Лоуренс Грин - Последние тайны старой Африки

• Название: Последние тайны старой Африки
• Автор: Лоуренс Грин
• Издательство: Мысль
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1966

Книга Лоуренса Грина «Последние тайны старой Африки» необычна. Это не путевой очерк и не научное исследование. Личные впечатления переплетаются здесь со сведениями, которые автор слышал от других людей, читал в книгах. В ней вы найдете главы о народной медицине и о тайнах перелета птиц, об африканских барабанах и о дереве-людоеде, об особенностях быта некоторых африканских народностей и о кладбищах слонов. Все эти столь различные сюжеты собрала воедино любовь автора «ко всему случайному, странному и непостижимому», происшедшему к тому же в Африке, на континенте, который автор любит и знает, по его же словам «лучше, чем любой другой».

---

При охоте на слонов пигмеи используют копья, ножи и топоры. Раздевшись донага и намазав тело пометом слона, чтобы заглушить человеческий запах, пигмеи подкрадываются к слону и окружают его, прежде чем он обнаружит опасность. С ножом в руке предводитель охоты подбегает к слону и перерезает у него сухожилия на задней ноге. Потом охотники разделяются на две группы и преследуют искалеченного слона, стараясь его раздразнить. Выбрав подходящий момент, предводитель перерезает слону сухожилие на другой ноге. Когда огромный противник оседает на задние ноги, пигмеи топорами разрубают ему брюхо, выпуская громадные внутренности. Предводитель берет копье с загнутым зубцом, к которому привязана веревка, закрепленная другим концом на дереве, и вонзает его в разрубленное брюхо. Обезумевший от боли слон бросается в сторону, и за ним тянутся выпадающие внутренности. Это самый безжалостный и жестокий способ охоты жителей старой Африки, хотя и эффективный. Иногда пигмеи перерезают не только сухожилия ног, но и хобот. Животное умирает от сильного кровотечения. Порой охота кончается трагически. Слон поддевает охотников своими бивнями и превращает их в лепешку.

Однажды южноафриканский охотник Джон Молтено преследовал слонов. Дорогу ему преградило болото, такое глубокое, что пройти через него было невозможно. Слоны обычно пользовались этим обстоятельством и уходили через болото от преследования. Молтено договорился с вождем, чтобы ему притащили лодку, на которой можно было бы пересечь болото. Так он попал в лес, где до этого, вероятно, не ступала нога белого человека. И вот там состоялась волнующая встреча с маленьким народцем.

Молтено увидел следы ног пигмеев и пошел по ним, но заблудился. Вскоре он услышал голоса и, подкравшись к поляне, увидел толпу пигмеев, собравшихся вокруг костра. Копья их были сложены в одну кучу и направлены острием вниз. Несколько пигмеев разделывали дикого кабана, остальные доставали из дупла мед.

Молтено с двумя проводниками бесшумно двинулся вперед и захватил копья. Пигмеи бросились бежать, но проводники дружески окликнули их, и вождь пигмеев остановился. Когда Молтено пообещал им мяса, все оживились. Тогда он вышел из укрытия, сел на поваленное дерево, и вокруг него стали робко собираться пигмеи. Их вождь знал язык одного из проводников, так что Молтено смог вести разговор. Он узнал, что некоторые пигмеи лишь один раз издали видели белого торговца, остальные же никогда не сталкивались с белым человеком.

«Они угостили меня свининой и медом, — рассказывал мне Молтено. — Пока я ел, пигмеи суетились вокруг, срезали ветки и куски коры, сооружая надо мной навес. Они видели, что надвигается тропический ливень, и он действительно разразился, едва они закончили постройку. Позднее пигмеи отправились со мною на охоту. В лесу они передвигались легко и бесшумно. Мне было трудно поспевать за ними, хотя я и был на добрых три фута выше большинства пигмеев. Там, где пигмей мог пройти под веткой во весь рост, мне часто приходилось сгибаться в три погибели.

Пигмеи, видимо, считали меня неуязвимым, и поэтому я часто оказывался в довольно трудном положении. Так один раз я неожиданно очутился среди стада слонов. Слониха подняла тревогу. Пигмеи разбежались. Мне ничего не оставалось, как довериться своему ружью. У пигмеев были с собой барабаны, и, когда я убил слона, они передали об этом в свою деревню, и все племя моментально сбежалось на пир. Пигмеи питаются в основном мясом и, только когда не хватает дичи, выкапывают коренья. Свои хижины они делают наподобие ульев, к которым пристраивают крытый ход, где разводится дымный костер, чтобы отпугнуть мошкару. Через две-три недели они покидают эти хижины и уходят на новые места в поисках дичи.

Я держал у себя в лагере одного пигмея в качестве заложника. В один прекрасный день все племя вдруг исчезло. Я спросил у своего пленника, в чем дело. «Мы хорошо знаем, что вы пришли сюда не для охоты на слонов. Вы пришли, чтобы съесть нас», — просто ответил пигмей. Сотни лет каннибалы совершали набеги на пигмеев, и этот человек даже не мог представить себе иной причины моего появления здесь».

Пигмеи частенько используют на охоте сети. Они выбирают в лесу подходящий участок, вокруг которого собираются все мужчины, женщины и дети, и начинают гнать мелкую дичь, размахивая дубинками и факелами, пока не загонят ее в расставленные сети.

Пигмеи, которых я видел в окрестностях Либревиля, казались забитыми созданиями. Ведь их вырвали из родной лесной среды и принудили к работе, которая не может им дать такого удовлетворения, какое дает охота. На мой взгляд, пигмеи сильно отличались от бушменов юга. Оба народа — охотники и собиратели плодов, оба пользуются луком и стрелами, оба веселые и расточительные, оба обладают врожденным даром подражания и любят танцы. Но, помимо роста, я не мог найти другого физического сходства между пигмеями и бушменами. Лица у них совершенно разные. Бушмен — это морщинистая благожелательность и добродушие, тогда как лицо пигмея лишено привлекательности.

Я был почти уверен, что встречу в Либревиле старых знакомых. Но на этой лесной поляне во Французском Конго я почувствовал, что она и ее жители не имеют ничего общего с жителями Калахари. Тогда я сделал эти выводы на основании чисто внешних впечатлений, а потом они были подтверждены исследованиями ученых, которые применяли современные методы определения групп крови. И бушмены, и пигмеи — охотники. Но между ними нет даже отдаленного родства.

Глава 11 Тайны перелетов птиц

На юге — весна. И миллионы перелетных птиц устремляются в Южную Африку. Полосатогрудые ласточки из неизвестных гнездовий где-то в Африке и голубовато-серые европейские ласточки из года в год направляются к одним и тем же гнездам на старых верандах. Это тоже загадка Африки. И каждый раз с наступлением лета все это повторяется снова и снова.

Вот с громким свистом появляются золотистые иболги, отыскивая высокие деревья, где можно спрятаться от человеческого глаза. К болотам направляются луни. С севера летят огромные стаи белых аистов и поселяются на деревьях и на склонах холмов. Пугливые черные аисты прилетают к знакомым пещерам, а иногда и к пересыхающим озеркам Капской провинции. Городские ласточки и каменные стрижи, козодои и кукушки, песчаные ржанки, серые кулики из России и другие болотные птицы — все они летят в солнечный край, на юг. Особенно сильное впечатление произвел на меня самый замечательный из всех пернатых путешественников — большой буревестник. Этого морского бродягу с бурой спиной можно увидеть во многих районах земного шара, в том числе и на мысе Доброй Надежды. До начала нашего века никто не знал, где находятся гнездовья этого замечательного буревестника. Но потом тайна раскрылась, когда в южноафриканский музей попала шкурка с островов Тристан-да-Кунья. Я был на этих островах, видел там птиц и пробовал их яйца. Каждый год островитяне убивали огромное количество буревестников из-за их мяса и жира. Но теперь там существует некоторая охрана этих птиц.

Большие буревестники никогда не залетают на сушу, и только острова Тристан-да-Кунья и соседний с ними остров Гау представляют исключение. Здесь эти птицы устраивают свои гнезда в подземных норах. Буревестников видели в Арктике и Антарктиде, у берегов Северной и Южной Америки, Европы и Африки. И все же они безошибочно находят путь к своему дому — небольшой группе островов в самом сердце океана, удаленных от ближайшего материка на тысячу пятьсот миль.

На антарктическом побережье гнездится буревестник Вильсона, который совершает перелеты на север почти до Северного полюса. А полярные крачки летят из Арктики к ледникам Антарктиды, и только у Западной Африки они пролетают вблизи берегов. Окольцованная в Гренландии молодая полярная крачка за шестнадцать недель преодолела одиннадцать тысяч миль. Ее обнаружили в Дурбане в провинции Наталь. По сравнению с этими перелетами знаменитые почтовые голуби выглядят домоседами. Между прочим, люди приручали длиннокрылого фрегата и использовали его для почтовой связи. Но все же самый удивительный путешественник — большой буревестник. Разыскать затерянный в океане островок и выбрать на нем место для посадки значительно труднее, чем долететь до ледяного барьера или континента. Да и летают эти птицы с немалой скоростью. Один окольцованный буревестник за двенадцать дней преодолел три тысячи миль.

Некоторые ученые высказывали предположение, что у птиц, совершающих перелеты через океан, сохранилась наследственная память о некогда существовавших участках суши, которые соединяли материки. Это звучит фантастично. Птицы пересекают морские просторы и там, где в давно минувшие геологические эпохи не было никакой суши.

Как же это происходит? Как все эти птицы, большие и малые, находят путь через материки и океаны? Почему одни птицы преодолевают многие тысячи миль, а другие, менее отважные, остаются на месте? Почему перелетные птицы возвращаются обратно? Все это загадки, которые многие века привлекают внимание ученых орнитологов и простых наблюдателей. Однако сейчас мы знаем о перелетах птиц уже гораздо больше, чем знали в прошлом веке. И все же окончательная разгадка этой тайны, видимо, отодвигается все больше по мере расширения человеческих знаний.