Фарид Нагим - Мужчины о счастье. Современные рассказы о любви

• Название: Мужчины о счастье. Современные рассказы о любви
• Автор: Фарид Нагим
• Издательство: Литагент1 редакция0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90939-1

Про женское счастье мы, кажется, давно всё знаем. А что такое счастье по версии мужчин? Быть любимым? Стать известным? Иметь дом – полную чашу? Реализоваться в профессии? Или это возможность менять женщин как перчатки, места проживания и отдыха как галстуки – и наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться жизнью. Которая у каждого одна, только одна… Да и есть ли оно, это счастье? Когда приходит? К кому? За что?

Современные писатели, авторы сборника рассказов, отвечают на эти вопросы по-разному. Но все без исключения – ярко, образно и незабываемо!

---

Вернувшись домой – а мы стали называть домом наш не особенно уютный номер, – мы заснули. Нет, естественно, вначале мы немного поржали. Само собой, обсудили цвет трусов каждого, а уже после легли. И хотя нас распирала неуёмная и какая-то юношеская радость, мы довольно быстро уснули. Не помню, что мне снилось в тот раз, но обычно сны у меня очень интересные. Например, такой.

Я иду с группой каких-то туристов по пещере. Вокруг сталактиты и сталагмиты. У проводника постоянно меняется лицо. Каждый раз, когда он на меня глядит, у него лицо кого-то из моих знакомых. Туристов, которые идут вместе со мной, я разглядеть не могу. А одну девушку помню. Очень красивая девушка в короткой бежевой маечке со сложным узором. Мы быстро проходим по подземным коридорам. И вдруг отчего-то начинаем бежать. Что за опасность нам угрожает, непонятно. Но мы бежим всё быстрее и быстрее. И наконец выбегаем на свет. Я и мой проводник с меняющимися лицами. Мы оборачиваемся и видим, что вход в пещеру засыпает у нас на глазах. Мелкие камешки сыплются сверху, и чёрный вход постепенно ими заполняется. Я понимаю, что все туристы оказались засыпанными внутри горы. Но это меня не особенно расстраивает. Я бросаю ещё один взгляд на вход, уже полностью засыпанный мелким щебнем. И вижу странную картину. Камешки, завалившие вход, сложились в точно такой же узор, который был у той девушки на майке.

Или ещё один сон: я выбираю кресты в каком-то магазине крестов. Крестов в магазине много. Все они разных форм. Есть даже крест, похожий на конвейер.

Утром просыпались медленно и с удовольствием. Классно просыпаться, когда тебя никто не будит. Когда никто не орёт над ухом: «Рота, подъём!» Это я ещё в армии понял, как плохо вставать по команде.

Когда я в учебке служил, нас напугали проверкой. Какой-то главный по всем ВВС должен был приехать только за тем, чтобы заглянуть в нашу казарму и посмотреть, нет ли чего-нибудь лишнего в тумбочках у солдат. Всю ночь мы натирали полы вонючей мастикой. Лечь спать разрешили только под утро. Сквозь сон я услышал крик: «Рота, подъём!» – и вскочил как ошпаренный. И тут меня повело. От запаха мастики у меня закружилась голова, затошнило, и я упал в обморок. Друзья-солдаты выволокли меня подышать на лестницу. Сержант хотел было на меня наорать, но, увидев мою бледную морду, передумал. И разрешил немного полежать. Случай уникальный. Я лёг обратно на свою кровать – единственную среди полутысячи заправленных – и моментально заснул. Проснулся от шагов. Кто-то ходил возле меня. Я был накрыт с головой, как в детстве, и боялся выглянуть из-под одеяла. Потому что шаги были уж очень значительные. Были и ещё одни шаги. Кто-то семенил за человеком, ступающим тяжело и уверенно. Послышался властный голос. Главком ВВС всё-таки посетил нашу казарму. Я тогда подумал, что мне конец. Один наглый солдат из всей роты не соизволил встать, когда главком пришёл к нему в гости. Шаги приблизились. Я затаил дыхание. Главком остановился прямо возле меня. Я подумал, что меня, наверное, расстреляют. Но главком словно вовсе и не заметил спящего бойца. Должно быть, он подумал – раз спит, значит, спать ему положено. Он что-то прорычал по поводу общего беспорядка нашему ротному – семенящие шаги – и ушёл прочь. В тот день я первый раз за полгода выспался. Да и к тому же получил массу острых ощущений.

В армии был ещё один случай. Мы – я, Ковров и ещё два москвича – служили вместе. И вместе старались отлынивать от службы. Ну, к примеру, бегали в клуб, пытались там делать концерты к праздникам. За это и солдаты, и командиры ненавидели нас четверых ещё больше. Видя нас на сцене в ролях патриотических героев, начальство хотело немедленно отправить нас на кухню. А солдаты полагали, что мы как сыр в масле катаемся. Хотя это было не так. Однажды старший лейтенант собрал нас в Ленинской комнате и сказал:

– Неуклонно наступает День Военно-воздушных сил. Это для нас с вами праздник, что ни говори. Поэтому я прошу вас сделать в его честь праздничную программу. Ну, вы понимаете?

– Понимаем, – ответили мы.

– Разучите песни, танцы подготовьте, пантанину какую-нибудь…

– Что-что? – переспросили мы, готовые упасть под стол от смеха.

– Пантанину, – повторил старлей.

Мы заржали, но тут же включились в разговор:

– Товарищ старший лейтенант, а пантанина длинная должна быть?

– Нет, не очень.

Старший лейтенант даже не замечал, что над ним издеваются.

В доме отдыха под Клином я, Ковров и Баранов проснулись, продрали глаза и пошли купить себе чего-нибудь к завтраку. При свете дня дом отдыха выглядел ещё более облезлым. Но нас это не смутило. Настроение было хорошее. Спросили у какого-то скрюченного, сидевшего на трубе мужика:

– Где магазин у вас?

– Там, на трассе.

На трассе так на трассе. Пошли прямо к ней. Погода была чудо. Воздух очень свежий. На солнце невозможно смотреть – таким оно было ярким. А если рискнёшь взглянуть на него, закрываешь глаза от слепящего света и наполняешься невыразимой радостью. Мы шли по сухой прошлогодней траве. Сзади нас остались полуголый лес и дом отдыха. Впереди виднелась трасса и деревня за ней. Да, забыл, небо было убийственно синего цвета. Я шёл плечом к плечу со своими друзьями Ковровым и Барановым и думал, что, в сущности, я о них ничего не знаю. Мы знакомы с детства, мы служили в армии, мы живём в одном доме, но я всё равно до конца не понимаю, что это за люди. Например, Баранов – он любит быть в центре внимания. Все актёры это любят. Он не выносит разных щекотливых положений. Впрочем, этого тоже никто не любит. Ему нравится веселиться. Вот чего уж никогда не понимал. Не только в Баранове. Меня поражала способность Баранова и некоторых других моих знакомых включаться в веселье. То есть минуту назад был хмурый человек, задёрганный жизнью, но переступил порог дома, где справляют, положим, день рождения, и тут же начал радостно кричать, рассказывать анекдоты и плясать под музыку. Ещё Баранов курит самокрутки. Если, конечно, это что-то говорит о человеке. Самокрутки из пахучего иностранного табака. Самокрутки у него получаются тоненькие, как спички. Но самое главное – Баранов счастливчик. По крайней мере так вам кажется, когда вы его узнаёте. У него нормальная семья, что в наше время редкость. Прекрасные папа и мама. Он рано начал делать актёрскую карьеру. Его взяли сниматься в кино ещё в школе. После премьеры фильма по телевизору я, Ковров и Баранов пошли прогуливаться возле местного кинотеатра. Нас чуть не разорвали в клочья поклонники Баранова.

Баранов всегда был всеобщим любимчиком. С ним носились, им восхищались. Понятное дело, он всегда тянулся к людям значительным, имеющим вес. И только когда люди значительные были чем-то заняты и не имели возможности общаться с Барановым, он обращал внимание на нас – своих старых друзей. Тогда он уделял нам много времени и делил с нами радости и невзгоды. Вот как сейчас, например, когда мы шли к магазинчику. Машины летели по трассе быстрым потоком по ближней и дальней полосе. Надо было перебегать. Что мы с грехом пополам и сделали.

Помню, как однажды меня чуть не сбила машина у Никитских Ворот. Я перебегал улицу с мороженым в руке. Да ещё на бегу пробовал его лизать. Внезапно услышал сзади жуткий визг тормозов. И что-то тихонечко-тихонечко толкнуло меня под коленки. Я обернулся. Это был бампер затормозившей «Волги». За рулём красный от испуга шофёр разевал рот. Но крика я не услышал. Чувства мои отключились. Сердце превратилось в шар и упало вниз по ноге куда-то в пятку.

Как всё-таки хорошо, что я остался тогда жить! Хорошо, что «Волга» меня не сбила. Жизнь – это замечательная штука. Что ещё может быть лучше, я не знаю. Возможно, две или три жизни.

В детстве я мечтал о комнате, полной старых толстых журналов. И жизнь я себе представлял следующим образом. Я сижу в уютной комнате и читаю эти журналы. Какое счастье, что моё мнение изменилось. В гробу я видел эти старые толстые журналы. Люди, которые живут вместе с тобой, – вот что самое интересное!

Я, Ковров и Баранов подошли к сельскому магазину, обсуждая на ходу, что мы будем брать. На улице было довольно прохладно. А внутри магазина, честно сказать, душновато. За прилавком стояла очень красивая женщина. Конечно, у каждого свой вкус. Лично мне нравятся женщины в возрасте. По-английски их называют mature. Женщина за прилавком была именно mature. Стройная, каштановые волосы, большие голубые глаза, длинные ресницы. Непонятно, как она попала в такой магазин. Разве что в селе это была самая престижная должность. Разумеется, самая красивая женщина села занимает самую престижную должность. Нам понравилась эта женщина. Все мы сразу стали шутить, избрав объектом шуток кого-то из нас. Точно не помню. Наверняка объектом был я. Друзья проходились по поводу моего аппетита. Женщина не смеялась. Кажется, даже не улыбалась. Она смотрела на нас широко открытыми глазами и отвечала на вопросы как-то уж очень серьёзно. Затем появилась директор магазина. Женщина назвала её оригинальным именем – Аврора Степановна. Директриса вышла, покрутилась возле нас, отдала несколько идиотских приказов прекрасной женщине за прилавком и скрылась. Мы звали продавщицу составить нам компанию. Но она не захотела. Да мы особенно и не настаивали. Что говорить, мы в тот день были настроены на неудачу.