Автор Неизвестен - Без названия

• Название: Без названия
• Автор: Автор Неизвестен
• Жанр: Научная Фантастика

---

Следующая мера защиты: через дыхание.

Сядь на краешек стула, позвоночник натянут от копчика до темечка как струна, кисти рук лежат на коленях, ладони открыты к потолку, ни руки, ни ноги не замкнуты, голова слегка наклонена вперед, между подбородком и грудью расстояние в четыре пальца, абсолютно весь сосредоточься в позвоночнике, произнеси мысленно установки: «Я — позвоночник. Я не есть это тело». Твое земное тело напоминает в это время своеобразный костюм, его энергетический объем как бы обвисает на позвоночнике. Ни о чем не думая, не проявляя никаких чувств, не реагируя на ощущения земного тела, ты должен присутствовать только в настоящем моменте, даже без какого-либо видения образов при закрытых глазах, абсолютное спокойствие и пустота вокруг тебя, и если даже до тебя доносятся какие-либо шумы и звуки, то ты абсолютно не воспринимаешь их, не осознаешь, они если и слышатся, навязываются, то лишь как бесформенная энергетическая масса. Кстати, это состояние хорошо использовать и для выхода в Астрал.

Теперь выдохни всю энергию воздуха, какой только есть у тебя в объеме твоего земного тела, выдохни до самого донышка через полуоткрытый рот и сиди в этом состоянии бездыханности до тех пор, пока твое изнеможденное тело, а значит нижняя часть эгрегора, само не позаботится о себе: пока дыхание само не прорвется в свои анналы земного тела.

Когда ты будешь сидеть бездыханно, от позвоночника, от копчика вокруг тебя начнет все плавиться, в какой-то нетерпеливой истоме страха и наслаждения, не обращай на это внимания, постарайся получить от этого удовольствие, знай, что в этот момент рвутся все привязки, все протуберанцы, щупальцы энергетических нападений, идут возвратные удары.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ СУЕТА

ДРУГ ДЕТСТВА

— Надежда Михайловна… Мама, вам чаю принести? Вы будете чай пить, Алексей Константинович? — заботливо спросила Наташа.

— Наташенька, ты не беспокойся, — тут же отозвалась мама, — иди к Сабинушке, я сама подам чай.

— Ну что вы, мама, у вас гость.

— Нет, нет, я сама, — встав с кресла, твердо и убедительно подытожила свое заверение мама. — Этот гость не совсем обычный, гость моего детства, — улыбнулась она в сторону Алексея Константиновича.

— Да уж, это точно, — немного застеснялся Алексей Константинович и приятно разулыбался.

— Ну как хотите, друзьям виднее, — определилась Наташа и ушла в зал к дочери.

— Леш, тебе некрепкий сделать?

— На твое усмотрение.

— Хорошо, сейчас принесу.

— Только, слышь, Надя, без сахара, хорошо?

— Боже мой, а что так сурово?

— Сахарок дело, конечно, неплохое… но… увы… — Алексей Константинович пожал плечами и развел руки в стороны.

— Диета?

— Она самая.

— Ты знаешь, один мой знакомый так говорит: «К черту все, если я сяду на диету, то потом она сядет на меня».

— Надь, я понимаю, ты философ, рассуждать — твоя профессия… но лучше за чаем.

— Без сахара.

— Как говорится, с точки зрения дифференциального подхода, это есть суть, совершенно приемлемая для меня.

— Все, иду.

— В рассуждения?

— За чаем, пародист, — сказала мама и вышла на кухню.

Скоро она возвратилась в комнату с двумя чашками горячего чая, которые дымились на небольшом никелированном подносе у нее в руках.

— Леш, поставь столик между кресел.

И Алексей Константинович тут же выполнил это поручение.

Вскоре они пили чай и разговаривали.

— Послушай, Леша, ты знатный криминалист.

— А ты хочешь в этом удостовериться?

— А почему бы и нет? Вот скажешь, какого происхождения чай, поверю.

— Так, — задумчиво произнес Алексей Константинович, отпив глоток чая из кружки, — сейчас определимся…. кажется…

— А ты не выкручивайся, говори точно, не ожидай, что я тебе подскажу.

— Индийский, — коротко выпалил Алексей Константинович и азартно заглянул в мамины глаза.

— Не-а, — расхохоталась она, — ни фига не угадал, — грузинский.

— Ну ладно, этими мелочами пусть занимаются студенты-криминалисты, зато вот «Сказку о любви» сына твоего я, кажется, разгадал.

— Да, сказка очень хорошая, она так неожиданна для меня.

— Да нет, ты меня не поняла, Надя, — серьезно произнес Алексей Константинович.

— Что значит «не поняла»?

— Сказка действительно хорошая, но не в содержании дело.

— Слушай, Алексей, заканчивай туманить, что ты имеешь в виду, я тебе дала ее просто почитать.

— Хорошо, — сказал Алексей Константинович, взял стоявший возле кресла свой дипломат, бегло вскрыл его на коленях, извлек оттуда несколько исписанных от руки листков бумаги и протянул их своей подруге, — вот, определил он, — прочти.

— Ну… и что… я уже читала, — проговорила мама, просматривая листы.

— Да нет, не сказку саму смотри, отлистни последнюю страницу, — и мама выполнила предложенное, — прочти, каким числом датирована рукопись. И мама прочла дату написания.

— Написано десять лет назад, ну и что?

— Да ничего, сущий пустяк, эта сказка сфабрикована не более месяца назад, по крайней мере, переписана чьей-то рукой.

— Ты шутишь, — насторожилась мама.

— Можешь быть уверена, данные из экспертлаборатории.

— Да ты что, Леша, в самом-то деле, почерк-то Сережин.

— Ты уверена?

— Абсолютно уверена.

— Если хочешь, я смогу уточнить, действительно ли его почерк, хотя, конечно, дело это ваше, семейное.

— Тебе для этого нужен образец Сережиного почерка?

— Да, что-нибудь из его записей от руки.

— Хорошо, я тебе сейчас дам, но, право, ты что-то путаешь… Леша, если ты меня разыгрываешь, то поверь — это кощунственно.

— Надежда… я сам в затруднении… но это так.

Тогда, ничего не говоря, мама стала один за другим выдвигать ящики секретера и вскоре извлекла из одного из них папку-скоросшиватель, освободила из него два листка бумаги и протянула их другу детства.

— На, держи, только не говори пока ничего Наташе… Сумасшедший!

РАЗМЫШЛЕНИЯ ДУБИНИНА

Во второй половине дня возле кинотеатра Лесного поселка настороженно скользнули тормоза милицейского мотоцикла с коляской.

Участковый милиционер капитан Дубинин вытащил ключ зажигания, и мотоциклетный мотор выстрелил еще раз в два ствола глушителей и, словно поперхнувшись газами, умолк.

Дубинин расстегнул шлем, стащил его с головы, пригнулся, осматриваясь по сторонам, и положил шлем на сиденье коляски, затем натянул на спинку сиденья дерматиновую накидку. Теперь капитан милиции ловко спрыгнул с мотоцикла и еще раз пристально огляделся по сторонам.

— Здравствуйте, товарищ Дубинин! — восторженно, будто отрапортовала, сказала уборщица кинотеатра Марина Ивановна, которая только что выглянула из-за широкой входной металлической двери кинотеатра на площадь, чтобы удостовериться, кто прибыл, но, узревши участкового, она обрадовалась и теперь выскочила, ловко придвинув за собой дверь, на ступеньки кинотеатра. — Что новенького, Василий Васильевич? Никак дело новое заимели?

Дубинин сурово посмотрел на Марину Ивановну и на секунду бегло оглянулся назад.

— Что ты орешь… Ивановна, — осипшим шопотом проговорил он.

— А что? — произнесла она тоже шепотом и тоже оглянулась назад на кинотеатровскую дверь.

— Иди сюда.

Марину Ивановну будто подхватили с места, как молоденькая сбежала она по ступенькам вниз на площадь и в одно мгновение оказалась возле Дубинина.

— Так-так, — негромко сказала она. Оба — и милиционер, и уборщица снова огляделись по сторонам.

— Что новенького? — спросил Дубинин.

— А где? — засуетилась Марина Ивановна.

— У вас в коллективе.

— А-а, поняла… Слушай сюда, надысь контролера три дня не было.

— Ну и что? Пил, наверное.

— Куда там. На работу пришел как стеклышко.

— А ты почем знаешь?

— Да как же мне не знать, я его рожу знаю, если после запою, а тут… — Марина Ивановна призадумалась, — абсолютно, как гвоздик.

— А жена его, контролерша, что говорит?

— Клавка?.. Да она его сама обыскалась, а как явился, молчат оба. Спрашиваю — где был, говорят — тебя не касается.

— Ну ладно, это ты потихонечку разнюхай. Что еще?

— А что еще, вон весь кинотеатр бомбами обкидали.

Дубинин презрительно окинул взглядом фасад кинотеатра.

— Взрывпакеты, — сказал он.

— Я знаю кто… Сказать?

— Потом скажешь… Штраф наложу. Что еще?

— А так все по-старому, да, Лидия Ивановна, напарница моя, новую тряпку домой унесла, сама видела.

— Ну, это вы сами разберетесь, — словно отмахнулся от Марины Ивановны Дубинин и уже собрался обойти мотоцикл, чтобы проследовать в кинотеатр, как Ивановна воскликнула: