Иван Неумывакин - «Пилюли» от животного мира. Мифы и реальность

• Название: «Пилюли» от животного мира. Мифы и реальность
• Автор: Иван Неумывакин
• Жанр: Здоровье
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4236-0103-4

Мы надеемся, дорогие читатели, что по названию книги вы догадались, что речь пойдет о животном мире, о том, как различные его представители помогут нам сохранить здоровье. Нужно черпать силы не в таблетках, напичканных химией, а в природных кладовых. Все равно более верного союзника, чем Природа, найти не удастся.

Поэтому взоры наши должны поворачиваться, хотя бы исподволь, к «фармации животного мира», которая несет огромный оздоровительный эффект. И никаких побочных явлений. Ибо эта фармация не содержит убийственной химии, вредного холестерина и др. В книге приводятся лечебные и кулинарные рецепты, а также авторские методики профессора Неумывакина, заслуженного Народного целителя, по оздоровлению организма.

Надеемся, что вы откроете для себя много нового и интересного.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Промысел нганасан никогда не был хаотичным, спонтанным, размеры и сроки добычи различных животных и птиц строго регламентируются обычаем — карсу. Считалось, например, что нельзя тревожить отдельные стада оленей в пору естественной половой разбивки. Строго возбранялось убивать песцов во время щенения и выкормки молодняка. Куропатку разрешается промышлять только до времени разведения пары. После этого убийство считалось постыдным и даже преступным.

Наконец, бытовало правило, запрещающее употреблять на топливо дерево. Тальник — пожалуйста! Дерево — нельзя. Ему находили лучшее применение. А если и проявляли снисхождение, то только с ветками от дерева. Какой от них прок?

— Сказать, что у нганасан прекрасная кухня, как у кавказцев, скажем, или в Средней Азии, значит, сказать неправду. У них просто здоровая «дикая» диета. Я ведь верно полагаю, Иван Павлович?

— Верно, но в этом и прелесть «дикой» диеты. Ну где бы мы с вами отведали «кислого мяса», которое нганасане почитают выше благородного вина? Или где бы поели мяса крачки или гусиные яйца? Только там, за Полярным кругом.

Рацион

Нганасанский рацион также определяет сезон. В «летний год» в нем много свежей рыбы, мяса. Едят и гусиные яйца, и мелких птиц — крачек, чаек. Благородную рыбу едят сырой и в виде строганины. Особое место в рационе нганасан занимает мясо оленя. Во всех видах «свежатина», копченое и вяленое, и даже «тухлятина». Не отворачивайте нос. Когда привыкнешь к нему — вкуснотища невероятная. Это все равно, как байкальский омуль или енисейская салака, подпорченные для вкуса. Словом, оленье мясо съедается со всеми потрохами, остается лишь шкура. Даже кости собираются в специальные кожаные мешки, дробятся и из них вываривается очень ценный жир.

А особо почитаемое блюдо у нганасан — «кислое мясо». Некоторые туши в теплую пору поздней весной и ранней осенью специально «подквашивают». Их оставляют «томиться» на 10–15 часов. Тушу в таких случаях сильно раздувает за счет брожения зеленой непереваренной массы, которая в желудке оленя. Внутренности «прокисают» в первую очередь, и мясо приобретает «о-о-осень списи-фисеский» вкус. «Кислого оленя» съедают сразу же, ничего не оставляя впрок, так как он заменяет хмельные напитки. К тому же «кислое мясо» повышает тонус. Его едят еще для того, чтобы согреться.

— Меня поражают дети нганасан, насколько все же они приспособлены к среде обитания, казалось бы, кромешного холода, расположены к умельству и жизнерадостны. Не раз видел, как они топчутся на морозе в снегу с голыми пятками и попами. Вспоминаю один случай. Едем на вездеходе геологов на Таймыре с какой-то фактории, уже, однако, запамятовал.

Едем: кругом ни души — час, другой, третий, аж в сон начало клонить. Вдруг появилась оленья упряжка. Не знаю, кто: эвен не эвен, эвенк не эвенк, нганасанин не нганасанин. Остановились: абориген что-то бормочет. Чтобы включить его в разговор, спрашиваю: «С кем беседуешь, отец, или просто песню напеваешь?» Не удивился бы, если бы он сказал: с Вот беседую, однако, с оленями». Но он говорит: с Зачем с оленями — с ребенка разговаривал». А я смотрю: в нартах пусто. «А где, спрашиваю, ребенок-то»-. А он повернулся и без тени эмоций возвестил: «Ой, нет ребенка — надо, однако, поворачивать обратно».

Мы, завороженные этим случаем, едем за ним. Примерно час спустя этот «чукча» находит ребенка. Тот вывалился из нарт, укутанный в оленью шкуру, головенкой как-то сбоку и высопел целую берложку в снегу. Ни звука. «Ой, вот ребенка», — возвестил снова абориген и бросил его на нарты. Бормоча что-то под нос, а скорее всего, беседуя с «ребенка», поехал дальше.

Иван Павлович, а с нашим «ребенка» что бы произошло, случись такое в условиях тундры?

— Да мог бы захлебнуться в плаче от ужаса, страха и холода. Дети нганасан совершенно другие дети. И родители тоже другие. У них нет такого сострадания к детям, как у наших отцов и матерей. Может, мы этим их «губим»? Итак…

Дети

Нганасанские дети — дети северных сказок и особого детского уклада жизни, в котором труд присутствует уже с первых лет жизни. Холод они воспринимают как необходимую данность, с которой надо не просто жить, но жить, радуясь. За пологом чума от мороза замертво падают птицы, а дети ныряют в остекленевшую тундру и топчутся босыми ногами по хрусткому снегу. В чумах жуткая антисанитария. Условия кочевья и близкого соседства с животными не располагают к чистоте. Выживают, как в Спарте, сильные.

У нганасанских малышей свои игры. Из оленьих зубов они вырезают оленей, а из кусочков дерева искусно устраивают нарты. Так посреди чума выстраиваются подчас почти натуральные караваны — аргиши. Дети не живут в безделье. Мальчики сызмальства привыкают к ножу, девочки — к рукоделью. Непривычно, прямо скажем, смотреть на малышей, раскуривающих громадные трубки для взрослых, орудующих при этом остро отточенным ножом, делая игрушки. Зато к совершеннолетию они готовы к самостоятельной жизни. К взрослой, суровой и подчас непредсказуемой. Умеют и нарты смастерить, и оленя заарканить, и шкуру выделать, и унтайки сшить

И вообще, внутренний мир Севера, устройство его души, его голос, его память — это то, что составляет богатство нашего Земного

дома, являя миру пример мужественного противостояния суровым условиям жизни. Познать Север мало, а вот сделать его своим другом, жить с ним одним дыханием, одним ритмом — удел сильных. Абориген сродни хрупкому, после инея, мху-ягелю. Сдернуть его траком вездехода — пара пустяков, но потребуются столетия, чтобы восстановить покров на вечной мерзлоте. И то вопрос: восстановится ли?

— На Востоке мудро говорят: «Пусть расцветают сто цветов». Убережем один из них — убережемся сами.

КАК ЛЕЧИТЬСЯ — У ЯКУТОВ НАДО ПОУЧИТЬСЯ

— Якуты — удивительный народ. Живущие практически в поясе вечной мерзлоты (Оймякон — полюс Севера), могут и пчел содержать, и оленей лелеять, и алмазы добывать, и показывать образцы народной медицины в использовании лекарственных растений и продуктов животного происхождения.

Мы опустим тему лекарственных растений, хотя природные условия их произрастания на территории тундры, лесостепи, горных массивов здесь очень благоприятны, но один недостаток — они труднодоступны. Но обойти вниманием эту тему невозможно. Дадим очень краткие сведения об этом. Тем паче, что весь животный мир Якутии потому и способен помочь человеку в преодолении недугов, что поедает целебные растения.

К сведению читателей: к 1669 году относится первое упоминание

о начале сбора лекарственных растений Якутии служилым человеком Сенькой Епишевым. В отправленной им царю Алексею Михайловичу 7 июля 1673 года и опубликованной только в 1857 году челобитной содержится комментированный список 19 лекарственных растений. Одну из первых попыток научной расшифровки этого списка сделал доктор биологических наук, профессор А. И. Шретер в Тезисах Всесоюзной научной конференции «Этнографические аспекты изучения народной медицины».

— Но самое интересное и близкое к нашей теме я нашел в книге <?Народная медицина якутов. Анализ историко-архивных материалов по народному врачеванию в Якутии XVII–XIX веков». Там оказалась сверхинтересная нам глава: «Использование продуктов животного происхождения». Вы ведь тоже знакомы с ней, Иван Павлович?

— Да, я основательно проштудировал этот труд. И вычерпал из него много полезного. Важно знать, что аборигены Якутии издревле тесно связаны с животным миром, так, они традиционно занималось охотой, рыбной ловлей, кочевым оленеводством, разведением домашних животных. Поэтому как в питании якутов, так и в народном врачевании продукты животного происхождения занимают видное место. В качестве лекарств используются части и внутренние органы животных: жир, желчь, печень, кровь, шкура, язык, кал, моча, кости, желудок, мочевой пузырь и прочее.

У якутов находит широкое применение гусиный и медвежий жир (при обморожениях, ожогах), медвежья желчь используется при глазных и внутренних заболеваниях. Занятие охотой заставило человека хорошо изучить повадки животных. Не могло не привлечь внимание, на первый взгляд, странное их поведение, их способность к инстинктивному самолечению. Современная наука располагает многочисленными наблюдениями использования больными и ранеными животными целебных сил Природы. Например, раненый медведь старается набросать снега на рану или прислониться к глыбе льда. Чтобы избавиться от кишечных паразитов, птицы и животные поедают целебные и ядовитые растения — мухомор, чемерицу, пользуются «муравьиными банями». Раненый хищник старается отыскать лосиный или олений рог, улегшись раной на снег, грызет его, кровотечение останавливается, и зверь уходит от преследователей.