Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

• Название: Обитель чародеев
• Автор: Дэвид Эддингс
• Жанр: Фэнтези

Благополучно доставив Око Олдура в Райве, Гарион неожиданно для самого себя оказывается наследником райвенских королей и занимает трон под именем Белгариона. Но перед ним встает новая беда — Торак почувствовал возрождение Ока и теперь близок к пробуждению. Битвы с ним не избежать, но будет ли это поединок между ними — или великая война, в которой погибнут многие тысячи людей?

Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь.

---

Выпадали, конечно, и дни, когда Се'Недра была не в духе и гнала от себя кротких алгосских девушек, осыпая их бранными словами, и все разбегались в слезах в разные стороны, не в силах сносить эти вспышки раздражения. Позднее (хотя они и зарекались после таких бурных сцен подходить к ней близко) одна за другой нерешительно возвращались и находили её радостной и улыбающейся, как ни в чем не бывало.

Принцессе приходилось нелегко. В особенности после того, как, подчинившись приказу Ала, она осталась в пещерах в то время, как другие направились в Рэк Ктол. Всю жизнь Се'Недра привыкла находиться в центре событий, и вот теперь её отодвинули в тень, заставили страдать каждый день, когда ничего другого не оставалось, как только ждать. Она не была создана, чтобы ждать, и приступы ярости, от которых все, как испуганные куры, разбегались в разные стороны, отчасти были вызваны вынужденным бездельем.

От её капризов особенно доставалось Гориму. Немощный старик в течение нескольких столетий жил мирной и спокойной жизнью. Се'Недра ворвалась в его жизнь подобно урагану. И хотя временами его терпение, казалось, вот-вот лопнет, тем не менее Горим терпеливо сносил все её капризы, приступы истерики и необъяснимые выходки, равно как и внезапные и бьющие через край проявления нежности, когда она бросалась ему на шею и покрывала его испуганное лицо поцелуями.

В дни, когда Се'Недра бывала в настроении, она собирала друзей, знакомых и родных на берегу острова Горима, чтобы поболтать, посмеяться и поиграть в игры, которые сама же придумывала, и тогда мрачная тишина пещер оглашалась шутками и смехом молодых девушек. Когда она впадала в меланхолию, то вместе с Горимом принималась бродить по причудливому миру пещер, раскинувшихся под покинутым городом Пролгой. Со стороны могло показаться, что принцесса настолько погружена в собственные переживания, что ничего не замечает, но её цепкий ум схватывал и анализировал все, даже в момент самых яростных вспышек гнева. Горим с удивлением обнаружил, что перед ним девушка с очень острым умом и богатым воображением. Когда он рассказывал предания алгосов, она всегда внимательно его слушала, стараясь понять, что кроется за этими рассказами.

Из этих бесед принцесса почерпнула для себя много важного. Так, она узнала, что смысл жизни алгосов заключается в религии и что мораль всех услышанных историй — абсолютное подчинение воле Ала. Житель Толнедры может шутить и даже заключать сделки со своим богом. Недра готов принять это. Ему нравится заключать сделки и торговаться, так же как и его народу. В сознании алгосов, однако, подобные отношения выглядели святотатством.

— Мы были ничем, — объяснял Горим. — Если не сказать больше. У нас, отвергнутых всем миром, не было ни места, ни бога, пока Ал не согласился стать нашим богом. Отдельные фанатики дошли до того, что решили: если хотя бы один алгос не угодит чем-то нашему богу, то Ал бросит нас на произвол судьбы. Я не хочу утверждать, что полностью познал Ала, но не считаю, что он такой неразумный. Все же изначально он не хотел быть нашим богом, так что лучше не оскорблять его.

— Он любит тебя, — живо заметила Се'Недра — Любой мог заметить это по его лицу, когда он приходил. Горим с сомнением посмотрел на неё и ответил:

— Надеюсь, я не очень разочаровал его.

— Не говори глупости, — весело проговорила принцесса. — Ну разумеется, он тебя любит. Все в мире любят тебя. — Как бы в подтверждение сказанных слов, она нежно поцеловала его в бледную щеку.

— Дорогое дитя, — Горим улыбнулся, — твое сердце распахнуто миру, и ты думаешь, что все, кого ты любишь, отвечают тебе взаимностью. Боюсь, не всегда получается так, как ты хочешь. В наших пещерах полно тех, кто меня совсем не любит.

— Ерунда, — возразила она. — Ничего подобного. Если ты с кем-то поспорил, это не значит, что ты не любишь этого человека. Я безумно люблю отца, хотя мы постоянно ругаемся. Нам нравится спорить. — Се'Недра знала, что в разговоре с Горимом может спокойно вставлять такие слова, как «глупость» или «ерунда». Она успела настолько очаровать его, что ей многое сходило с рук.

Маловероятно, чтобы кто-то из приближенных принцессы поверил в то, что в её характере произошли изменения (пусть даже незаметные, на первый взгляд), и тем не менее они произошли. Какой бы эмоциональной Се'Недра ни казалась серьезным, сдержанным людям, с некоторых пор она хотя бы на секунду задумывалась о том, что сказать и как поступить. В этих пещерах ею овладело смущение, а смущение Се'Недра просто не могла терпеть. Постепенно, незаметно для окружающих, она научилась владеть собой, и иногда её можно было принять за настоящую леди.

У неё оказалось достаточно времени, чтобы поразмыслить над загадкой, которую представлял для неё Гарион. Отсутствие молодого человека в течение долгих недель необъяснимым образом огорчало её. Все это время её преследовало такое ощущение, что она куда то положила нужную вещь… что-то очень ценное… и не может найти её. Чувства для принцессы всегда оставались тайной за семью печатями; она так и не научилась разбираться в них. Обычно они менялись с такой быстротой, что она едва успевала справиться с первой волной эмоций, как за ней следовала вторая. Однако это томительное ощущение чего-то пропавшего так затянулось, что волей-неволей ей пришлось задуматься.

Любовью, конечно, его не назовешь… Это было невозможно. Любовь к простому крестьянину (каким бы красивым он ни был) совершенно исключалась. Она как-никак императорская дочь, и её репутация должна оставаться кристально чистой. Если бы у неё возникло хоть малейшее подозрение, что их отношения вышли за рамки дружбы, она без всякого сомнения положила бы конец им. Се'Недра не хотела, чтобы Гарион исчез с глаз долой. При мысли об этом её губы невольно задрожали. Стало быть, испытываемое чувство не было… не могло быть… любовью. Придя к такому выводу, она почувствовала огромное облегчение. Если раньше и оставались какие-то сомнения на этот счет, которые не давали ей покоя, то логика — а с нею не поспоришь — подсказала, что она зря волнуется. Се'Недра шумно вздохнула. Хорошо, что с логикой у неё все в порядке.

Ничего другого не оставалось, как только ждать. Это ожидание длилось бесконечно долго, невыносимое ожидание возвращения друзей. Где они сейчас? И когда вернутся? Чем они там занимаются все это время? Чем больше она ждала, тем чаще и чаще с таким трудом приобретенное умение владеть собой оставляло её, и бледнолицые подруги с беспокойством улавливали опасные признаки приближающейся бури.

Но вот настал день, когда Горим сообщил, что, по дошедшим до него слухам, друзья Се'Недры возвращаются домой. Маленькая принцесса чуть не сошла с ума от радости и принялась тщательно готовиться к встрече. Она обязана принять их подобающим образом. На этот раз — без всякого восторга, характерного для незрелой девчонки. Они увидят её величественной, сдержанной и совершенно повзрослевшей. Само собой разумеется, что надо готовиться к исполнению новой роли.

Теперь она часами вертелась перед зеркалом, пока наконец не выбрала то, что хотела: доходящее до пола алгосское платье из искрящейся и переливающейся белой материи. Одежда алгосов, по мнению Се'Недры, была слишком проста. И уж если она решила предстать перед всеми сдержанной, то это вовсе не означает, что сдержанность должна проявляться в одежде. Немного подумав, она отрезала рукава и изменила вырез у платья. Несколько сложных переплетений и перевязок на лифе и талии с помощью золотистых лент оживили парадное одеяние. Она критически осмотрела результат работы и осталась очень довольна.

С волосами тоже пришлось помучиться. Она всегда предпочитала свободно спадающие вниз, чуть взъерошенные волосы, но такая прическа не отвечала требованиям момента. Волосы придется взбить, уложить локонами на голове и затем ниспустить их элегантно через плечо. На белоснежном платье они будут смотреться. Она занималась прической так долго, что заболели руки. Когда все было закончено, Се'Недра оглядела себя с ног до головы с величественно-царственным видом. Очень неплохо! У Гариона глаза полезут на лоб. И маленькая принцесса принялась прыгать от радости по комнате.

Когда наступил долгожданный день, Се'Недра, которая накануне ночью почти не спала, уединилась с Горимом в его кабинете. Он читал длинный свиток, держа его одной рукой, а другой — разматывая. Во время чтения принцесса вертелась, нервно теребя локон.

— Ты сегодня какая-то неспокойная, дитя, — заметил он.

— Это потому, что я не видела его… их… очень долго, — быстро ответила она. — Ты уверен, что я выгляжу хорошо?

Этот вопрос она задавала пять или шесть раз за утро.

— Ты замечательна, дитя, — в который раз успокоил он её.

Принцесса радостно улыбалась.

В кабинет вошел слуга и, низко поклонившись, доложил: