Энн Стюарт - Ледяная синева (ЛП)

• Название: Ледяная синева (ЛП)
• Автор: Энн Стюарт
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Куратор музея Саммер Хоторн считала изящную льдисто-синюю керамическую вазу, подаренную ей любимой няней-японкой, лишь памятным сокровищем, пока кто-то не попытался убить Саммер из-за этой вещи.

Из-за бесценной реликвии вот-вот начнётся всеобщая война, которую нужно остановить любой ценой. Ситуация безнадёжна, и международный агент Такаши О’Брайен получает указание: пускать в расход любого. Любого. Даже женщину, которая проникла ему в душу. Тем временем несущее гибель противостояние, миновав Тихий океан, приближается к отдалённым и прекрасным горам Японии, где правда может оказаться столь же соблазнительной, сколь и смертельной…

---

Саммер откинулась на спинку сидения, невидяще глядя прямо перед собой.

— Это я его убила, — бесцветным голосом проговорила она. — Я не понимала…

— Да, не понимали, — согласился Така, стараясь забыть, как прикасался к тёплой коже её шеи. Совсем не хотелось успокаивать Саммер, но он не удержался и добавил:

— Вы оказались не в том месте не в то время, и все, кого вы ещё вовлечёте, так же рискуют.

— Я не хотела никого вовлекать… Мне просто нужно было уехать отсюда…

— Для этого вам нужен я.

Повернувшись, Саммер пристально посмотрела на него:

— А кто вы такой, чёрт побери?

Интересно, не прокатит ли история с Министерством древностей ещё раз? Вряд ли. Стадию этой невинной лжи они уже давно прошли. Его объяснение должно быть гораздо правдоподобнее и беспощаднее, или она снова сбежит.

А этому нельзя позволить случиться. Сейчас Саммер избавилась бы от него только в одном случае — если бы была в полной безопасности от Братства, но такое возможно, лишь если она умрёт.

— Тот, кто не даст Сиросаме добраться до вас, — сказал он, и это было истинной правдой. Она просто не знала, насколько далеко он готов ради этого зайти.

Бледная в отражённом городском свете, Саммер откинулась на сиденье. Она не спросила, куда они едут, а Така не стал откровенничать. Он ехал быстро и уверенно, двигаясь в потоке машин с непринуждённостью человека, который научился вождению в одном из самых перенаселённых городов мира. Саммер молчала, погрузившись в свои мысли.

Така всё ещё не мог понять, почему она ни разу не заплакала. Ни разу с вечера открытия выставки! Она прошла через испытания, с какими большинство американок не столкнутся ни разу за всю свою жизнь, стала свидетельницей насилия, была потрясена этим, но не проронила ни слезинки. Он не привык к такому. Её самоконтроль слишком необычен. Пока Саммер остается такой жутко спокойной, она способна в любой момент сбежать. Чего нельзя допустить.

Её нужно сломать. Полностью. И если событиям последних двадцати четырёх часов не удалось этого сделать, то придётся самому закончить работу. Рыдающая и беспомощная Саммер перестанет быть угрозой.

Така взглянул на её бледный, неподвижный профиль. Огни встречных машин танцевали на её лице осколками света и тени. Да, он должен её сломать. Или убить.

Или, может быть, и то, и другое.

Изобел Ламбер погасила сигарету, ненавидя привкус во рту, запах на пальцах — ненавидя всё на свете. Нужно снова обратиться к врачу, узнать, появилось ли что-нибудь новое, что можно попробовать. Она уже прошла через пластырь, жевательную резинку, назальный спрей, гипноз, когнитивную терапию, сигареты с гвоздикой — всё на свете, — но толку ноль. Изобел могла обойтись без курения день, неделю, один раз даже три месяца, а потом что-то случалось, и она опять хваталась за сигареты.

Врач объяснял всё просто — работа. Вся жизнь мадам связана со смертью. Изобел убивает сама и приказывает убивать другим. Куря же, она бессознательно приносит себя в жертву, стремится к своей смерти — медленной и более коварной.

Какой невозможный бред! Именно так она и сказала доброму доктору. Если бы курение помогало ей принимать тот трудный выбор, который приходится делать, то она дошла бы до двух или трёх пачек в день. Но оно не помогало. Просто от него переставали трястись руки.

О’Брайен не выполнил задание, а трупов становилось всё больше. Какой-то человек погиб, упав со скалы в машине девушки. Такаши пришлось убрать Бог знает сколько глупых головорезов этого чокнутого Сиросамы. Изобел спрашивала Таку, что, чёрт возьми, он, по его мнению, делает, но тот избегал её сообщений.

Но, в конце концов, это дело О’Брайена. У него есть опыт и ледяная решимость, и если он сохранил девушке жизнь, то тому должна быть веская причина.

Может, она слишком рано вернула его к оперативной работе, но выбора особо не было. О’Брайен словно создан для дела — может говорить и читать по-японски, у него есть связи, знание культуры. Все остальные не идут ни в какое сравнение. Его тело уже довольно хорошо оправилось от самых передовых пыток, какие только могли придумать в современном мире, а хладнокровие никогда ему не изменяло. Так почему же он медлит? Должно быть, думает, что всё ещё есть способ спасти положение, но и на расстоянии в полмира Изобел не видела надежды. Не видела надежды, но понимала стратегию. Понимала, что единственный способ остановить сумасшедшего, одержимого манией величия, — если нельзя к нему подобраться и убить — это отобрать у него игрушки. Саммер Хоторн и понятия не имела, что именно такой игрушкой и была… Пешкой в руках нескольких очень опасных людей, и обе стороны опытны, неумолимы и готовы убить её, прежде чем до неё доберётся противник.

Должно быть, Такаши убеждён, что есть некая выгода в том, чтобы сохранить ей жизнь. Иначе он бы уже покончил с этим делом, и Изобел могла бы докурить свою порцию в открытой пачке сигарет, вернуться в изысканную квартиру и что-нибудь разбить. Она пробовала дешёвые тарелки, бокалы из универмага… Не срабатывало. Чтобы прекратить боль, нужно было уничтожить что-то ценное, красивое, незаменимое. Подобное человеческой жизни, которую она приказывала оборвать.

И тогда можно успокоиться, налить бокал вина, и никто не будет знать, почему по её лицу катятся слёзы. Потому что на следующий день идеальный, абсолютно безупречный цвет лица не выдаст ничего. Догадается только Питер, который знает её лучше других.

Изобел взяла телефон и нажала на кнопки, которые окольными путями направят её к соответствующему устройству Такаши. Она не ждала, что сможет связаться с ним, но должна была попытаться. Ей нужны ответы, любые новости. Хоть слабенькая надежда, что они ещё не в полной заднице.

Она оставила ещё одно сообщение, пытаясь избавиться от тревоги, что сжимала ей плечи под бледным шёлком костюма. Если агент не отмечается, должна быть очень веская причина, и Изобел научилась жить с тишиной и вопросами без ответов до должного момента.

Конечно, есть вероятность, что Саммер Хоторн уже нет в живых. Така мог быть очень нежен, жертва наверняка даже не поняла, что происходит. Способность безболезненно убивать и опыт работы в Южной Калифорнии — ещё два фактора, определившие его в качестве идеальной кандидатуры для этого дела. И тот факт, что Сиросама и его секта, стремящаяся устроить конец света, планируют нанести удар по самому дому Таки, лишь поднимает ставки.

Может быть, слишком поднимает. Изобел могла бы послать кого-то другого — кого-то без личного отношения к тому Армагеддону, что апокалиптический лидер секты планировал обрушить на Токио и все крупные города мира.

Но Изобел руководствовалась инстинктами, и инстинкты говорили ей, что Такаши О’Брайен просто создан для этого задания, и чем скорее она перестанет сомневаться в своём решении, тем лучше.

Пока Така не позвонил с докладом о смерти Саммер Хоторн, остаётся лишь сидеть в офисе и курить, рассматривая в туманном свете улицы Лондона и — проклятье! — жалея, что не занялась чем-нибудь другим. Не стала, например, туристическим агентом или бухгалтером. Не занялась тем ремеслом, что давало бы ей спать по ночам.

Навороченный телефон завибрировал в руке Изобел, и она вздрогнула от неожиданности, гася ещё одну сигарету. Кто-то оставил сообщение — закодированное текстовое сообщение — и по использованному каналу она поняла, что это мог быть только Така. Всё, что ей нужно сделать, — установить устройство на базу и прочитать новости. И тогда можно двигаться дальше.

Долгое время Изобел не шевелилась. Она никогда не была человеком, избегающим горькой правды, и не собиралась становиться такой, но сейчас ей нужно сделать глубокий вдох, прежде чем узнать, что ещё одна человеческая жизнь принесена в жертву во благо мира.

И ещё ей нужна очередная сигарета. И чашка кофе. Прежде чем очередная часть её души будет выжжена дотла.

Глава 7

На руках Такаши была кровь. Саммер не отрываясь смотрела на его изящные и тонкие, но сильные запястья. Он мчался по оживлённым улицам ночного Лос-Анджелеса, а её глаза были прикованы к засохшей крови на тыльной стороне его ладони, к длинным пальцам, державшим руль слишком небрежно для такой умопомрачительной скорости.

Саммер хотелось ругаться, кричать, ударить что-нибудь. Ударить можно было только О’Брайена, но в итоге они наверняка бы врезались в другую машину. Пусть в таком танке им ничего не страшно, разве что «хаммер», Саммер не хотела рисковать. Слишком много людей уже погибло… И Мика в их числе. Милый, добрый Мика, который никому не доставлял хлопот, только жаловался на личную жизнь, и цену на газ, и погоду. Мика, который больше никогда не будет беспокоиться об этом. И всё потому, что хотел ей помочь.

Саммер замёрзла, мышцы задеревенели так, что она даже дрожать не могла. Она не хотела привлекать внимание Такаши без крайней необходимости, особенно учитывая, что он и так уже на неё зол. Саммер мечтала исчезнуть, кануть в небытие. Если не двигаться, не дышать, не говорить, то она просто испарится — и не будет больше крови, боли… — Перестаньте! Саммер со свистом выдохнула; напряжённые мышцы немного расслабились. В машине работала печка, и от горячего воздуха ногам было невыносимо больно. Должно быть, кипяток попал не только на преследователей, но и на неё.