Александр Власов - О смелых и отважных

• Название: О смелых и отважных
• Автор: Александр Власов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1971

Книга Александра Ефимовича Власова и Аркадия Марковича Млодика «О смелых и отважных» включает в себя две повести, уже известные юным читателям — «Мандат» и «Армия Трясогузки». В этих повестях рассказывается о ребятах, которые вместе со взрослыми защищают от врагов молодую Советскую республику в годы гражданской войны и помогают взрослым строить новую жизнь.

В книгу впервые включена вторая часть повести «Мандат», написанная авторами для этого издания.

---

Карлик и Крюков стояли у борта. Молчаливый матрос был в рубке. Повернувшись спиной к охотникам, он вставлял запал в гранату.

— Держитесь подальше, — тихо скрипнул карлик.

— Держитесь подальше! — во весь голос рявкнул Крюков.

— Здесь трещины, — подсказал карлик. — Берите правее.

— Здесь трещины! Берите правее! — заревел матрос.

Охотники остановились, посоветовались и круто свернули вправо, стороной обходя буксир.

— Спасибо! — крикнул один из них, сложив руки рупором. — А вас не унесет?… Может, помочь чем?… Лед на волоске держится!

— Выстоим, — скрипнул карлик. — Сами не провалитесь.

— Выстоим! Сами не провалитесь! — продублировал Крюков и от себя крикнул: — Как охота?

— Кое-что добыли! — донесся ответ. — Сахарином не богаты? Можем обменяться!

— Дурак! — обругал матроса карлик. — Кричи: лишнего нету!

— Лишнего нету! — проорал Крюков.

Охотники помахали руками и медленно, прощупывая палками лед, двинулись к левому берегу.

Юрий подумал: не позвать ли охотников, не крикнуть ли им, что это не просто буксир, а воровской притон. Но молчаливый матрос подошел к нему и встал рядом.

— Эксперт! — проскрипел карлик. — Не своим делом занимаешься.

— Запереть его надо! — проворчал Крюков. — Волчонком поглядывать стал!

Бессонов взял Юрия за подбородок и заставил поднять голову.

— Ты зачем вышел на палубу?

Юрию показалось, что все пропало. Врать он не умел, а молчать было нельзя.

— Хотите, — неожиданно для себя сказал он и сам почувствовал, что случайно мелькнувшая мысль может оказаться спасительной. — Хотите, — повторил он, — я сделаю так, что никто и близко не подойдет к буксиру?

А про себя он подумал: «Ни один, кроме Глебки и Дубка! А они подойдут! Обязательно подойдут!»

— Это интересно! — произнес карлик.

— Я нарисую на борту череп с костями! — оживился Юрий. — И напишу: «Холерные больные».

Матросы соображали туго, а Бессонов сразу понял и коротким лающим смехом одобрил предложение.

— А больные? — спросил Крюков.

— Больные были! — ответил карлик. — Их летом везли на буксире. Нас прислали продезинфицировать плавучий гроб!

Потом, когда молчаливый матрос принес из трюма сурик и кисть и Юрий, спустившись на лед, начал выписывать на борту угрожающую надпись, он понял, что его надежды очень наивны. Почему он решил, что Глебка и Дубок обязательно придут сюда, увидят эту надпись и догадаются, кто ее намалевал? Каким образом могут они очутиться здесь, на Неве, у заброшенного буксира? Лучше попытаться убежать! Только бы дождаться ночи!

Бессонов был в восторге от выдумки Юрия, а вскоре она успешно прошла проверку на практике.

По требованию карлика Юрий, разрисовав один борт, перешел с ведром и кистью к другому. Но из торосов, бугрившихся на середине Невы, появились два незнакомых матроса и прямиком направились к буксиру.

Крюков выругался. Молчаливый матрос забрался в ходовую рубку, где хранились гранаты. Бессонов приказал Юрию забрать кисть и краску и спуститься в трюм.

— Займись картинами, — сказал он и захлопнул крышку люка.

Сквозь иллюминатор Юрий видел, что произошло, и слышал весь разговор.

Матросы бойко шлепали лыжами и на ходу о чем-то весело переговаривались между собой. Они были довольны, что нашли еще один буксир, который, по всем признакам, мог послужить людям. И стоял он удачно — за сваями, так что ледоход не угрожал ему. Еще больше обрадовались они, когда увидели на борту людей.

— Эй, братва! — крикнул один из них. — Лоханка на плаву? Или на мели сидите?

— Считай, что на тот свет плывем! — по подсказке карлика проорал в ответ Крюков.

Матросы приняли это как шутку и захохотали, но вдруг оба сразу как-то изменились. Движения стали неуверенные, замедленные, точно на обоих напала сонливость. Они прошли еще несколько шагов и остановились, уставившись на красную зловещую надпись.

— Давай подходи! — орал Крюков. — Мы двоих списали — рук не хватает! Подмогните гроб плавучий хлоркой продраить!

— Нет, браток! У нас другое задание! — долетело до Юрия, и он увидел, как матросы поспешно повернули лыжи к берегу.

ЛЕДОХОД

После ухода Глебки прошло не больше получаса. Поднялся ветер. Он дул с Ладоги, теплый и напористый. Шумел голый лес и сбрасывал с веток капли.

Глаша сидела на корточках за кустом и не спускала глаз с буксира. Когда ноги уставали, она выпрямлялась и, стараясь не высовываться из-за куста, подпрыгивала несколько раз и снова опускалась на корточки.

На буксире словно все вымерли, а караульный матрос в рубке будто заснул. Ни движения, ни звука, только ветер, усиливаясь, посвистывал в лесу.

И вдруг что-то произошло, но Глаша никак не могла понять, что именно. В свист ветра вплелся монотонный, однообразный шорох. Он нигде не рождался, но был повсюду. Казалось, и земля, и воздух, и Нева, и лес издают этот нарастающий тревожный звук. Шорох перешел в протяжный скрип. Потом раздался громкий треск. Черные ломаные молнии с гулом прорезали лед. Загрохотали осыпающиеся торосы, а у берега стал вырастать вал из раскрошенного, перетертого льда.

Начался ледоход.

Без всяких видимых усилий, как гигантский плуг, на берег вползла льдина. Шипя, шурша, потрескивая, она неудержимо и неторопливо гладила землю, выравнивая все бугорки.

Глаша отбежала подальше. А ледяной плуг дополз до куста, за которым она только что пряталась, срезал его, как травинку, и понес на своем горбу вдоль берега.

Неповторимый весенний гул ледохода поглотил все звуки. Глаша не услышала, как карлик кричал на заснувшего в рубке матроса, как орал Крюков на Графиньку, которая неумело отталкивала багром напиравшие льдины. Не услышала Глаша и тонкий, пронзительный, до смерти испуганный голос Юрия. Она только видела, как в темноте заметались на буксире люди, как из трубы повалил дым, подсвеченный огненными искорками, и как с кормы на движущийся лед матросы сбросили что-то вроде мешка.

Это был Юрий. Он больше не требовался Бессонову. Рассортированные и прикрытые рогожей картины стояли в машинном отделении, а у карлика в кармане хранилась составленная Юрием опись с указанием приблизительной ценности каждого полотна.

Ударившись о лед, мальчик перестал кричать, боялся, что бандиты бросят вдогонку гранату. Он прижался к поскрипывающей льдине и не двигался, пока не увидел, что оба матроса перешли на нос буксира и взялись за багры.

Юрий напряг руки, но узлы были надежные, крепкие. Веревка на ногах тоже не поддавалась никаким усилиям. Он перевернулся со спины на живот и увидел справа прибрежные кусты, а впереди и слева — ледяные поля, которые терлись боками, ломались, наползали друг на друга. Льдины вставали дыбом и погружались в черную воду.

— А-а-а! — в ужасе снова закричал он.

— Я чичас! — послышалось где-то поблизости.

Юрий приподнялся, насколько позволяли связанные руки и ноги. По берегу бежала Глаша. Он сразу узнал се и, уткнувшись в льдину подбородком, заплакал. А Глаша прыгнула на движущийся лед, легла и поползла к брату…

***

Глебку ледоход тоже застал врасплох.

Оставив Глашу наблюдать за буксиром, он решил бежать к деревне кромкой леса. Тут снега почти не было, но пропитанные водой прошлогодние листья скользили под ногами. Он упал раз, другой, понял, что так далеко не уйдешь, и забрался поглубже в лес. Там попадались ему нерастаявшие снежные завалы. Ноги вязли в мокром месиве. Пришлось возвратиться на берег и спуститься на лед.

Глебка понимал, что может провалиться, но зато бежать по льду было удобнее. Разъеденный солнцем, он с хрустом подминался под ботинками и ничуть не скользил. То бегом, то быстрым шагом Глебка уходил от буксира все дальше и вдруг точно за ноги его дернули. Он упал. И сразу же вокруг зашуршало и заскрипело. Гулко выстрелила первая треснувшая льдина.

Не раз любовался Глебка невскими ледоходами. С ними всегда приходило какое-то праздничное волнение. Мальчишки с радостными криками возбужденно носились по берегу. Самые отчаянные прыгали на льдины и в восторге проплывали мимо своих более осторожных дружков, не рисковавших шутить со льдом.

Глебка был в числе отважных, но сегодня ледоход не обрадовал его. Перепрыгнув со льда на берег, он остановился в нерешительности: бежать ли дальше или возвращаться назад? Буксир стоял за сваями, но Глебка сам видел силу невского льда. Он мог поднатужиться и унести в Финский залив и сваи, и буксир. И все-таки Глебка решил идти вперед и найти Дубка. Без него, вдвоем с Глашей, они ничего не могли сделать.

Под беспокойный гул ледохода Глебка побежал вперед по берегу, с надеждой поглядывая влево, где должны были показаться деревенские избы. Не знал Глебка, что деревня, в которой заночевал Дубок, уже осталась позади. Глебка не заметил ее за деревьями.