Сергей Панченко - Апокалипсис «Фунги» (СИ)

• Название: Апокалипсис «Фунги» (СИ)
• Автор: Сергей Панченко
• Издательство: СИ
• Жанр: Научная Фантастика

Идея этого произведения пришла после прочтения статьи о грибе кордицепс однобокий, который способен управлять муравьем древоточцем. Ну и дальше понеслось…

Получился зомбиапокалипсис.

---

На обратной длинной стороне элеваторного двора находились старые здания складов и новые, только что построенные здания различных цехов. Жилых домов здесь не было. Одним словом — промзона. Грузовики и телеги на ручном приводе сновали между цехами и складами, перевозя запчасти. Я вспомнил про Китай. Наверно, там до катастрофы многие индустриальные зоны выглядели именно так.

— А где твоя работа? — Спросил я у Родиона.

— Ты точно хочешь на нее посмотреть?

— Почему бы и нет. Мне все интересно. — На самом деле мне было еще интересней, чем я показывал.

— Ну пошли, только близко подходить не будем, иначе прованяемся.

— Согласен.

Мы свернули с дорожки идущей вдоль забора и направились к основному зданию элеватора. Работа Роди находилась позади жилых зданий и была она под землей. Бетонные ступени вели вниз к металлической двери. Родя открыл ее и в нос ударил характерный запах общественного клозета. Темноту тоннеля разбавлял свет тусклых лампочек. По влажному полу вглубь тоннеля вела полоса рельс. Из темноты слышался металлический лязг и негромкие ругательства.

— Вот так выглядит моя работа. Романтики в ней нет, но кому-то делать ее надо. — Родион словно оправдывался за свой труд.

— Да брось ты, ассенизатор звучит гордо. Может пройдем?

— Не стоит, потом в душе мыться придется и одежду стирать.

— Тогда хоть расскажи, что ты тут делаешь? Интересно же?

— Ну, если ты настаиваешь. Слушай тогда. Все туалеты оборудованы накопительными корытами. Дважды в сутки их необходимо опорожнять. По рельсам мы подкатываем большую телегу и освобождаем в нее эти накопительные корыта. Как телега заполнится мы везем ее в яму. Она называется ямой, а на самом деле это огромная герметичная емкость в которой есть датчики температуры, косвенно указывающие на скорость разложения органики микроорганизмами, а также датчики метана. Газ постоянно отсасывается компрессорами и сжимается в баллоны, или идет в теплицы напрямую. В перспективе есть план подключения котельной к газу, но его пока мало вырабатывается. Вот, в принципе, и всё. Это моя работа шесть дней в неделю. И каждый новый человек в «Элеваторе» добавляет мне её. — Родя сказал последнюю фразу с нарочито серьезным видом.

— Хорошо, я буду стараться не добавлять тебе работы в твою смену. Принеси мне график. — Подыграл я.

— Непременно.

Мы вышли на свежий воздух. Он казался именно свежим, после мрачных внутренностей ассенизаторского тоннеля.

— Куда теперь? — Спросил я Родиона, которого уже начал считать своим товарищем.

— Мне уже пора Серега, к смене готовится. Но ты не заблудишься здесь. Не забудь вернуться к ужину, иначе следующий раз придется есть не скоро.

— Спасибо Родя, за познавательную прогулку. Пойду еще осмотрюсь. А насчет нерегулярного питания, то для меня нескоро, это дня три. Хотя пропускать ужин не хочется, хотя бы из-за гурманского удовольствия.

Мы попрощались. Родион пошел домой, а я с любопытством и восхищением продолжил рассматривать «Элеватор». Помимо строений и различных производств я отметил, что здесь много молодых девушек, и довольно симпатичных. Кто знает, может Терентий и отбирает сюда только молодых и привлекательных, чтобы лет через триста все считали потомков «Элеватора» богами. Девушки на меня реагировали не особо. Думаю, что моя неестественная худоба, закопченная на солнце, и обветренная кожа делали меня не очень привлекательным.

— Подождите девки, вот отъемся, побелею, держитесь тогда. — Впрочем, произнес я эти слова про себя.

Продолжая осмотр «Элеватора» я не переставал удивляться тому, как людям удалось организовать свое закрытое общество. Почти полная автономия. Все производства находятся на территории. Нужда может возникнуть в боеприпасах, если вдруг их обложит враг со всех сторон. Но я не думаю, что кто-то попытается напасть на «Элеватор». Мелким бандам под силу обдирать крестьян, и прочих спасшихся и пытающихся выжить своими силами людей.

Незаметно я дошел к огромным железным воротам. Они были немного приоткрыты. Над воротами возвышались две башенки, внутри которых стояли по человеку. В их руках было по пулемету, стволами направленными наружу. Один из них с любопытством посмотрел на меня, и что-то крикнул второму. Они оба стали меня разглядывать. Мне же очень хотелось выглянуть за ворота, но я не зная местных порядков опасался наглеть.

За воротами громко ухал мощным мотором тепловоз, пуская в небо черный дым. Я не стал выходить совсем, а просто выглянул, метров с десяти в приоткрытую щель. Метрах в ста от ворот стоял небольшой состав. На его тепловозе и вагонах сидели несколько вооруженных людей и водили оружием по сторонам. Остальные что-то перекидывали из одних вагонов в вагоны состава.

— Кто такой? — Крикнул мне мужчина с вышки.

— Я новенький! Сегодня только прошел комиссию! — Крикнул я ему.

— Понятно. Ты тот самый парень, сын Петра Михалыча?

— Да, это я!

— Как тебе у нас?

— Из того, что видел просто супер!

Мужчина со второй вышки прикрикнул на того, что задавал мне вопросы, и тому пришлось снова взяться за оружие и продолжить наблюдать территорию. Я же решил пока не мешать людям выполнять их обязанности. Круг по элеватору я сделал, можно было возвращаться к себе в комнату. Требовалось немного переварить увиденное.

На ужин я пошел самостоятельно. Меня все еще рассматривали исподтишка и отводили глаза, когда я встречался с людьми взглядом. Представляю, каким я убогим казался для них. Так было недолго и комплекс неполноценности заработать. Ужин ничем бы не отличался от обеда, если бы не салат из свежих овощей. Помидорки, огурчики, лук. Все полито растительным маслом, поперчено и посолено. Я проглотил салат и не заметил. В моем тощем организме уже давно не было никаких витаминов.

Поздно вечером пришел отец. Его лицо хоть и выглядело усталым, таким каким я помнил его когда он приезжал с вахты, но сияло счастьем. Как и моё, наверно. Мы снова стали вспоминать все обстоятельства с того момента как расстались с ним в лагере. Когда я дошел до того момента, когда мне посчастливилось подслушать Протеза и мою Елену, отец не выдержал и громко ругнулся. В стену постучали.

— Да тише вы, уже полночи прошло, а вы все бубните! — Раздался недовольный мужской голос за перегородкой.

Отец, спохватившись глянул на часы.

— Вот ведь, Сергей мы заболтались, уже четвертый час. Нам же завтра на работу обеим. Всё, ложись спать. — Сказал он беспрекословно, как маленькому.

— А куда меня определили работать?

— В гараж, пока. Надо машины хорошо подготовить.

— К чему?

Отец вдруг поднял голову и серьезно посмотрел на меня. Затем приложил палец к губам.

— Я тебе не могу сказать к чему. У нас тут режим строгой секретности. Я чуть не проболтался. Есть внешние причины делать некоторые вещи в секретности. Ты ничего не слышал. — Шепотом проговорил отец.

— Ладно, я понял.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Как это было непривычно просыпаться чуть свет. Два года бродячей жизни с отсутствием четкого расписания, приучили меня просыпаться тогда, когда выспишься. Отец дал мне зубную щетку, мыло полотенце и мы пошли в общий санузел. Вместо умывальника в стену была приделана распиленная вдоль двухметровая алюминиевая труба. Над ней торчало штук восемь кранов. Шесть из них были заняты. Люди бодро плескались в ледяной воде. Мужчина с каштановой бородой и добрыми глазами увидел моего отца.

— Привет, Михалыч! Этот что ли Кощей твой сын?

— Да, просто невероятно, что он попал к нам. Еще чуть-чуть и мог сгинуть в степях от голода. — Сказал отец.

— Поздравляю, от всей души, Михалыч. Твой случай многим вернет надежду.

— Спасибо, Алексей. У самого до сих пор в голове не укладывается.

Я чувствовал себя немного смущенным из-за всеобщего внимания, поэтому принялся чистить зубы. Первый раз за два с половиной года.

Люди подходили и поздравляли отца. Я полагаю, что народ уже знал о том, что мой отец чудесным образом вновь обрел сына. Сарафанное радио работало и здесь.

— Пап, а почему здесь одни мужики? — Спросил я отца, заметив, что женщин в нашем здании нет совсем.

— Мы с тобой живем в холостяцком доме. Точно такой есть и у женщин. А в смешанных у нас живут только семьи. Руководство решило, что так будет удобнее. Плотнее можно заселить и не париться с душами и туалетами. Я считаю, что в этом есть смысл.

— Наверно. А где-нибудь у вас тут встречается молодежь после работы.

— Конечно. На работе у тебя много будет сверстников, у них все и узнаешь.

Отец повел меня на работу. Я чувствовал себя первоклассником, которого ведут, на первую в жизни, линейку. У меня тряслись коленки, то ли от холода, то ли от волнения. Рядом с нами шли потоки людей. Они соединялись и расходились по своим местам. В воздухе уже слышались шумы моторов, свисты включающихся электродвигателей станков, гудки тепловозов. Я отвык от цивилизации. Повторное погружение в нее и вызывало у меня душевный трепет и дрожь в коленках.