Александр Чапаев - Василий Иванович Чапаев

• Название: Василий Иванович Чапаев
• Автор: Александр Чапаев
• Издательство: Чувашское книжное издательство
• Жанр: История
• Год: 1987

В книге на строго документальной основе во всей полноте показана трудовая, военная и общественно-политическая деятельность героя гражданской войны, прославленного начдива В. И. Чапаева.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

«1. Потребовать схему расположения отряда до роты включительно.

2. Потребовать подробный доклад, как удалось освободиться от окружения и кому принадлежит слава этого деяния»[422].

Резолюция примечательна тем, что командование армии было в изумлении: как все-таки удалось дивизии вырваться из окружения без оказания помощи? На требование штаба армии исполняющий обязанности начальника штаба Николаевской дивизии С. М. Гагаев ответил, что подготовка выхода из окружения была проведена начдивом Чапаевым и весь план разработан им лично. Всей операцией руководил лично Чапаев, ему и принадлежит слава этого деяния[423].

В продолжение переписки о помощи из штаба армии Чапаева 1 ноября запрашивали: «По донесению начдива Уральской утром 30 октября на поддержку вашей дивизии послано из Верхней Солянки 805 человек. Из Большой Глушицы направлен 4-й Малоузенский полк. Срочно донесите, прибыло ли подкрепление? Командарм приказал установить связь с левым флангом Уральской дивизии, расположение которой: 1-й Саратовский кавполк— в Верхней Солянке, 1-й Новоузенский полк направлен в Равнополь, что в 5 верстах южнее хут. Камышанский, Московско-Саратовский — хутор Меловое, что в 15 верстах юго-восточнее Верхней Солянки, 2-й Новоузенский полк — с. Красненькое, что в 10 верстах на север от станции Шипово»[424].

Эта телеграмма наштарма еще раз подтверждает, что армейским командованием даже в момент прорыва дивизии на помощь было направлено только пополнение, которое, кстати говоря, подошло на третий день после выхода из окружения в количестве 720 человек. Многочисленная переписка, длившаяся более трех недель: приказы, распоряжения и сообщения командарма и его штаба — о помощи Николаевской дивизии — есть не что иное, как попытка создать видимость предпринимаемых мер.

2 ноября радиограммой из Николаевска, где через военкома стало известно об успешных действиях Николаевской дивизии в первый же день боя, Василий Иванович приглашался председателем горисполкома от имени комиссии на собрание, посвященное 1-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, в качестве почетного гостя[425].

Но совсем по другому поводу ждали Чапаева в штабе IV армии. Командарм Хвесин, видя, что Николаевская дивизия из окружения все-таки вырвется, срочно убыл в Самару в штаб IV армии и с утра 2 ноября в спешном порядке вынес на заседание военного совета армии вопрос о Чапаеве. В протоколе № 16 в пункте 4 значится: «Постановили: 4. Переносится на 2 ноября в 7 часов вечера, когда будут готовы материалы по его делу»[426]. К вечеру «материалы» были готовы. Главным козырем в них была радиограмма Чапаева. На заседании присутствовали Линдов, Хвесин, Берзин, член Реввоенсовета Республики Кобозев, Баранов, Эльтман. В протоколе № 17 от 2 ноября записано:

«Слушали: дело Чапаева.

Постановили: 1. Дисциплинарным порядком отстранить тов. Чапаева от должности и по имеющимся документам предать суду.

2. Отстранение поручить командарму-IV тов. Хвесину.

Примечание. При обсуждении вопроса о Чапаеве, принимая во внимание разложение Николаевской дивизии и IV армии вообще, товарищ Кобозев внес следующее предложение: ввиду возможного эксцесса при отстранении тов. Чапаева от должности, обратиться за содействием к тов. Троцкому, предложив ему временно вызвать тов. Чапаева к себе для доклада.

Тов. Берзин (вновь прибывший и назначенный политкомиссаром и членом Реввоенсовета IV армии с 31 октября 1918 года. — Авт.) указал, что общее мнение совета таково, что Чапаев — человек такой, который не подчиняется распоряжениям совета.

Тов. Хвесин: Я не могу работать в таком составе Военно-Революционного Совета и потому ухожу.

Председатель тов. Линдов: Все-таки Вы, как командарм и член Реввоенсовета, обязаны оставаться на заседании и уйти не должны.

Тов. Хвесин: Но я все-таки дальше в заседании Реввоенсовета участвовать не могу, ухожу.

Председатель: Заседание продолжается.

Тов. Хвесин ушел, а потом вернулся обратно.

Тов. Берзин предложил Хвесину повторить свои слова.

Тов. Хвесин, уже в другом тоне, продиктовал секретарю: „Я довожу до сведения Военно-Революционного Совета, что при создавшейся обстановке, при данном составе Военно-Революционного Совета работать не могу. Подаю сейчас рапорт командующему фронтом об отставке или скорейшем откомандировании меня из IV армии. В заседаниях Военно-Революционного Совета присутствую только по вопросам, касающимся меня непосредственно, как командарма“.

Тов. Берзин заявляет, что это заявление тов. Хвесина не подходящее к первому его заявлению, и повторяет первое заявление тов. Хвесина: „Вы заявили, что Вы больше при таком составе Реввоенсовета оставаться не можете и потому уходите“.

Тов. Хвесин: Я предлагаю членам Реввоенсовета относиться к своим заявлениям осторожнее, и то, что здесь говорится тов. Берзиным, далеко неправильно. И я присутствую на заседании Реввоенсовета только тогда, когда это меня касается, как только командарма»[427].

Однако замечание присутствовавшего на заседании военного совета Кобозева о неприглядном состоянии всей IV армии, за что должен нести ответственность военный совет и прежде всего он, командарм Хвесин, заставило задуматься об авторитете командования армии не только в глазах Чапаева. Нельзя было не учитывать и то, что наспех организованная и слабая Николаевская дивизия не относилась к числу разложившихся, о ней было упомянуто из определенных соображений (чтобы не противопоставлять ее другим соединениям в пользу Чапаеву). На самом же деле дивизия показала себя в боях с самой лучшей стороны. Утративший выдержку Хвесин не захотел согласиться с доводами членов военного совета. Судьбу Чапаева он уже решил единолично и на военный совет вынес этот вопрос для соблюдения формальности. Еще до заседания военного совета адъютант Хвесина передал командиру Покровской бригады Дунаеву: «Реввоенсовет армии решил освободить тов. Чапаева от занимаемой должности начдива Николаевской. Командарм Вас назначает начальником Николаевской дивизии. Вам надлежит немедленно туда отправиться и принять командование дивизией. Примите все меры, чтобы это прошло без осложнений и инцидентов. По сдаче дивизии Чапаев должен быть направлен в распоряжение штаба армии в Самару. Политком Баранов выехал туда по этому делу, и Вы его встретите или в Покровском, или в дивизии». И далее добавил: «Тов. Дунаев, пожалуйста, когда приедете в дивизию, говорите по прямому проводу, чтобы командарм знал о ходе дела, порученного Вам».

Дунаев: «Хорошо. Завтра отъезжаю с первым отходящим поездом. Все будет исполнено».

После заседания военного совета адъютанту пришлось давать Дунаеву «отбой»: «Ввиду изменения решения тов. Чапаев остается на месте. Вам ехать туда не нужно. Все, что передавал по прямому проводу, теперь отменяется»[428].

Командарм отказался от армии, которая была ему и не по плечу. Реввоенсовет Восточного фронта телеграммой от 4 ноября освободил Хвесина от командования IV армией[429].

С утра 3 ноября части Николаевской дивизии продолжали наступление. Во второй половине дня кавалерийский полк имени Гарибальди с боем занял хутор Бенардак. Противник, потеряв 50 человек убитыми, бросив 3 пулемета, 12 лошадей и мобилизованные им крестьянские подводы, в панике бежал в направлении села Таловое. В бою был ранен вновь назначенный командармом кавполка И. С. Долгушев. Во время этого боя Василию Ивановичу доложили о прибытии долгожданного пополнения и об установлении связи с 1-м Новоузенским полком[430]. К 7 часам 30 минутам 4 ноября полки дивизии с боем заняли Кочумбетово, Ишимбаево и Холманку. В 9 часов выступили вслед за разведкой, высланной в составе кавалерийского эскадрона, на Таловое. В 5 часов 20 минут 5 ноября ими с боем и без потерь взято Таловое. Противник оставил 1 пулемет, 6 лошадей и отступил на Васильевку и Климовское коллективное товарищество, что северо-восточнее села Таловое. С юга противник занимал Красные Талы, хутора Соколов и Цыганов; с западной стороны — урочища Большой и Малый Ивняк; с севера — хутор Дмитриевский, Умет Камеликский, делал набеги на тылы, не давая возможности продвигаться вперед[431].

Чапаев просил командарма обеспечить ему фланги, дать распоряжение Уральской дивизии занять урочище Малый Ивняк, гору Булакты Сай, выйти на р. Гаврилина, дать в его распоряжение полк для занятия хуторов Дмитриевский и Каменка[432]. В тот Же день, 5 ноября, он ориентировал командира 1-го Новоузенского полка, что Николаевская дивизия занимает Кочумбетово, Ишимбаево, хутора Канаевский и Бенардак, и предлагал занять Малаховку, откуда установить связь с кавполком имени Гарибальди и совместно с ним 6 ноября занять хутора Соколов и Цыганов. О согласии просил известить его. «По занятии указанных пунктов, — писал он, — легко держать связь с Таловым, где будут находиться главные силы дивизии, и, при выравнивании фронта, легче будет перейти в наступление на Уральск». Ближайшей задачей дивизии Чапаев считал занятие Умета Переметного и станции Переметное. Тогда разрыв между Николаевской и Уральской дивизиями в 50 километров можно будет перекрыть двумя их фланговыми полками и общими силами двух дивизий возможно взять Уральск[433].