Юрий Жуков - Тайны Кремля

• Название: Тайны Кремля
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Терра
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-300-02990-4

Исследование современного российского ученого, доктора исторических наук Юрия Николаевича Жукова посвящено вопросам власти в СССР в период 1938–1954 гг. На основании ряда документальных источников, многие из которых недоступны ученым-историкам, автор открывает неизвестные страницы прошлого России, характеризует деятельность крупнейших представителей власти страны, их политику в области государственной безопасности, обороны, промышленности, финансов и др. Книга рекомендована к печати Ученым советом Института российской истории Российской академии наук.

---

Не менее далекой от насущных забот, от реального положения страны, от борьбы в узком руководстве оказалась и речь Сталина, произнесенная в последний день работы съезда, 14 октября. Казалось бы, выступление после всех позволит подвести итог неявной, скрытной дискуссии, выразить свое мнение по основным проблемам, оказавшимся в центре внимания всех. Но Иосиф Виссарионович не воспользовался предоставившейся возможностью. Говорил «вообще», безотносительно к происходившему на съезде. О необходимости поддержки «нашей партии», «доверия и сочувствия к ней со стороны братских партий и братских народов за рубежом». О том, что «наша партия» не останется в долгу, в свою очередь должна «оказывать им поддержку, а также их народам в борьбе за сохранение мира». И обрушился на буржуазию. Уклонился, тем самым, от личного участия в борьбе за лидерство в узком руководстве, от поддержки своим авторитетом одной из двух противоборствующих групп.

Все происшедшее на съезде однозначно свидетельствовало: возможность заключения закулисных сделок окончательно исчерпала себя. Схватка — и за власть, и за определение курса для СССР, должна неизбежно, неминуемо и очень скоро прорваться наружу. Стать явной.

Глава двадцать седьмая

Первый Пленум нового состава ЦК, собравшийся 16 октября поспешил образовать непредусмотренное только что скорректированным уставом бюро президиума ЦК КПСС. Далеко не случайно повторил названием высший исполнительный орган государственных структур, но не внес ничего существенного в сложившийся баланс сил. Не повлиял решительно на приоритетность любой из двух позиций, которые без явного пока успеха отстаивали те, кто встал во главе страны полтора года назад. В бюро, очередное узкое руководство — «девятку», впервые созданную легально, вошли Сталин, Маленков, Берия, Булганин, Хрущев, Ворошилов, Каганович, Первухин и Сабуров[763].

В таком составе, при нормальной, с помощью голосования, процедуре решения вопросов, бюро могло распасться на несколько не имеющих явного преимущества групп: Маленков, Первухин, Сабуров; Берия, Булганин; Сталин, Ворошилов, Каганович. Следовательно, от Хрущева, от того, кого именно он поддержит, и стал зависеть баланс сил. Безусловно, при анализе расклада следовало учитывать и иное. Ни Сталин, судя по его поведению на съезде, ни «тени прошлого», Ворошилов и Каганович, в предстоящей схватке скорее всего участвовать не будут. Просто примут ее исход, каким бы он ни оказался.

Иным образом выглядел секретариат ЦК, на этот раз необычайно многочисленный. Он включал, во-первых, первого секретаря Челябинского обкома А. Б. Аристова, первого секретаря ЦК КП Молдавии Л. И. Брежнева, первого секретаря Краснодарского крайкома Н. Г. Игнатова — новичков на Старой площади. Во-вторых, Н. А. Михайлова, четырнадцать лет возглавлявшего комсомол, Н. М. Пегова, прошедшего недолгую школу заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов. В-третьих, Г. М. Маленкова, П. К. Пономаренко, И. В. Сталина, М. А. Суслова, Н. С. Хрущева, опытнейших аппаратчиков, которым и предстояло вершить здесь все дела.

Наконец, на следующем уровне власти, просто членами президиума ЦК, оказались С. Д. Игнатьев — министр госбезопасности, В. В. Кузнецов — председатель ВЦСПС, В. А. Малышев, А. И. Микоян, В. М. Молотов, Д. И. Чесноков — заведующий новым отделом философских и правовых наук, Н. М. Шверник, М. Ф. Шкирятов, ставший только теперь официально председателем КПК, руководители наиболее значительных парторганизаций — В. М. Андрианов (Ленинградская область), Л. Г. Мельников (Украина); и республиканских государственных структур — Д. С. Коротченко, председатель СМ УССР; О. В. Куусинен, председатель ПВС Карело-Финской ССР.

Однако новая, весьма сложная конструкция власти просуществовала недолго. Уже несколькими неделями позже ее пришлось изменить так, чтобы она более точно соответствовала реально сложившемуся балансу сил, определеннее разграничив сферы деятельности двух теперь бесспорных лидеров, Маленкова и Берии. Тех, кто оказался подлинными претендентами на полную, всеобъемлющую власть, на наследство вождя.

То, что Сталин больше не может, не в состоянии, да и, видимо, просто не хочет сохранять даже видимость своего былого величия для тех, кто постоянно общался с ним, с каждым днем становилось все более очевидным. И потому бюро президиума ЦК пришлось воспользоваться методом решения возникшей проблемы по образцу, выработанному еще 16 февраля 1951 года. Только на этот раз не ограничиваться Совмином, а распространить его и на высшие органы партии. Решением от 10 ноября устанавливалось; что председательствование поочередно возлагалось: на заседаниях президиума ЦК — на Маленкова, Хрущева, Булганина; Секретариата — на Маленкова, Пегова, Суслова; президиума Совета Министров — на Берию, Первухина, Сабурова. Правда, эти назначения пришлось сопроводить вполне естественной оговоркой: «в случае отсутствия тов. Сталина».

Подобное решение само по себе исключало возникновение очередного узкого руководства. Дробило высшую власть, что лишний раз свидетельствовало о достигшей пика неопределенности. Вместе с тем, оно содержало весьма многозначительное. Только Маленков оказался в составе сразу двух «троек». Ну а то, что обе они были партийными, делало Георгия Максимилиановича фактическим первым секретарем (кстати, именно так должность Маленкова в те месяцы и определяли Хрущев, Молотов, Каганович на январском 1955 года Пленуме). Взамен Берия получил возможность повседневно контролировать работу как Совмина в целом, так и отдельных министерств.

Разумеется, оба претендента на единоличное лидерство сделали все, чтобы предельно обезопасить, подстраховать себя в новых структурах. Добились включения в каждую «тройку» соперника — как своеобразный противовес — «своих» людей. Таковыми следует считать Хрущева и Суслова, оказавшихся тогда в силу большой политической игры сторонниками Берии, и Сабурова, без сомнения защищавшего интересы Маленкова. Ориентацию Булганина, Пегова, и Первухина однозначно определить пока весьма трудно.

Булганин, скорее всего, остался фигурой относительно нейтральной, самостоятельной и, быть может, являлся альтер эго Сталина, как то было в «триумвирате» 1951 года. Пегов, судя по его чисто партийной, аппаратной карьере, в большей степени должен был защищать позиции Маленкова, а Первухин, долгие годы связанный работой прежде всего с Берией, мог в то время рассматриваться сторонником прежнего шефа.

Именно такая структура власти и ее персональный состав, призванные привести к хотя бы временной стабилизации, на деле лишь осложнили ситуацию. Обострили скрытную, закулисную борьбу за ключевой пост — председателя Совета Министров СССР. Тот самый, который почти уже получил Берия, который он стремился удержать, но на который с не меньшим основанием претендовал и Маленков. Претендовал по нескольким причинам. Во-первых, он оставался не просто сторонником, но и основным борцом за изменение функций партии и ее аппарата — предельно возможного понижения их роли в жизни страны, ограничения их влияния на государственные структуры. Во-вторых, как и Берия, достаточно хорошо понимал, что пост главы правительства дает управлять министерствами иностранных дел, госбезопасности, обороны, внутренних дел, без чего проводить какую-либо самостоятельную политику невозможно. В-третьих, как и Берия, исходил из устоявшейся за десять лет традиции, что именно должность председателя СМ СССР свидетельствует о реальной полной власти. Ведь начиная с мая 1941 года Сталин подписывал документы только как глава правительства, а не первых секретарь ЦК. И как глава правительства председательствовал на заседаниях ПБ.

В сложившемся некоем подобии «двуумвирата» для Маленкова компромисс вроде бы на невыгодных условиях — согласие ограничиться постом первого секретаря партии, все же принес небольшой перевес. Сохранявшаяся «руководящая роль» партии, а, следовательно, и ее аппарата, позволяла Георгию Максимилиановичу надеяться, что в нужный момент он сумеет добиться желанного. Партийная должность и создаст потенциальную возможность занять, но уже вполне официально, гласно, пост главы правительства, сохранив за собою и контроль за партаппаратом. Наверное, чтобы гарантировать успех в задуманном, согласился с введением Булганина, продолжавшего как член президиума ЦК курировать министерство обороны, в одну из своих «троек». Исключал, тем самым, постоянные контакты и сговор Берии с Булганиным. Маленков надеялся, как можно догадываться, использовать армию как решающий инструмент борьбы за власть. Но только в будущем. Настоящее требовало иного.

Как можно предполагать, ни Маленков, ни Берия на поддержку кого-либо из вошедших в теперь лишь два рабочих органа партии особенно не рассчитывали. Ключевое значение придавали МГБ, стремясь всеми доступными способами добиться подчинения его аппарата только себе. Еще летом 1951 года, при отстранении Абакумова, Маленков попытался единственно возможным способом поставить госбезопасность под свой полный контроль. О том свидетельствовало не только утверждение министром Игнатьева, партфункционера, давно и прочно связанного с Георгием Максимилиановичем, но и более значимое. Выраженное в «Закрытом письме ЦК ВКП(б)» от 3 июля 1951 года, «О неблагополучном положении в министерстве государственной безопасности»: