Вольдемар Балязин - Правительницы России

• Название: Правительницы России
• Автор: Вольдемар Балязин
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014829-1, 5-271-04362-2

За всю многовековую историю России на долю женщин выпало править чуть больше ста лет. В нелёгкое для страны время приходили они к власти, и нужно было немало мужества и сил, чтобы сохранить государство и уберечь общество от великих смут.

Княгиня Ольга и Елена Глинская, Софья Алексеевна и Екатерина I, Анна Ивановна и Елизавета Петровна и, наконец, Екатерина Великая — героини нашей книга. Автор не ставил перед собой задачи нарисовать полную историческую картину происходивших событий. Главная цель книги — показать личные судьбы и жизнь российских правительниц, их характеры и склонности, достоинства и недостатки. Перед нами — живые, мятущиеся натуры, чьи личные качества, симпатии и антипатии во многом определяли и ход событий в государстве, и сложные, противоречивые ситуации в очень непростом российском обществе.

---

За время фавора, продолжавшегося год и четыре месяца, Ермолов получил два поместья, стоившие 400 тысяч рублей, а также 450 тысяч наличными в виде единовременных выплат, пенсии и жалованья. Утратив благосклонность Екатерины, Ермолов уехал в Австрию, где купил богатое и прибыльное поместье Фросдорф, неподалёку от столицы империи, и превратил его затем в одну из самых привлекательных загородных усадеб, расположенных около Вены. Возвратившись ненадолго из-за границы, Александр Петрович женился на княжне Елизавете Михайловне Голицыной и стал впоследствии отцом трёх сыновей — Петра, Михаила и Фёдора, ничем, впрочем, не отличившихся. Да и сам он тоже более не желал привлекать к себе ничьего внимания, так как решил навсегда оставить Россию и поселиться во Фросдорфе. Там он и умер в 1836 году восьмидесяти двух лет от роду.

Преемником Ермолова на стезе фаворитизма стал двадцативосьмилетний капитан гвардии Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов — дальний родственник Потёмкина. Благодаря последнему обстоятельству Дмитриев-Мамонов и был назначен в 1786 году адъютантом светлейшего, имея скромный чин поручика гвардии. Не желая повторения ситуации, произошедшей с Ермоловым, и стремясь иметь возле императрицы человека, на которого, как ему казалось, он мог вполне положиться, Потёмкин и познакомил Мамонова с Екатериной. В августе 1786 года Мамонов был представлен Екатерине и вскоре назначен флигель-адъютантом. Современники отмечали, что Дмитриев-Мамонов был единственным из фаворитов, которого нельзя было причислить к разряду красавцев. Он был высок ростом, крепок физически, имел скуластое лицо, чуть раскосые, «калмыковатые» глаза, которые светились умом и лукавством. В отличие от многих прочих был он хорошо образован, и беседы с ним доставляли императрице немалое удовольствие. Через месяц стал он уже прапорщиком кавалергардов и генерал-майором по армии. Первые почести не вскружили голову новому фавориту — он проявлял сдержанность, такт и сразу же завоевал репутацию умного и осторожного человека. Отмечали и его прекрасное образование — Дмитриев-Мамонов хорошо говорил на немецком и английском языках, а французский знал в совершенстве. Кроме того, Александр Матвеевич заявил себя и как недурной стихотворец и драматург, что особенно импонировало Екатерине. Благодаря всем этим качествам, а также и тому, что Мамонов непрестанно учился, много читал и пытался серьёзно вникать в государственные дела, особенно в дела внешнеполитические, он стал вскоре незаменимым советчиком императрицы, и когда в начале 1787 года Екатерина собралась в путешествие на юг — в Новороссию и Крым, — Мамонов в течение всего этого вояжа ни на минуту не оставлял её.

По России...

Об этом путешествии необходимо рассказать подробнее. Подготовкой к нему множество людей и ведомств стали заниматься за два с половиной года до того, как оно началось.

Во всяком случае, уже в октябре 1784 года Потёмкин приказал начинать подготовку к приёму императрицы: надо было заранее позаботиться о сборе лошадей на станциях, строительстве путевых дворцов, подготовке квартир для размещения свиты в разных городах и тому подобное. Десятки тысяч людей стали ремонтировать дороги, строить гавани и причалы, а многим городам: Кременчугу, Екатеринославу, Херсону, Николаеву — следовало придать блеск больших, давно обжитых городов. На Днепре строилась целая флотилия речных судов, на которых императрица должна была плыть вниз, к Чёрному морю.

В губерниях, расположенных ближе к столицам и оказавшихся на маршруте задуманного путешествия, тоже велись приготовления к встрече Екатерины, но Потёмкин затмил всех.

Путешествие началось по санному пути и было прервано на три месяца в Киеве в ожидании, когда на Днепре сойдёт лёд и можно будет продолжать путь на галерах. Ещё по дороге в Киев повсюду — и в каретах, и на почтовых станциях, и в путевых дворцах, выстроенных в губернских городах, и во дворцах местной знати, царила непринуждённая атмосфера, неотличимая от нравов Эрмитажа и Царского Села. Казалось, что Екатерина и множество придворных отправились в середине зимы на относительно непродолжительную весёлую прогулку для развлечений, светских бесед, легкомысленных забав и болтовни. Анекдоты сменялись занимательными рассказами по истории, географии, земледелию, статистике, изящной словесности и философии. На стоянках писали шарады и бурима, вечерами устраивали любительские спектакли, именуемые тогда «живыми картинами».

Особенно преуспевали в этих затеях французский посланник в Петербурге, поэт и историк граф Луи-Филипп Сегюр д’Огассо и австрийский посланник, граф Людовик Кобенцель. Вкупе с Екатериной и хорошо образованным Дмитриевым-Мамоновым они составляли ядро того утончённого и высокоинтеллектуального общества, которое медленно, с многодневными остановками, продвигалось на юго-запад.

И всё же невозможно было отрешиться от большой политики и волей-неволей и Екатерина, и Мамонов, и другие ближайшие её сотрудники, должны были обсуждать и «восточный вопрос», и политику Пруссии, и плачевное, взрывоопасное положение Франции, стоявшей на пороге революции. Причём Мамонов очень часто оказывался на высоте положения, с каждым днём завоёвывая всё больший авторитет и у императрицы и у иностранных вояжёров, прочивших фавориту блестящую дипломатическую карьеру.

Переезжая из одной губернии в другую, постоянно сопровождаемые толпами восторженных россиян, бесконечными торжественными въездами, триумфальными арками, фейерверками, иллюминациями, артиллерийскими салютами, военными парадами, звоном колоколов, пышными процессиями духовенства, повсюду встречаемые верноподданническими речами, экзотически разнаряженными в национальные одежды депутациями коренных и малых народов, Екатерина и её спутники приходили в восторг от всего увиденного и услышанного, воочию убеждаясь в значительном прогрессе, проделанном Россией за четверть века последнего царствования.

В Киеве, отпраздновав день рождения Екатерины, огромная флотилия из восьмидесяти судов 22 апреля двинулась вниз по Днепру. Вот как описывал это Сегюр: «Впереди шли семь нарядных галер огромной величины... Комнаты, устроенные на палубах, блистали золотом и шелками. Каждый из нас имел комнату и ещё нарядный, роскошный кабинет с покойными диванами, с чудесною кроватью под штофною занавесью и с письменным столом красного дерева. На каждой из галер была своя музыка. Множество лодок и шлюпок носились впереди и вокруг этой эскадры, которая, казалось, создана была волшебством.

Мы подвигались медленно, часто останавливались и, пользуясь остановками, садились на лёгкие суда и катались вдоль берега вокруг зеленеющих островков, где собравшееся население кликами приветствовало императрицу. По берегам появлялись толпы любопытных, которые беспрестанно менялись и стекались со всех сторон, чтобы видеть торжественный поезд и поднести в дар императрице произведения различных местностей. Порою на береговых равнинах маневрировали лёгкие отряды казаков. Города, деревни, усадьбы, а иногда простые хижины, так были изукрашены цветами, расписаны декорациями и триумфальными воротами, что вид их обманывал взор и они представлялись какими-то дивными городами, волшебно созданными замками, великолепными садами. Снег стаял, земля покрылась яркой зеленью, луга запестрели цветами, солнечные лучи оживляли и украшали все предметы. Гармонические звуки музыки с наших галер, различные наряды побережных зрителей разнообразили эту роскошную и живую картину. Когда мы подъезжали к большим городам, то перед нами на определённых местах выравнивались строем превосходные полки, блиставшие красивым оружием и богатым нарядом. Противоположность их щегольского вида с наружностью румянцевских солдат (армия Румянцева располагалась на Украине, территория которой уже была пройдена эскадрой Екатерины) доказывала нам, что мы оставляем области этого знаменитого мужа и вступаем в места, которые судьба подчинила власти Потёмкина.

Стихи, весна, природа и искусство, казалось, соединились для торжества этого могучего любимца».

Через Канев, где состоялась встреча Екатерины с польским королём Станиславом Августом Понятовским, с которым она не виделась тридцать лет, императрица затем проследовала в село Кайдаки, в коем ожидал её австрийский император Иосиф II, скрывавшийся под именем графа Фалькенштейна. Он сначала приехал в Херсон, осмотрел там арсенал, казармы, верфи и склады и затем выехал навстречу Екатерине. После дружеского свидания в Кайдаках Иосиф II вместе со всеми доплыл до Херсона, где состоялось нечто вроде конгресса, в котором приняли участие Иосиф II и Екатерина, а также посланники Франции и Англии.

Затем, через Перекоп и Степной Крым путешественники проследовали в столицу Гиреев — Бахчисарай, а оттуда — в Севастополь.