Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

• Название: Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1997. — 397 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-322-X

В очередной том собрания сочинений одного из своеобразнейших фантастов Америки включены произведения, объединенные темой религии: роман «Ночь света» и рассказы из цикла об отце Джоне Кэрмоди, а также повесть «Мир наизнанку».

---

— Болван! — вспылила она. — Я расскажу Стенгариусу, что ты пренебрегал своими обязанностями! Что ты пренебрегал мной! По его приказу тебе вырвут язык, отрежут яйца, переломают руки и ноги! Тебе выколют глаза!

— А пошел твой Стенгариус!.. — проговорил Кулл. — И ты тоже, лицемерная шлюха!

Филлис задохнулась от возмущения и минуту молчала. В колеблющемся свете факела Кулл видел ее бледное лицо, вытаращенные глаза, морщины, залегшие на лбу и у рта. Она выглядела много старше своего возраста.

Филлис подняла руку, и черты ее утонули в тени.

— Пожалуйста, Джек! — взмолилась она. — Отведи меня наверх! Пожалуйста! Мне так страшно. Послушай… — Она поколебалась и мягко добавила: — Я сделаю все, что хочешь. Все.

— Все?

— Все.

— Нет, — сказал Джек. — Даже ради того, чтобы заставить тебя страдать. Я напал на след чего-то такого, что отодвигает месть на второй план.

— Гнусный ублюдок! — выругалась она. — Ненавижу тебя! Забудь, что я сказала. И не смей даже касаться меня: у меня от тебя мурашки по телу

— Было время, — сдержанно, хотя это стоило ему многих усилий, проговорил Кулл, — когда ты не сделала бы всего, что я хотел. Потому что я хотел, чтобы ты любила меня; я хотел, чтобы ты отдавалась мне без принуждения, с радостью, страстно и чтобы сама получала от этого удовольствие. Но мне бы следовало знать тебя лучше. Ведь именно на это ты и не способна, даже если бы тебе очень захотелось.

Филлис промолчала. Кулл отвернулся от нее.

— Мы уже почти пришли! — слабо вскрикнул Федор. — Вот внешняя стенка шахты для охлаждения воздуха. Пощупайте! Если не ошибаюсь, дом примыкает прямо к ней.

— И что ты теперь собираешься делать? — спросил Кулл.

— Отсюда в дом наверняка не попасть. Значит, нужно идти ниже. Если вход есть, то он должен располагаться где-то глубже.

— Если? — произнес Кулл. — Ты привел нас в это смердящее пакостное место, имея за душой одно «если»?

— Но внизу должен быть вход! А иначе откуда они достают продовольствие? Икс и его помощники никогда не покидают дом, разве что для того, чтобы подобрать мертвых. И не говорите, что они живут там. Дом слишком мал, они не станут все время сидеть там, как в тесном курятнике. Идите за мной. Мне известно, где спуск, только я никогда не отваживался идти тем путем. Но теперь я не один.

— Заячья душонка, — проронил Кулл. — Значит, раньше ты боялся, а теперь осмелел?

Они все шли, огибая бесконечно длинный поворот, пока тот наконец не стал спрямляться. Здесь, посреди прохода, они увидели в полу лаз, достаточно широкий, чтобы в него мог забраться человек с поклажей на спине. Из отверстия торчал белый металлический шест. Кулл обхватил его пальцами, и кончики их почти соприкоснулись. Металл выглядел сухим, но был жирным на ощупь.

— Похож на багор пожарника, — сказал Джек. — Куда же эта дыра ведет? В пекло?

Пламя факела пролило немного света в глубокий колодец. Дна он не увидел, но ведь оно должно быть — ведь шест во что-то воткнут. А может, не должно?

— Спускаться вниз легко, — произнес Кулл. — А вот как потом мы взберемся наверх? У нас может недостать сил, чтобы вскарабкаться. А шест к тому же скользкий.

— Можно лезть по нему и упираться ногами в стенку колодца, — заметил Федор. — Разве вы не видите, что это только подтверждает мою теорию? Если по шесту так трудно взбираться, значит, те, кто спускается, должны подниматься другим путем…

— Возможно. Иди первым.

Федор сел на край колодца и подобрал ноги.

— Одной рукой мне придется держать факел, а шест — другой, — сказал он. — Но спиной опираться на стенку я не смогу, потому что тогда поклажа собьется, а то и, чего доброго, свалится. Так что придется держаться одной рукой.

— Ничего не выйдет, — сказал Кулл. — Не дури.

Он зажег еще один факел и бросил его пылающей головкой вниз между ног Федора. Факел падал прямо, не переворачиваясь, и пламя ровно охватывало его. Стенки осветились, потом потемнели. Факел погружался все глубже и становился все меньше и меньше.

— До низа далеко? — спросил Кулл.

— Кто его знает! Чтобы сказать наверняка, есть лишь один путь.

Факел, теперь уже крошечная искорка, вдруг погас. Упал ли он на дно и, откатившись в сторону, просто исчез из поля зрения, или же летел на такой глубине, что его уже не было видно, Кулл не знал. Как сказал Федор, есть только один путь. Вниз.

Федор заскользил вниз, держась одной рукой за шест, который обхватил ногами, а второй удерживая факел. Кулл неуклюже ухватился за шест.

— Идешь? — спросил он Филлис, не поворачивая головы.

Ее голос дрожал, но говорила она смело.

— Где пройдешь ты, шакал, там пройду и я. И даже дальше.

Он усмехнулся и заскользил вниз по шесту. К счастью, шест был достаточно скользким и трения, казалось, почти не создавал. Почти. Если б не эта малость, они обрушились бы вниз со скоростью курьерских поездов. Но такого трения, от которого горели бы руки и ноги, не было. Ощущалось только небольшое сцепление, достаточное, чтобы задержать стремительное падение и в то же время спускаться на приличной скорости.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кулл достиг дна. В действительности весь спуск занял девяносто секунд, если он не ошибся в подсчете. Федор, подняв над головой факел и озираясь кругом, уже ждал его. При свете обнаружились еще туннели и каналы — такие же, как наверху. Факела, брошенного в колодец, нигде не было видно. Очевидно, он ударился о металлическую дорожку, отскочил и упал в нечистоты шестью футами ниже.

— Здесь попрохладнее, чем там, наверху, — сказал Куля. — Чувствуешь сквознячок? И зловония как не бывало!

— Может, мы уже привыкли? — предположил Федор.

— Нет, просто его заменили духами. Ты разве не чувствуешь?

Федор покачал головой:

— С нюхом у меня всегда было не очень. Туговат я на нос, если так можно выразиться.

Зато он не был туговат на ухо. Его реакция на ужасный вопль была такой же мгновенной, как у Кулла.

— Боже правый! — выдохнул Джек. — Что это? Где?..

— Думаю, вон там, — сказал Федор, указывая трясущейся рукой на туннель за спиной у Кулла. Он весь дрожал, и зубы его стучали. Филлис вцепилась в шест.

— Давайте пойдем в другую сторону, — предложил Кулл.

Туннель наполнился еще одним утробным воплем. На этот раз вопль донесся с противоположной стороны.

Кулл выронил факел, оттолкнул Филлис — да так сильно, что та растянулась на полу, — и, подпрыгнув, вцепился в шест. Шест, как ни странно, оказался на ощупь сухим, и Кулл держался за него цепко. Он вскарабкался футов на двадцать и, остановившись, посмотрел вниз. Федор за ним не последовал, а остался стоять рядом с шестом и глядел вверх, в шахту колодца.

— Теперь, когда вам известно, что отсюда нетрудно выбраться по шесту, — произнес он, — почему бы не спуститься?

— Ты разве не слышал тот жуткий рев?

— Я не намерен отступать. Если вы со мной не согласны, я пойду один. Но я бы чувствовал себя лучше, решительнее, если бы со мной были вы.

Кулл не знал, что его удерживает на месте, почему он не продолжает ползти наверх. Мнение Федора его мало волновало. Возможно, он боялся в одиночку возвращаться на поверхность. А может, любопытство оказалось сильнее страха. Он понимал, что не успокоится, пока не выяснит, что происходите утробе этого мира.

И он заскользил вниз. Заметив при этом, что шест стал скользким. Биполярность смазки.

Филлис уже встала на ноги и держала факел. Наткнувшись на ее презрительный взгляд, Джек отвернулся.

С Федором во главе они пошли вдоль туннеля, который чуть ли не с каждым шагом становился все шире. Вскоре света факелов стало недостаточно, чтобы пробить толщу тьмы. Неожиданно они обнаружили, что стоят на узком выступе. Примерно в двадцати футах под ними лениво текла черная река. Из ее глубин поднимались пузыри. Затем на поверхность поднялся огромный пузырь — больше, чем все остальные, вместе взятые. Вслед за пузырем появилась голова.

Она была раз в шесть больше головы Кулла — скошенный лоб, безволосый череп, четыре слоновьих уха и два громадных черных глаза. Безносая. Огромная тонкогубая пасть была открыта, и в ней виднелся ряд зубов, как у тигра, и два изогнутых клыка. Из пасти бесконечной лентой побежал язык, пока его кончик не ушел под воду. Язык усеивали сотни крошечных острых зубчиков.

Это был демон, так как в свете факелов его глаза блеснули, когда он повернул голову.

Кулл понятия не имел, какова глубина реки и какого роста чудовище. Вполне вероятно, что оно способно выпрыгнуть из воды, ухватиться за край дорожки и взобраться на нее.

Едва он подумал об этом, как демон поднял из воды правую руку. Скорее это была даже не рука, а лапа. Пальцы сжимали человеческую ногу. Пока люди смотрели, лапа бросила ногу на язык, и тот стал втягиваться обратно в рот, пока не исчез весь. Пасть захлопнулась, и нижняя челюсть принялась жевать. Раздался хруст. Чудовище подняло глаза, не меньше шести дюймов в ширину, и уставилось на оцепеневших людей. Пристальный взгляд, казалось, вопрошал: «Кто следующий?»