Василий Ажаев - Далеко от Москвы

• Название: Далеко от Москвы
• Автор: Василий Ажаев
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2014

Роман известного писателя Василия Николаевича Ажаева рассказывает о беспримерном трудовом подвиге советских людей, построивших в годы Великой Отечественной войны нефтепровод с Сахалина на материк по дну Татарского пролива и в глухой тайге. Проектирование трассы, новые инженерные решения в противовес старым, соблюдение экономических интересов страны — это те вопросы, которые на мирном поприще отстаивают отозванные с фронта специалисты. Одноименный фильм был снят в 1950 году режиссером Александром Столпером, в главных ролях: Николай Охлопков, Лев Свердлин, Павел Кадочников.

---

Инженер быстро разделся и долго ворочался на жесткой, неровной постели, кутаясь в одеяло и полушубок. Из коридора послышались голоса. Лизочка встретила Гречкина упреками: почему не предупредил ее о докладе и не сказал, что задержится. Гречкин неуверенно и робко оправдывался.

Вмешалась и Женя. Ее всегда возмущало, что Гречкин, решительный и самостоятельный на работе, так по-ребячески боится своей Лизочки. Голоса зазвучали громче. Затем со стуком захлопнулась дверь. Перебранка переместилась в квартиру Гречкина.

Алексей услышал мягкое шарканье валенок и негромкий, уверенный стук в свою дверь. Он не отозвался.

— Спит. Проспит все на свете, — с недовольством сказала Женя.

— Оставь его в покое, что ты его преследуешь? — тихо упрекнула ее Таня.

— Мне надо с ним поговорить. В клубе я подошла к нему, а он не обратил на меня внимания.

— Ты устрой ему скандал здесь, в коридоре, по Лизочкиному образцу, — с насмешкой в голосе посоветовала Таня.

Девушки постояли у дверей и удалились. В доме все стихло, только ветер пел по-комариному, просачиваясь в тонкую щель между двумя соединенными кусками стекла.

Ночь была на исходе, но сон к Алексею не шел. Мысли, тесня одна другую, проносились в голове. Снова и снова слышались слова: «Враг... угрожает нашей славной столице — Москве». Он пытался представить себе: что сейчас там?.. Как родители, Митенька? Где Зина? Увидеться бы с ними, сказать хоть слово, обнять их! Алексей не сомневался теперь, что стройка нефтепровода необходима для войны и сам он нужен стройке. Его место оказалось не менее важным и ответственным, чем то, которое он мог бы занять, обороняя Москву. Залкинд верно сказал: «Воевать надо там, где тебя поставили старшие товарищи. Наше боевое задание — отстаивать Москву на берегах Адуна». Оспаривать это равносильно отрицанию непреложной истины о единстве фронта и тыла.

Все так, все правильно... Эти вопросы незачем перерешать. И все же порой трудно было (сердцу, не уму) признать равноценными роль инженера, проверяющего в тиши кабинета очередной лист проекта, и роль командира взвода, который под грохот артиллерийского огня поднимает своих солдат в атаку. Когда приходили особенно тревожные вести с подмосковного фронта, хотелось быть не строителем, а бойцом.

В коридоре, против кабинета Алексея, висел плакат. С него на проходящего грозно смотрел раненый солдат и строго вопрошал: «Что ты сделал для фронта?» Вот так выглядела бы сама совесть, если б попытаться ее изобразить: «Враг угрожает Москве — а что же ты? Или тебе нечего защищать?..»

Наконец Алексей заснул не то на час, не то на минуту. Снились разные пустяки. Но, пробудившись, он почувствовал, что лицо у него мокро от слез. Сон перенес его на московскую выставку в павильон Севера. Они с Зиной сидели на террасе, ели мороженое с клубникой. Откуда-то доносилась музыка. Зина подняла ложкой крупную ягоду и протянула ее Алексею:

«Это получше вашей дальневосточной голубицы?»

И Алексей не смог удержать слезы.

«Почему, Алеша, ты плачешь?» — забеспокоилась Зина и нагнулась к нему, чтобы вытереть глаза кружевным платочком.

«Какими мы были! Как жили мы, счастливые дети!» — сказал Алексей.

«Были? — удивилась Зина. — Разве мы умерли? Я тебя не понимаю, Алеша».

«Мы теперь не такие», — сказал он. Хотел добавить, что война покончила с их безмятежностью, и удержался: «Не надо ее преждевременно тревожить, пусть она еще немного поживет в мирном времени»...

После речи Сталина начальник строительства и парторг вернулись из клуба в управление.

— Иметь бы провод до острова, со всей трассой сейчас связались бы и побеседовали всласть, — сказал Батманов, входя в кабинет.

На столе у него стоял селекторный аппарат. Он связывал только с ближними участками, до Тывлина, где находился штаб Рогова. Василий Максимович сел за стол и привычным жестом подтянул аппарат к себе. Залкинд в задумчивом молчании бродил по кабинету.

— Надо Беридзе найти, пусть придет, — сказал Батманов. — Наверное, он не спит.

— Не вызывай его, Василий, — возразил Залкинд. — Я ему дал слово, что именно сегодня, седьмого ноября, мы разберем его заявление о приеме в партию. Сейчас не надо его тревожить.

— Верно, я забыл. Хотя сам давал ему рекомендацию. А ты что не раздеваешься? — спросил Василий Максимович. — Раздевайся, садись, будем вызывать участки. Узнаем, какими делами решил наш народ ответить на выступление товарища Сталина.

— Я приму участие в разговоре с Ефимовым, потом поеду на Старт. Там тоже решили считать седьмое ноября рабочим днем.

Залкинд присел на ручку кресла, расстегнул пальто и снял шапку. Батманов включил селектор. Кто-то на трассе монотонно передавал сводку погоды. Женщина-диспетчер со второго участка отрывисто и немного нервно сообщала о пропаже автомашины, вышедшей в Новинск три дня назад. Громче остальных звучали два мужских голоса: низкий, глухой — инженера Некрасова с третьего участка, и высокий, звонкий — инженера Мельникова с четвертого. Мельников пересказывал содержание доклада Сталина. Некрасов все не мог успокоиться, что у них на участке поздно узнали о сталинском выступлении. Кроме голосов, селектор доносил неясные сложные шумы.

— Дышит наша трасса, живет и борется, — тихо сказал Батманов.

Он неподвижно сидел у аппарата, подперев щеку рукой, и внимательно вслушивался. Слушать трассу было его излюбленным занятием.

— Товарищ Мельников, я Рогов. Прежде всего поздравляю с наступившей годовщиной Октября и с подарком, который всем нам сделал Иосиф Виссарионович, — послышался хрипловатый голос начальника пятого участка.

— Спасибо. Примите мои ответные поздравления, — отозвался Мельников. — Порадовал нас Иосиф Виссарионович.

Батманов молча переглянулся с Залкиндом.

— На митинге мы решили вызвать на соревнование ваш коллектив, — продолжал Рогов. — Завтра у вас будет с договором секретарь нашей парторганизации Котенев, пока сообщаю предварительно. Вы слушаете меня?

— Слушаю, — подтвердил Мельников. — Опередили вы нас! Мы тут все никак не договоримся: кого вызывать — вас или третий участок.

— Обязательства наши такие, заметьте себе, — четко выговаривал Рогов. — Срочно закончить работы по зимней дороге, за две недели привести ее в полный порядок. Самые необходимые помещения, бытовые и служебные — склады там, жилье, гараж, пекарню, баню — построить до конца этого месяца.

— Слышишь! — повернувшись к Залкинду, воскликнул Батманов.

— Кроме того, наши шоферы Махов, Солнцев и другие, после встречи со стахановцем Сморчковым, приняли отдельное обязательство: теперь же начать развозку труб, не дожидаясь, пока дорога будет совсем хорошей. Отметили себе? — Тон у Рогова был наставительный, он говорил, как старший с младшим.

— Отметил, почему же не отметить, — уже ворчливо сказал Мельников.

— Значит, могу сообщить управлению, что вы приняли наш вызов?

— Вот вопрос! Я еще не слышал, чтобы кто-нибудь отвергал вызовы на соревнование. Присылайте вашего Котенева.

— Слышали, товарищ парторг? — повторил Батманов и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

— Меня беспокоит третий участок, этот Ефимов, — поднялся Залкинд. — Вызывай его и Темкина.

Но тут Рогов стал выкликать Новинск. Он обрадовался, когда отозвался Батманов, — по голосу было слышно, как Рогову приятно в этот час поговорить с начальником строительства.

— Сегодня мы работаем. Через два часа всем коллективом станем на вахту, — докладывал Рогов. — Хотим с помощью стахановцев сделать за день два дела... Пробить соединительные пути от ледовой дороги на Адуне до трассы и начать постройку городка для автоколонны. Обещаю, Василий Максимович, к вашему приезду на участок оборудовать образцовое общежитие для шоферов.

— Не обещай, вдруг я завтра же нагряну. Спасибо скажу, если построишь обыкновенное общежитие, чтоб людям тепло было и чисто.

Залкинд нетерпеливо прохаживался взад и вперед, и Батманов заспешил.

— Александр Иванович, ты видел людей Гончарука. Тех, что направлены мной на пролив? — прервал он Рогова.

— Они ночевали у меня и позавчера двинулись дальше.

— На машинах?

— Да. Боюсь, с шестого участка им придется пешком топать, дальше не проехать.

— Как их настроение? Все ли здоровы?

— Больных не было. Хотел я задержать их на праздник — не согласились. Там у них один горячий парень есть — Умара Магомет, он торопится на пролив, словно его там пряниками будут угощать. Вообще жаль, что отпустил их, они сегодня мне пользу принесли бы.

— Еще вопрос, — торопился Василий Максимович. — Я эстафетой послал пакет на девятый участок — Панкову. Срочно вызываю его в управление. Получил?

— Получил и успел передать Сморчкову. Он парень надежный, доставит на место.