Иосиф Тимченко - История штурмана дальнего плавания

• Название: История штурмана дальнего плавания
• Автор: Иосиф Тимченко
• Издательство: Цифровая типография
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011

Иосиф Георгиевич Тимченко в 1961 г. закончил Ростовское-на-Дону мореходное училище им. Г.Я. Седова и ходил по морям-океанам на судах Азовского морского пароходства. В этой книге — история его жизни.

---

— Ты что же это человека обижаешь? Ведь этот молодой матрос действительно по национальности татарин. Будь впредь более осторожным в своих выражениях!

Пришлось с улыбкой пожать плечами.

— Хорошо, учту! Но разве мои слова так уж обидны. Меня самого иной раз причисляют к этой национальности. Ну и что — обижаться? Не стоит…

Уже при выходе третий помощник добавил:

— Ох, уж эти мне татары, как ни затронь их, а всякий раз оказывается, что они при этом обижены. К примеру: незваный гость хуже татарина или незваный гость лучше татарина? В обоих вариантах негативный результат.

Капитан Землянов В.М. невольно рассмеялся и закончил со мной воспитательную работу: «Что поделаешь — такова жизнь!»

С окончанием мореходки наши выпускники разъехались практически по всем 16-ти морским пароходствам. Некоторые даже избрали для своей будущей работы известные портовые пункты — Тикси, Хатанга, Совгавань, Сочи и ряд других. Наибольшее число выпускников оказалось, однако, в развивающемся морском пароходстве АМП. Проследить за судьбами всех было невозможно. К нам на Азовье доходили в основном печальные известия.

Так, на первом году после выпуска где-то по глупости, связанной с пьянкой, погиб из нашей группы бывший курсант г-н Маринич Э.М.

Позже через пару лет стало известно, что в рейсе наложил на себя руки с помощью «веревочного галстука» бывший курсант Литвиненко. Из-за неверной жены? Не верилось, что такой замечательный человек, со всеми находивший общий язык, богатырь от рождения и вдруг такой исход!

Невольно вспоминаю его на первом курсе, когда мы все вместе проживали в учебном корпусе и выбегали к сложенным во дворе брёвнам для крыши будущего экипажа на утреннюю физическую зарядку. Однажды мы оказались рядом и разговорились. Оказывается, он до мореходки трудился боцманом на учебном паруснике «Альфа» и по рекомендациям многих руководителей практики и капитана решил продолжить учёбу в Седовке. Он высказал свое восхищение моими знаниями математики, а я в его адрес — восхищение его богатырским телосложением. В подтверждение этого он продемонстрировал мне одно из своих дыхательных упражнений: надуваясь несколько раз, он последовательно втягивал свой желудок в грудную клетку, пока не стал выступать под брюшиной позвоночник. Меня это поразило, и я попросил его, что этого вполне достаточно, а то уже становится страшновато даже.

Как сообщили наши «седовцы» из Мурманского морского пароходства, перед уходом в последний рейс г-н Литвиненко поделился своей бедой с кем-то их наших выпускников.

— В сердцах завязал в узел на съёмной нашей квартире ту кровать, в которой жена валялась с любовником, и ушёл в рейс. Её не тронул, иначе не смог бы удержаться и ей немедленно наступил бы каюк!

Да, искренне жаль его. Характер у него по отношению к другим был — стальной, а по отношению к себе — дурной (не стоила такая жена даже его мизинца)!

Наш пароход «Константиновка» также не избежал чрезвычайных происшествий. Случилось это в Азовском море в каботажном рейсе на подходе к Мариуполю. Сменившись с ходовой вахты в 24–00 по судовому времени, заполнил судовой журнал и с удовольствием «нырнул» в свою постель — впереди стояночная сутолока и масса вопросов для решения в отделах АМП.

Где-то в начале шестого часа утра меня подняли и передали указание капитана доставить на мостик все имеющиеся бинокли, в том числе и те, которые были подготовлены для сдачи на ремонт в навигационную камеру — с разбитым стеклом, с нормальной видимостью одним глазом и т. п.

На мостике увидел, что мы уже идём обратным курсом, на крыльях ходового мостика выставлены дополнительные наблюдающие. Сам капитан не отрывался от бинокля, всматриваясь в горизонт то слева, то справа от курса. Как объяснил коротко старший помощник г-н Кричман С.И., оказывается, за бортом оказался один из членов машинной команды машинист г-н Царёв, выпускник Седовки, из механического отделения, одного года окончания вместе с нами.

Ранее мне довелось с ним общаться ещё в училище. Познакомились в районе учебных механических мастерских, где г-н Царёв проходил свои практические занятия по механической обработке металлов (постоянно шлифовал вручную какой-то уголок и не прерывал нашего разговора). Я ожидал прихода нашей группы в спортзал, находящийся на втором этаже механических мастерских. Позже г-н Царёв мне помог с проверкой правильности моих чертежей ряда деталей. Они были розданы нам в виде персональных заданий по предмету «техническое черчение» — каждому курсанту были вручены свои определённые детали. Курсант Царёв оказался тогда на высоте, действительно, сделал свои замечания грамотно — ведь он из механического отделения!

А теперь приходится всматриваться в едва различимый горизонт, где-то там, в воде, оказывается, этот Царёв. Почему, что случилось?

Детали прояснились значительно позже. Мы неоднократно «утюжили» небольшой участок где-то около одного ходового часа в одну сторону и затем столько же обратно. Расчёты капитана Землянова В.М. базировались на времени последнего пребывания г-на Царёва в своей каюте, где находилась его жена. Она минут на пятнадцать «сдвинула» время их расставания в сторону увеличения. В результате мы не доходили до места падения всего 2–3 мили и поворачивали обратно. Это была случайная ошибка его жены или с умыслом — таковое осталось на её совести. Но найти по нашему следу г-на Царёва нам так и не удалось. Около 10 часов утра поиски прекратили и последовали в порт Жданов.

В процессе дальнейшего расследования обнаружили на корме у релингов снятую рабочую куртку и комнатные шлёпанцы — явно с этого места он шагнул в море. При обследовании его рабочей куртки обнаружили в кармане небольшую записку г-на Царёва — дескать, «жизнь бессмысленна, поступил сознательно, прошу никого не винить». Эту записку капитан Землянов В.М. тут же спрятал в стол в своей каюте — для сдачи в пароходство совместно с рапортом о происшествии.

Что случилось у г-на Царёва с его женой можно только предполагать. Сменился он с вахты в 04–00 и где-то через 15–20 минут оказался в воде. А ориентировочно через полчаса после этого его жена сообщила по телефону из столовой команды на мостик, что исчез её муж. Возможны любые предположения: от повторения семейной драмы бывшего курсанта Литвиненко в Мурманске, до неожиданного сдвига сознания у г-на Царёва. На последнем предположении базировались потом все резюмирующие документы в отделе кадров АМП. Тем более, что у его родной сестры оказывается был случай попытки суицида. Сам г-н Царёв никаких пояснений не дал и уволился из АМП согласно рекомендациям — по собственному желанию.

Из кратких расспросов г-на Царёва на т/х «Иван Богун» стало всем известно, как развивались события дальше. Этот теплоход следовал из Жданова на выход с закрытой границей, а обнаружив человека на осевом буе, снял его и вернулся к подходному каналу для передачи спасённого на вызванный встречный портовой катер.

После того, как, вынырнув из воды, он увидел удаляющуюся корму т/х «Константиновка», произошедшие события на судне показались теперь ему вдруг такими пустыми и уже совсем никчёмными, что тонуть из-за них он тут же передумал. В начале отправился вплавь вслед за судном, а через некоторое время обнаружил проблески осевого буя. Куда и повернул с надеждой на спасение. Он видел, как неоднократно в его сторону направлялся п/х «Константиновка» и, не доходя совсем немного, поворачивал назад.

Доплыв до осевого буя, г-н Царёв потом цепко повис на нём до подхода т/х «Иван Богун». Спасение наступило только около 12 часов. За это время лицо, руки и плечи его сильно обгорели под беспощадным жарким солнцем. Портовой катер доставил его потом прямо к борту нашего судна — красного, что варёный рак. К этому времени его жена уже убыла с вещами на берег. Он, собрав свои вещи, в сопровождении работника отдела кадров отправился в свою очередь в общежитие моряков. Выходит, что расстался он с женой по-английски, не прощаясь.

Нас всех предупредили, чтобы никто ни с какими упрёками и расспросами к г-ну Царёву не приставал. Только один четвёртый механик Ливинцов полушутя, как всегда, проворчал:

— Хотел тонуть, так прихватил бы с собой находящуюся на корме мотопомпу. Вес приличный, сразу потянула бы на дно и мне бы сделал прощальный подарок — не мотопомпа, а одно горе: то работает, а то при проверках пожарником хоть помри над ней — не работает…

Судьбы наших выпускников складывались, как и в других курсантских группах, весьма по-разному. К примеру, сухощавый, слегка заикающийся в результате перенесённых в детстве ожегов на пожаре, выпускник Анатолий Королёв не пожелал идти в службу Мореплавания АМП для сдачи экзаменов на штурманскую должность известному экзекутору «деду Мирону». По своему личному ходатайству через военкомат был призван на службу в ВМФ на Северный флот. Вернулся он в Мариуполь только через 30 лет, выйдя в отставку в звании капитана II ранга, с приложением, к сожалению, североморского «наследия» — безбожное злоупотребление спиртным.