Оливер Пётч - Дочь палача и театр смерти

• Название: Дочь палача и театр смерти
• Автор: Оливер Пётч
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90725-0

Якоб Куизль – грозный палач из древнего баварского городка Шонгау. Именно его руками вершится правосудие. Горожане боятся и избегают Якоба, считая палача сродни дьяволу…

В 1670 году жители деревни Обераммергау начали репетиции традиционной мистерии Страстей Христовых. Она должна привлечь в здешние края массу паломников, а кроме того, прославить пред Господом благочестие местных жителей. Однако с самого начала самодеятельную труппу словно поразил злой рок – один за другим актеры гибли той же смертью, какая постигла их персонажи. Иисуса нашли распятым, Фому – пронзенным мечом, Иуду – повешенным… В ужасе жители деревни заговорили о Божьей каре. На место странных смертей из Шонгау немедленно выехали имперский советник Лехнер, палач Якоб Куизль и его дочь Магдалена. В отличие от деревенских, они уверены, что все это – дело рук человеческих. И полны решимости выяснить, кому понадобилось еще раз распинать Христа…

---

«И почти все они в пациентах у Рансмайера, – подумал палач. – Ворон ворону глаз не выклюет».

– С другой стороны, ты мне нужен, палач, – продолжил Лехнер уже не так строго. – Ты умен, ты опытен. А главное, я не знаю, кто занял бы твое место. Но своим пьянством, своей спесью и вспыльчивостью ты сам себе отравляешь жизнь.

– Если вы приглашали на проповедь, то у меня дел полно, – проворчал Куизль.

Лехнер вскинул руку:

– Имей терпение. Я уже нашел решение, такое, чтобы никто не остался внакладе. – Он склонился над документами и принялся их перебирать. – Чтобы успокоить людей и оградить тебя от мести Рансмайера, нам придется отослать тебя на какое-то время.

Куизль даже не моргнул, но внутри у него все закипело.

– Хотите вышвырнуть меня из города? – спросил он тихо.

– Я бы назвал это как-нибудь иначе. – Лехнер только теперь оторвал взгляд от документов и испытующе посмотрел на палача: – Ты будешь сопровождать меня в небольшой поездке. Мы отправляемся в Обераммергау.

– В… Обераммергау? – Якоб в недоумении взглянул на секретаря. – Уж не на «Страсти ли Христовы»?

Лехнер прыснул со смеху, что Куизлю показалось весьма необычным.

– Нет, к сожалению, на это у меня нет времени, – ответил секретарь. – Но мне сообщили, что в Обераммергау произошло ужасное убийство. Человека распяли посреди кладбища. У них уже есть подозреваемый. День или два пыток, и он признается.

– Я отправлюсь палачом в Обераммергау? – переспросил Куизль. – Но разве суд в Мурнау…

– Судья Мурнау, Франц Станислав Греспек, умер в прошлом году, – прервал его Лехнер. – На его место до сих пор никого не назначили, и не исключено, что округ объединят с Шонгау. Все это весьма прискорбно. – Он состроил грустную мину и поиграл пером. – Ну а до тех пор Аммергау находится в ведении Шонгау, хотя аббат в Эттале, возможно, считает иначе. Я уже отправил курьера в Мюнхен за распоряжением. Простая формальность. Курьер как раз подоспеет в Обераммергау к нашему прибытию.

– Постойте!

Куизль усмехнулся и почесал бороду. До него постепенно начало доходить.

– Думаете, если вам удастся разрешить это дело, суд Мурнау отойдет под ваше ведение? – предположил он. – Вы нацелились на пост управителя Мурнау, верно?

Лехнер снова склонился над документами и подписал несколько бумаг.

– Как я уже сказал, ты умен, палач, – сказал он тихо. – Именно поэтому ты нужен мне в Обераммергау, и не только для пыток. Внакладе ты не останешься.

Перо снова заскрипело по бумаге.

– Я и сам терпеть не могу Рансмайера, – продолжил Лехнер так тихо, что Куизль едва мог слышать. – Возможно, мы найдем способ его образумить. Рука руку моет. Но если ты не оправдаешь моих ожиданий…

Секретарь вновь поднял глаза.

– Кстати, как поживает Георг? – спросил он неожиданно.

Куизль почувствовал, как ему стиснуло горло.

– Он… он как раз оканчивает учение и станет хорошим палачом. Я все еще надеюсь, что он вернется в Шонгау и займет мое место.

– Хм, для этого придется получить согласие Совета… И надо было ему покалечить именно Бертхольда! – Лехнер изобразил огорчение. – Бертхольды по-прежнему пользуются влиянием. Честно, не знаю, смогу ли я добиться чего-нибудь… Но нельзя терять надежду, верно?

Довольно долго тишину нарушал лишь скрип пера по бумаге. Наконец секретарь отложил перо в сторону, сплел пальцы и взглянул на Куизля:

– Было так тихо… Ты что-нибудь говорил, палач? Или, может, я?

Якоб помотал головой, изобразив недоумение.

– Я ничего не слышал, ваша милость. Когда отправляемся?

– Завтра, рано утром. Пока аббат не опередил нас и не представил виновного. – Перо снова заскрипело по бумаге. – А теперь оставь меня, палач. У меня еще куча дел.

Куизль кивнул на прощание и вышел из темного кабинета на солнечный свет.

Существовало не так много людей, способных напугать его. Иоганн Лехнер принадлежал к их числу.

* * *

Притаившись за колонной, Барбара смотрела, как прихожане расходились по домам. От злости на глаза наворачивались слезы. А Пауль нетерпеливо тянул ее за руку.

Магдалена отправила Барбару разыскать мальчишку и привести домой. В конце концов Барбара отыскала Пауля в заброшенном саду недалеко от городской стены, где он сидел под липой и вырезал деревянный меч. За таким занятием племянник забывал обо всем на свете, особенно о школе. Играть с другими детьми Пауль тоже не любил – а если такое и случалось, то чаще всего дело заканчивалось дракой, причем его не пугали и более старшие ребята.

На обратном пути Барбара заметила толпу на рыночной площади и поспешила туда с Паулем затем лишь, чтобы увидеть, как богатые горожане во главе с Мельхиором Рансмайером оскорбляют и унижают ее отца. Не желая попадаться на глаза доктору, Барбара спряталась за колонной у церковного портала, к большому недовольству Пауля, который непременно хотел отстоять честь деда своим маленьким мечом.

– Почему эти люди так плохо говорят про дедушку? – спросил он. – И почему мы должны прятаться? Мы же ничего не сделали.

– Потому что потому… – Барбара вздохнула. – Боюсь, тебе этого пока не понять. А теперь помолчи, а то нас кто-нибудь заметит и захочет сорвать злобу.

Некоторые из прихожан вполголоса обсуждали ссору между палачом и доктором. В большинстве своем они были на стороне Рансмайера. Патриции давно требовали более жесткого обхождения с низшими сословиями, поскольку многие видели в них угрозу своим исконным привилегиям.

– Его младшая дочь, эта Барбара, она потаскуха, это всем известно, – заявила супруга Йозефа Зайлера, самого богатого в городе торговца сукном. – Вяжется с кем ни попадя, а если кто обрюхатит, так старшая сестра ее снадобьем поит. Все ж родная кровь – не водица.

Она захихикала, и Барбара едва сдержалась. Больше всего ей хотелось выскочить из-за колонны и выцарапать глаза старой карге. Еще несколько дней назад старуха приходила в цирюльню с гнойным нарывом. Магдалена приготовила ей заживляющую мазь, и эта курица взяла ее без разговоров.

– Смотри у меня, в следующий раз мы подмешаем тебе жостера, – прошептала Барбара и стиснула кулаки. – Или дурмана, ведьма ты старая…

– Где ведьма? – спросил Пауль и перехватил меч. – Если это ведьма, я хочу прикончить ее. А…

– Тсс!

Барбара зажала Паулю рот, мальчик стал отчаянно вырываться. Между тем остальные женщины тоже принялись перемывать кости Куизлям.

– Хорошо, что они отправили маленького Петера в Обераммергау, – проговорила старуха в чепце, почти беззубая. – Он единственный из всех них чего-то стоит. А его брат, этот Пауль, уже сейчас как чудовище. Я сама видела недавно, как он с кровью рвал волосы маленькому Людвигу Хальхуберу. А как-то раз он у нашей соседки кошку…

С Барбары было довольно. Стиснув зубы, она развернулась и потянула за собой Пауля. Девушка знала, что ее младший племянник мог быть настоящим монстром. Но разве у него был выбор? Только потому, что они были внуками палача, им с Петером приходилось терпеть насмешки других детей. Зато ни один из местных мальчишек не мог превзойти Пауля в решимости и отваге.

Барбара завернула в переулок, ведущий к Речным воротам, и тут увидела Рансмайера. Вероятно, он тоже направлялся домой. Но шел почему-то не через Рыночную площадь, а в обход церкви, где находилось старое кладбище. Место, где, по предположению Барбары, доктор был еще прошлой ночью. Что же Рансмайеру там понадобилось?

После недолгих раздумий Барбара приняла решение.

– Вот что, Пауль, – улыбнулась она племяннику, – поиграем в игру. Последим за злым доктором так, чтобы он нас не заметил. Если он нас увидит, мы проиграли. Если нет, получишь дома ломтик лакрицы. Договорились?

Мальчик радостно закивал, и они вместе двинулись вслед за Рансмайером. В это время переулок за церковью был заставлен повозками, которые давали неплохое укрытие. Рансмайер открыл скрипучую калитку, пересек кладбище, загроможденное мешками с известью и прочим строительным материалом, и через заднюю дверь вошел в церковь. Барбара выждала немного, после чего они с Паулем выбрались из-за повозки и прокрались вслед за доктором внутрь.

Сейчас, сразу после мессы, в церкви не было ни души, но ладан по-прежнему дымкой стоял в воздухе и скрывал незавершенную северную часть. Два года назад здесь рухнула колокольня и почти целиком разрушила галерею и ризницу – при этом в церкви находилось больше сотни прихожан. Старую вдову Райхарт задавило обломками, а заваленную дароносицу пришлось откапывать трое суток.

Работы над новой колокольней и галереей по-прежнему были далеки от завершения. Старое кладбище служило при этом площадкой для строительного материала и мусора. На галерее также грудились мешки с известью и кирпичи. На колокольню вела лишь временная лестница. Барбара увидела сквозь дымку, как Рансмайер торопливо поднялся по этой лестнице, осторожно при этом оглядевшись. Барбара едва успела затащить Пауля за скамью. Оттуда она прислушалась к скрипу ступеней.