Андрей Таманцев - Леденящая жажда

• Название: Леденящая жажда
• Автор: Андрей Таманцев
• Издательство: АСТ, Астрель, Харвест
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032475-8, 5-7390-1567-7, 985-13-5046-X

Их пятеро. Братья по оружию, для которых судьба Родины, долг и честь превыше всего. Вновь на грани жизни и смерти вступают они в неравную схватку со злом. В руках врага секретный препарат, вызывающий неутолимую жажду и способный отравить всю воду на планете. Нужно любой ценой обезвредить дьявольское зелье. "Солдаты удачи" не имеют права на ошибку. И не умеют проигрывать…

---

— Да, конечно.

— Итак, человек симулировал смерть, потом переехал в другой город. Хотя может даже и не переезжать. В Москве или в Санкт-Петербурге он может легко стать незаметным. Далее он делает себе липовый паспорт, берет другое имя. И все… Теперь давайте подумаем, могли кто-то из этих ученых провернуть такую аферу…

— Кто?

— Один из сотрудников лаборатории в день, когда ее закрывали, на глазах у всех выпил стакан с этим самым ядом.

— Так- так… — оживился Голубков, — а что было дальше? Что было с трупом? Делали вскрытие?

— А дальше начинается самое интересное… Труп пропал при загадочных обстоятельствах. Прямо из морга…

— Ага!

— А вот сейчас самое время вспомнить о способах симуляции смерти, — вскричал в экстазе Федор Яковлевич так громко, что охранник, стоящий за дверью, с беспокойством посмотрел в окошко.

— Противоядие?

— Да! Вот оно! Вот единственный возможный вариант!

— И теперь самое главное — понять, зачем ему все это было нужно.

— Вот с этим сложнее.

— Да, тут нужно внедряться в дебри психоанализа.

— Скорее психопатологии… — уточнил Петухов.

— Значит, противоядие все- таки есть?

— Очень на это надеюсь, — сказал Петухов. — Ну что, я вам помог?

— Может быть.

— Что со мной будет?

— Я попрошу, чтобы вам не давали минеральную воду в бутылках. А что с вами будет, вы узнаете без меня.

— Я жить хочу. Не убивайте меня!

— Это старая просьба, вы уже ее высказывали…

— Я могу еще что-нибудь вспомнить, — сказал Петухов. — Я постараюсь.

— Хорошо. Но только вам надо сильно постараться.

— Меня переведут в одиночку?

— Да.

— Спасибо! Большое спасибо! — благодарственно сложил руки на груди Петухов и уже без опасения посмотрел на вошедшего контролера. Возвращение в камеру теперь было уже не страшно.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Москва

8 июля 200… года, 22.59

Фотографии веером разложили на полу.

Билл, Артист и Пастух уже в десятый раз рассматривали жизнерадостные лица создателей биохимического монстра. Конечно, эти симпатичные ребята на фотографии даже и не предполагали, что они разрабатывают в действительности. Нет, в произошедшем их винить нельзя. Раньше они почему-то представлялись Пастуху уродливыми, похожими на Кощея Бессмертного монстрами в белых халатах. А оказались красивыми, молодыми, веселыми…

Вот этот парень, похожий на туриста, в свитере грубой вязки с высоким воротом, видно, что душа компании, балагур и ловелас.

Кто это? Семенов.

А эта девушка — опустила голову, будто что-то пытается рассмотреть на полу, а на самом деле прячет взгляд от объектива.

Это Соня, то есть Софья Огинская. Наверное, ей есть что скрывать. Может, тайную влюбленность? В Семенова наверняка. Больше достойных кандидатов, кажется, здесь нет. Если только вот этот… но нет, в него уж точно нет… Девушки семидесятых любили обычно таких, как этот Семенов…

Тот, которого, по мнению Артиста, не могла любить Соня Огинская, был Леша Кукушкин. Он, наоборот, смотрел прямо в объектив. Наверное, даже не моргнул ни разу. Но какой взгляд у него был при этом — понять было трудно, прятался за толстыми стеклами очков в роговой оправе. Таких всегда в их школе называли ботанами и нещадно били в мужском туалете.

Голубков примчался как вихрь:

— Есть, раскололся Петухов!

— Что, что, Константин Дмитриевич? — набросился на него Артист.

— Был там у них такой Кукушкин. Гений.

— Вот этот? — в одиннадцатый раз посмотрел на фотографию Пастух, но теперь совсем уже другими глазами.

— Да, этот.

— Самоубийца?

— Самоубийца-то самоубийца, но самое интересное, что труп его из морга пропал. Бесследно.

— Как это?

— Не знаю. Надо бы спросить.

— У кого?

— У Кукушкина, — загадочно сказал Голубков.

— Так он же… — начал было Пастух и осекся. — Или вы думаете…

— Дай бог.

— Но как? Где?

— Не знаю, не знаю…

— Ах черт! — Пастух схватился за голову и заметался по комнате.

— Что там слышно от ребят? — поинтересовался Голубков.

— Пока ничего, вышли на Четырехпалого.

— Это я знаю. Он раскололся?

— Ну почти. Какие-то зацепки он им дал.

— Свяжись с ними! — крикнул Артисту Голубков. Тот сел на телефон.

— А ты чего поник?

— Я думаю, где искать этого Кукушкина.

— Это невозможно. Это тупик. Ни Кукушкина, ни Огинскую мы не найдем. Что там? — снова повернулся он к Артисту.

— Ничего. Трубку не берут.

— На них последняя надежда.

— Это плохо, когда надежда последняя, — сказал Пастух. И снова заметался по комнате.

Размышления Пастуха прервал Билл:

— Значит, наша первейшая задача — найти Огинскую. Я не согласен с вами, Константин Дмитриевич, это вполне возможно. Дайте мне полчаса.

Билл раскрыл свой ноутбук. Какое-то время он с сумасшедшей скоростью что-то набирал, потом остановился, дождался сигнала об отправке запроса и вдруг откинулся на спинку стула и задремал. Голубков и Пастух молча наблюдали за ним, не решаясь будить.

— Кажется, последние дни он совсем не слал. Все пытался вычислить владельца телефона с тем самым номером, — объяснил Пастух.

— Похвально. Пусть отдохнет, бедняга. Может, его на этот диван перенести? — Голубкову начинал нравиться этот непохожий на других своих соплеменников американец.

Вопрос о диване так и остался нерешенным. Ноутбук снова запищал, и Билл тут же открыл глаза. На экране появилось досье на Огинскую.

Сначала шла та же самая фотография, что и у них.

Потом описывалась ее деятельность в лаборатории, перечислялись ее доклады на научных конференциях.

— А деятельная она девица была, однако!

— Да уж! А потом-то какой стала! Ты погляди! Обвинения в диссидентской деятельности…

— Сильна! Нечего сказать!

— Бегство в Швецию. Не понял. Это как? Как она могла пересечь границу? Мистика какая-то. Может, она ведьма, изобрела какое-нибудь снадобье, намазала им метлу — и вперед через Финский залив.

— Вот найдешь ее и спросишь.

— Так, дальше у нас идет Америка. Ну, это, Билл, по твоей части.

— Здесь я не могу понять, что произошло. Взрыв ее автомобиля. Но она выжила. Потом попала в психиатрическую клинику. Потом идут странные знаки, так передается сверхсекретная информация, у меня для нее нет кода, — развел руками Билл.

Пронзительно и пугающе зазвонил телефон.

— Голубков! — схватил трубку генерал. — Да! Док! Да, я слушаю!

Он нажал кнопку громкой связи.

— Плохи дела, товарищ генерал, — услышали все голос Дока.

— Что?

— Ушел Ахмет.

— Как — ушел? Ты что, Док? А где Муха?

— Муха… — Голос пресекся.

— …Стреляй, Док, стреляй! — умолял Муха.

У Дока впервые в жизни дрожали руки. Он мог выстрелить очень точно. Мог выстрелить даже на звук в полной темноте, совсем недавно это ему очень пригодилось в подземелье. Но сейчас надо было выстрелить в друга. Да что там — выстрелить почти в самого себя. Нет, еще дороже — в саму суть этой жизни на земле.

И Док опустил пистолет.

Ахмет протащил Муху до угла, бросил его и кинулся во двор.

Док опомнился, побежал за бандитом но того уже во дворе не было.

Муха не двигался. Только пальцы судорожно сжимали капсулу.

Когда Док наклонился, Муха открыл глаза.

— Док, — сказал он.

— Да, Муха, не шевелись, ты будешь жить.

— Мне не хочется жить, — сказал Муха. Какого черта ты его отпустил!

И потерял сознание.

Док вызвал «скорую», Муху перевезли в больницу, тут же положили на операционный стол…

У Дока то и дело звонил мобильник, но он не отвечал. Ему нечего было сказать. Только когда врач вышел из операционной и, утирая пот, сообщил уставшим голосом: «Будет жить», Док набрал номер Голубкова.

— Где капсула? — спросил Голубков после паузы.

— У меня. Но я думаю, у него осталась еще одна.

— Найди его, Док, — сказал Голубков. — Найди и убей! Он положил трубку и еще минут пять молчал.

Молчали и ребята.

— Вот вам и последняя надежда, — сказал Пастух. — Терпеть не могу последнюю надежду.

— А ты бы выстрелил? — спросил Артист.

— Да.

— А я бы не смог, — сказал Артист.

— Все, хватит сантиментов, — прервал их Голубков. — На чем мы остановились?

— На Огинской, — сказал Пастух.

— А что-то еще о ней известно?

— Известно, — кивнул Билл, который тактично молчал во время всего предшествующего разговора.

— Значит, отбыла в Штаты, а потом?

— Так, дальше конечно же бегство из Соединенных Штатов. И отгадайте с трех раз куда?

— В Африку, — предположил тут же Артист.

— В Австралию, — немного подумав, сказал Голубков.