобы захватить бушменов, которые убили несколько человек из племени окаванго. Эти люди нанимались работать на фермах и рудниках и теперь возвращались домой, купив на заработанные деньги одежду и бусы. Полиция на верблюдах окружила убийц и доставила их в Гротфонтейн. Это оказались бушмены кунг. Браунли увидел, как отлично они сложены, и послал телеграмму Перингею, директору Кейптаунского музея. Опытный таксидермист, Джеймс Друри сделал гипсовые слепки, которые были затем выставлены в музее. Тысячи людей подолгу рассматривали эти изумительные фигуры, но вряд ли кто-нибудь из них мог предположить, что натурщиками Друри были убийцы.

Одним из актов милосердия по отношению к бушменам со времени образования Южно-Африканского Союза было принятие оговорки, которая давала тюремным властям право освобождать бушменов, если они в очень плохом состоянии. В тюрьме маленькие выносливые охотники нередко чахнут и умирают. Для многих бушменов шестимесячное заключение равнозначно смертному приговору.

Работники юстиции отмечали, что по своей природе бушмены очень правдивы. По законам пустыни мать-бушменка обычно убивает новорожденного, если он появляется вскоре после предыдущего. Такие преступники и до сих пор предстают перед судом, но судьи относятся к ним снисходительно. Приведу небольшой диалог, взятый из судебного протокола.

— Судья. Вы убили своего ребенка, чтобы спасти другого, который у вас на спине.

— Бушменка. Да.

— Судья. Можете ли вы когда-нибудь сделать то же самое и с этим ребенком?

— Бушменка. Нет, я люблю его.

Бушмену непонятна судебная процедура. Как-то одного бушмена судили за убийство, и судья, который, как обычно, был в парике и регалиях, приговорил его к смертной казни. Когда у бушмена спросили, не желает ли он что-нибудь сказать, тот через переводчика задал вопрос: «Какое отношение ко всему этому делу имеет вон та пожилая женщина в красном платье?»

Бушмены долго помнят обиды. Недавно сенатор Феддер сделал сообщение о наследственной вражде между двумя бушменскими племенами. Вражда началась с убийства, которое произошло сто лет назад, но и до сих пор эти старые враги посылают друг в друга свои отравленные стрелы. Феддер обратился к сенату Южно-Африканского Союза с просьбой создать резервации для бушменов, причем не одну, а несколько, иначе бушмены могут истребить друг друга.

Сенатор Феддер указал также, что в северных районах есть фермеры, которые охотно используют труд бушменов, но есть и такие, кто почти не рискует выходить из дома, опасаясь ядовитых бушменских стрел. Фермерам, которые хотят жить с бушменами в добрых отношениях, достаточно лишь сказать им: «Живите там, где жили до сих пор. Пользуйтесь источниками, которыми вы пользовались. Собирайте в вельде коренья и стреляйте антилоп. А если ваши молодые люди пожелают у меня работать, я дам им табаку».