Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

• Название: Фонтаны на горизонте
• Автор: Анатолий Вахов
• Издательство: Хабаровское книжное издательство
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1963

"Фонтаны на горизонте" (1958) - заключительная книга трилогии "Китобои". Первая называется "Трагедия капитана Лигова" (1955), вторая - "Шторм не утихает" (1957). "Китобои" - это художественная история отечественного китобойного промысла, история, наполненная драматической борьбой патриотов нашей Родины против иностранных компаний, против браконьеров, шпионов и диверсантов.В основу трилогии положены действительные события. Автор использовал в качестве материала для своего произведения архивы основоположников русского китобойного промысла на Дальнем Востоке капитанов О.Линдгольма, выведенного в романе под именем Лигова, и Дыдымова (Клементьев). Использованы также отчеты русского Географического общества, вахтенные журналы и отчеты китобойной флотилии "Алеут"

---

Андерсен длинно выругался. Пока готовили новый гарпун, Орлов повернул судно. Кашалот, выпускавший фонтан за фонтаном, вновь погрузил свою широкую голову в воду, и над волнами взметнулся его хвост. Кит исчез. Норвежец яростно ругался, но от пушки не отходил...

Марсовый следил за поверхностью моря. «Труд» на самом легком ходу петлял около места, где нырнул кашалот. Орлов внешне держался спокойно, но его волнение возрастало. Прикусив губу, молодой капитан думал: «Не убьем сейчас кашалота — брошу, уйду с судна. Я моряк, а не мясник. — И тут же выговаривал себе: — Кажется, я начинаю походить на Андерсена».

— Лево по борту кашалот! — доложил бочкарь.

Из воды показалась черная голова и горбатая спина животного. Андерсен замер у пушки. Все затаили дыхание.

Гарпунер выстрелил в кашалота второй раз. Кит рванулся, забился на месте, завертелся волчком, наматывая на себя линь, и замер. Норвежец крякнул от удовольствия: «Выстрел был удачный, прямо в сердце». Кита подтащили к борту, пришвартовали. Вся команда повеселела. Радостный Андерсен сбегал в каюту, выпил стакан коньяку и вернулся к Орлову.

Искать второго кита, — предложил он на радостях.

Стадо ушло далеко, надвигается ночь, — возразил Орлов, хотя удача воодушевила и его.

Тогда к базе, — согласился Андерсен. Ему хотелось, чтобы вся флотилия скорее увидела его кашалота.

Судно подходило к «Приморью», когда произошло то, что на долгое время сделало китобоев «Труда» мишенью для дружеских насмешек. Кашалот под бортом судна внезапно ожил. Он пустил фонтан и яростно заработал грудными плавниками. Кит был пришвартован хвостом вперед. Голова находилась у кормы.

Судно сначала замедлило ход, затем пошло назад и стало кружиться на месте. Животное тянуло за собой китобойца. Судовая машина оказалась бессильной против кита. И все это происходило на виду у базы. На «Приморье» стоял громкий смех. Слышались шутки.

— «Труд» живого кита привел! Китовый вальс танцуют!

Орлов в первую минуту we знал, что предпринять. Изумленный Журба ждал его команды. Капитан приказал освободить кита. Кашалот отошел от судна и застыл. Агония прекратилась. Он был мертв.

Взбешенный Орлов, чувствуя себя опозоренным, подогнал тушу кита к «Приморью». Андерсен, сидя в своей каюте за бутылкой коньяку, гадал, как истолковать случившееся — доброе ли то было предзнаменование или это сигнал о могущем случиться несчастье? Бутылка была пуста, а гарпунер все еще не мог решить этого вопроса. Он отправился к боцману.

Журба, выслушав норвежца, решил использовать его сомнение для пользы дела и убежденно сказал:

— К лучшему это. Кит показал, что уступает место другим.

— Верно, верно! — обрадовался Андерсен. Довод боцмана показался ему убедительным.

Объяснялись они на какой-то дикой смеси слов из различных языков, но отлично понимали друг друга. Когда гарпунер ушел, Журба вздохнул:

— Пропащий человек.

Орлов поднялся на базу. Здесь гудели лебедки, шипел пар, слышались голоса рабочих, разделывавших тушу кита.

— Майна помалу! Вира! Вира! Стоп! Так!

Площадка была залита ярким светом прожекторов. Орлов видел, как, надрезав полосу жира, рабочие зацепляли ее крючком спускавшегося со стрелы стропа. Пятитонная лебедка тащила полосу сала вверх, а рабочие внизу подрезали ее, отделяя от мяса.

Работа приостановилась только тогда, когда с боков кита был снят весь жир. Требовалось повернуть тушу, и ее стали обвязывать тросами.

— Добрый вечер, капитан! — услышал Орлов рядом с собой знакомый женский голос.

Он обернулся. Перед ним, чуть вскинув голову, стояла Нина Горева. Орлову была приятна встреча с девушкой. Он позабыл о случае с кашалотом и как можно приветливей поздоровался.

— Мне сказали, что вы танцуете с китами? — спросила Горева. Ей нравилось дразнить Орлова.

— В море больше не с кем, — улыбнулся капитан. Девушка, засмеявшись, скрылась в темноте. А Орлов

еще долго стоял на палубе, думая о том, смеется ли она над ним или просто шутит.

... Киты в районе стоянки флотилии стали попадаться реже. Они уходили на север. «Приморье» покинуло хорошо укрытую от ветров бухту и вышло в открытое море. Навстречу катились свинцово-черные косматые волны. Низко неслись рваные тучи, тоскливо посвистывал ветер. Море хмурилось, недобро вспыхивало тусклыми искрами, шумело все громче, поднимая пенящиеся гребни.

На базе продолжалась разделка кита. Данилов спал не больше трех—четырех часов в сутки. С лебедками дело подвигалось быстрее, но не так быстро, как требовалось. Много времени уходило на то, чтобы перевернуть почти стотонную тушу голубого кита. Сало с блювала было снято лишь на четвертые сутки. Цех вытопки работал круглосуточно, однако жир выходил низкосортным — сказывалась медлительность разделки.

Десять котлов в цехе переработки, предназначенные для вытапливания жира из костей, бездействовали. Из-за отсутствия сырья простаивал и туковый цех, не использовалась консервная установка. А испорченное сырье десятками тонн летело за борт.

Северов повел флотилию в Петропавловск, рассчитывая разузнать там о местах скопления китов, подыскать опытных лебедчиков, людей, знакомых с разделкой китов.

Оленька сидела в лазарете возле койки Курилова и читала лежавший у нее на коленях журнал. Тяжелая черная коса, переброшенная на грудь, выделялась на белом накрахмаленном халате. Лицо девушки часто меняло выражение.

Курилов боялся пошевельнуться, чтобы не отвлечь девушку.

Она, как видно, почувствовала его взгляд и, повернув к нему голову, заботливо спросила:

— Что же, проснулись и не говорите? Они внимательно смотрели друг на друга.

Не хотел мешать вам, — признался Леонтии. — Вы так внимательно читали. Что, очень интересно?

Очень. Роман «Как закалялась сталь». Вот!

Она подняла журнал и показала Леонтию заголовок.

Наверное, скучный. И название какое-то странное, — сказал Курилов.

Что вы? Очень интересный роман про комсомольцев, про войну. Вот слушайте. — И, не дожидаясь ответа, Оленька начала читать.

Вначале Леонтий вслушивался в мягкий девичий голос. Он был какой-то особенный, певучий. Потом незаметно увлекся тем, о чем рассказывалось в романе, стал следить за судьбой Павки Корчагина. Они не слыхали, как тихо растворилась дверь и в лазарет вошел Степанов.

— Гутен морген! — поздоровался он по-немецки. Курилов ответил по-английски, но Степанов отрицательно покачал головой:

— Не понимаю. Говори по-немецки. Курилов в недоумении смотрел на помполита.

А я-то на тебя надеялся, думал, что моряк свое слово сдержит! — сказал Степанов. — Ты же обещал немецкий учить за Можуру.

Так это же была шутка, товарищ помполит, — удивился Курилов.

Таких шуток не признаю, — Степанов присел рядом с Оленькой. — Покою тебе не дам, пока ты со своим гарпунером на его языке свободно говорить не станешь. Учебники тебе сегодня вот она принесет. — Он хитро прищурился, посмотрел на Оленьку. — Вдвоем и занимайтесь — веселее, лучше. А экзаменовать вас буду я. Как ты на это смотришь, Оленька?

А зачем мне немецкий? — спросила Оленька.

Знание иностранных языков, даже хотя бы одного, позволяет человеку узнать много нового, интересного! нужного.

Оленька промолчала, потом решительно сказала:

— Согласна!

— Смотри на часы! — предложил Данилов.

На полный оборот туши уходило двадцать минут.

— Во, видел! — Данилов от удовольствия крякнул.— Теперь давай нам китов хоть по штуке на день — сделаем!

- Верно, ребята?

- Верно! — дружно поддержали Данилова рабочие.

Настроение на площадке изменилось. Степанов вытащил пачку папирос, к ней потянулись руки, в пачке осталась лишь одна папироса — для самого Степанова.

А все-таки плохо наше дело, — сказал Северов.

Верно, плохо, — поддержал Степанов.

На площадке стало тихо. Люди недоумевающе переглянулись, притихли. Они ожидали, что командиры флотилии будут поздравлять их, вместе с ними радоваться успеху, а они говорят такие слова. Данилов бросил папиросу за борт, выжидающе посмотрел на помполита и капитана.

Люди ждали, что им скажут дальше. Судно, покачиваясь, шло вдоль затянутого серой пеленой темного скалистого берега. Низкое небо было закрыто облаками. Волны шуршали, всхлипывали, били о борта.

Звали на свадьбу, а слушаем заупокойную, — съехидничал маленький рабочий.

Выходит, зря старались! — поддержал его кто-то.

Нет, не зря! Достижения у нас имеются, товарищи! Мы сдвинулись с мертвой точки в разделке кита и сделали это без посторонней помощи. Практически доказано, что мы можем освоить новое дело не за несколько лет, а за несколько недель, — заговорил первым Степанов. — Мы должны добыть за сезон сто восемьдесят китов, а охотиться будем пять месяцев. Выходит, что на разделку не хватит времени.