Валерий Волков - Блатные из тридевятого царства (СИ)

• Название: Блатные из тридевятого царства (СИ)
• Автор: Валерий Волков
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Получить пятнадцать суток за драку на дискотеке может каждый, но или почти каждый. Кто ж устоит спокойно, когда тычут кулаком по носу. А вот перенестись, отбывая срок, из российского отдела полиции в кутузку средневековой, да еще полусказочной Руси, дано не всякому. И как жить молодому парню дальше, если здесь землю все еще считают плоской, а местный князь-самодур даже представить не может, что у человека помимо обязанностей могут быть еще и права.

---

   -- Могила... -- проскулил стрелец и осекся.

   Я дождался, когда Митяй, обдирая коленки, ускакал обратно и приступил ко второму акту. Кто-то же должен через двор меня провести, там охраны, как иголок на елке.

   В знакомой комнате коптит керосиновая лампа. На кровати спиной к двери, укутавшись в ночную рубашку, полулежит Нинель Абрамовна. Напротив Джим с голым торсом, в руках карты. Сладкая парочка тешится игрой в подкидного на раздевание.

   Темнокожий гигант глянул в мою сторону и не успел я моргнуть, как он из негра превратился в чистокровного бледно-белого европейца: пышные кудри выпрямились, жесткие черные волосы заметно посветлели и ощетинились "ежиком". Лишь толстые дрожащие губы плохо вписывались в эталон "истинного арийца". Джим сглотнул слюну и, причмокивая, произнес:

   -- Нинель, это... наверно... за тобой...

   Я усмехнулся, догадливый малый и джентльмен настоящий, из тех, что всегда норовят уступить даме дорогу. Нинель Абрамовна, учуяв неладное, попыталась развернуться и неловко завозилась на подушках. Дряблый старческий голосок строго и надменно прошипел:

   -- Кто посмел тревожить в такое время, да еще без стука!

   Я небрежно перекинул косу с плеча на плечо. Женщина вздрогнула и машинально осенила меня крестом. Увы, чуда не произошло, я не раствориться. Нинель Абрамовна схватилась за сердце, с посиневших губ сорвалось неясное бормотание:

   -- Это чего... За мной?! А может адрес перепутали...

   -- Пойдем сестра, пора, -- прогнусавил я.

   Нинель Абрамовна всхлипнула и попросила:

   -- А можно Джима с собой взять?

   -- Ну, если это твое последнее желание... -- пожал я плечами.

   Верный афроамериканец отшатнулся от старушки, как депутат от налога на роскошь и заверещал:

   -- Мне в Африку срочно надо! Я по бананам и маме соскучился! Мадам Нинель не задерживайте госпожу Смерть, невежливо так с гостями...

   Пиримидонова теща на негнущихся ногах сделала пару шагов к двери. Остановилась, окинула мутным взглядом комнату, дряблые руки непроизвольно потянулись к сундукам.

   -- Надо же одежу в дорогу взять...

   -- В преисподней переоденут, -- успокоил я.

   Нинель Абрамовна обреченно перешагнула через порог и засеменила к выходу. Уже на улице, глотнув ночного воздуха, она малость пришла в себя и ни к стати поинтересовалась:

   -- А куда идем-то?

   -- Ступай вперед, -- приказал я. -- Вели стрельцам, чтоб отварили калитку и убрались с глаз долой. Выйдем со двора, под землю, в чистилище полезем.

   -- А чего сразу в чистилище? В другое место нельзя? -- запричитала живая покойница.

   -- Нет, -- отрезал я. -- За издевательства над зятем гореть тебе вечно!

   -- Я больше не буду, -- совсем уж по-детски всхлипнула Нинель Абрамовна.

   -- Делай, как сказал! -- Рявкнул я и на всякий случай потряс косой.

   Женщина понеслась к воротам. Сонный стрелец, не прекословя, отпер калитку и убрался за дом. Я рванулся на улицу. Схватил Нинель Абрамовну за отворот рубашки и припер косой к забору.

   -- Значит, не будешь больше над князем измываться?

   -- Истинный крест, -- побожилась женщина.

   -- Ладно, -- смилостивился я, -- поживи еще пока. И чтоб к утру ноги в княжеском доме не было. Завтра приду, проверю! А если услышу хоть слово дурное о Пиримидоне -- в гроб заживо вгоню! Ясно!

   -- Д-д-даа, -- тряслась в истерики старушка. -- Сей же час в деревню уеду. Сей же час...

   -- То-то! -- погрозил я пальцем и отступил в сумрак.

   Нинель Абрамовна без чувств рухнула на землю.

   Я закинул косу в кусты и бросился бежать. Выскочил на дорогу, от обочины наперерез метнулась тень. Последнее, что я увидел, это огромный кулак, опускающийся мне на голову.

   Очнулся я от тупой ноющей боли в висках и знакомого утробного рыка старшего Лабудько:

   -- Братцы, я приведение кажись глушанул, -- хвастался Васька.

   -- Убью! -- простонал я.

   -- Во, сволочь! По нашему балакает! Наверно еще треснуть надо...

   -- Отставить, -- вмешался на мое счастье Кондрат Силыч и принялся стягивать размалеванную сажей рубаху. -- Пахан, ты!?

   Я молча кивнул и жестом попросил воды. Пока живительная влага возвращала меня к жизни, Васька топтался рядом и пыхтел над ухом:

   -- Пахан, я ж не специально. Лежу у дороги, по приказу Евсея за княжеским теремом наблюдаю, а тут что-то непотребное из кустов лезет, вот и приложился кулаком... в пол силы всего...

   -- Проехали, -- отмахнулся я, вытирая ладонью губы. -- Все в сборе?

   -- Так точно! -- отрапортовал Фраер.

   -- Тогда ноги в горсть и на выезд.

   -- Так кто ж нам ворота ночью откроет? -- изумился Антоха.

   Я протянул пастуху листок с печатью:

   -- Держи разрешение и гони, родной, гони!

   Через пол часа мы благополучно покинули город. Яркая луна высветила набитую колею, массируя шишку на лбу, я снова прошептал:

   -- Гони, Антоха! Гони, родимый!

Глава 11

   До утра отмахали верст двадцать. Наскоро перекусили. Антоха перепряг лошадей и телега попылила дальше. Спать можно и на ходу, главное чтоб кобыла с кучером хоть одним глазком дорогу видели.

   Следующие три дня мы практически не слезали с телеги. Встретившиеся на пути деревни объезжали стороной. С каждым километром березовые рощи становились реже, дорога все больше петляла по полям. Начиналась степь.

   К обеду четвертого дня дорога уперлась в реку. Я отдал команду ставить лагерь. Лошадки уже изрядно притомились, да и нам косточки размять не помешает.

   Отряд распался на отдельные кучки, все заняты делом. Кто дрова таскает, кто коней поит. Васька с Ванькой на холм влезли за местностью наблюдать. Дембель в омуток сеть закинул. Лишь я да Лёнька лодыря празднуем. Граф щепкой в зубах ковыряется, я на реку гляжу, любуюсь, как волны прибрежный песок лижут. Могучие реки на Руси, дальний берег в зыбком мареве теряется.

   От приятной неги отвлек старший Лабудько. Васька так спешил с докладом, что запутался в ногах, упитанное тело закувыркалось по склону. Молодая березка рискнула притормозить падение, но выдранная с корнем отлетела к подножию. Пролетая мимо, Васька крикнул:

   -- Пахан, плывут!!!

   Я проводил тело взглядом. Хлипкий шалаш разлетелся в стороны. В центре лагеря образовалась широкая просека. Вызвав небольшой оползень, Васька рухнул в реку, на берег устремилось трехметровое цунами. Залитый костер сразу потух. Порванные сети плывут вниз по течению. Кондрат Силыч швырнул в кусты приготовленный под рыбу котелок. Поели ухи...

   С обрывками сети на ушах Васька выполз на песок.

   -- Плывут, Пахан!

   -- Кто?

   -- Много! -- Ответил Васька.

   Это я теперь и сам видел. Из-за острова, держась стремнины, выплывает купеческая ладья, за ней другая, потом еще одна, еще. Девять штук проследовало мимо, а вот две последние правят к нам. Нос первой ткнулся в песок и на берег соскочил здоровый мужик. Квадратное обветренное лицо обрамляет аккуратно стриженая борода.

   -- Привет славяне! -- гаркнул гость. -- Я новгородский купец Сажа, в Волынь торговать иду, гребцов не хватает, ежели желающие сыщутся -- не обижу.

   Желающий нашелся сразу. Лёнька спрыгнул с телеги и, подхватив рубище, бросился к купцу. От набожности следа не осталось. Срываясь на визг, он кричал:

   -- Боярин, возьми меня! Сил больше нет, об телегу задницей биться.

   Ничто в мире не совершенно, кроме Лёнькиной тупости. Веслом не ложкой махать. Утопит купец такого работничка, а Старобок, тем, кто вернется, головы за племянника посшибает. Я кивнул Евсею. Графа подхватили под локоточки и вернули на место. Кузнец Сорока водрузил сверху мешок с провизией.

   Купец, уяснив кто главный, направился ко мне:

   -- Ну что, старшой, договоримся?

   -- Подумать надо, -- ответил я.

   -- И то верно, -- согласился Сажа. -- Время полдничать, приглашаю отобедать, чем Бог послал.

   Пока варилась похлебка, я принял решение. Поможем купцу. Ехать в одни края, так какая разница -- посуху или по воде. Рекой оно даже спокойней будет. Торговцы эти места знают, с ними не пропадешь. Ладьи хоть и груженые, но лошади влезут, а телега, черт с ней, пусть на берегу остается.

   Сажа оказался невредным, сговорились быстро. По рублю на брата в день, плюс харч. Одна ладья переходит под наше управление.

   -- Знакомьтесь, -- сказал купец, кивнув на тощего длинного мужика. -- Приказчик мой, кличут Аркашкой, старшим на ладье пойдет. Шельма знатная, но полезен.

   Я поперхнулся, в фигуре приказчика прорисовывалось что-то смутно-знакомое. Сутулые плечи, рост под два метра, лысый череп и бородка в три волосинки. А едва он заговорил, дед Кондрат за сердце схватился.

   -- Ну что, голуби мои, айда грузиться. Сажа ныне добрый, по рублику всем раздает, поглядим на полушку-то хоть наработаете.