Всеслав Соло - Астральное тело

• Название: Астральное тело
• Автор: Всеслав Соло
• Жанр: Научная Фантастика

В первом романе Магической Эпопеи «Астральное тело» действует астральная шайка. Множество уникальных сцен. Главный герой, Сергей Истина, осваивает Высшую Магию посредством своих учителей, собственного опыта, умеет покидать свое земное тело.

Книга рассчитана на широкий круг читателей и профессионалов экстрасенсорики, тонкой энергетики в Объеме Высшей Магии.

Каждый человек после смерти покидает свое физическое тело, но не каждый сможет осознать себя после своей кончины и в какой-то мере не умереть, не раствориться в просторах тонкого, астрального мира, ибо подавляющее большинство сущностей сотканы из одержаний, из присвоения, принятия извне: чувств, эмоций, ощущений, идей, мыслительных троп и др.

И все это, как и земное тело, как и те предметы, что окружали его, человека, придется оставить, и в таком полубезумном состоянии только личного, своего неповторимого сущность неминуемо снова рождается, потому что не ведает осознания себя, она приходит в новом воплощении на Землю.

Умереть, зная, что такое смерть, умереть осознанно, имея опыт смерти при жизни — это первое прикосновение к бессмертию и в большинстве случаев — не возвращение более на Землю, на физический план в новой инкарнации, а устремленность в обладании знаниями к Божественному Началу, ко все большей развертке своего Космического Сознания, к овладению, к осознанию такового.

«Астральное тело» — это целая эпопея романов, основанная на Первичном Вселенском Знании Священной Книги Тота.

Через романную форму, художественную форму здесь дается теория и практические упражнения по Высшей Магии, образ жизни астральщика, путь.

Каждый читатель, если внимателен и устремлен — может научиться летать, стать летающим человеком Новейшей Эры — Эры Космического Сознания, посвятить себя Шамбале — Стране Богов.

---

Я находился в не очень высоком плане Астрала, и, может быть, потому и не очень желалось увидеть какие-нибудь знакомые мне энергетические очертания, образные состояния.

И тут-то мне и заметилась знакомая фигура среди блуждающей астральной энергетики, и я остановился, чтобы получше разглядеть ее, и я узнал ее, но чтобы убедиться в правоте своего восприятия, я приблизил эту астральную сущность легким волевым движением к себе, и мне это доступно удалось.

«Людочка», — взмыслил я, чувственно обращаясь к астральному образу, возникшему возле меня крупным планом.

Астральное тело Людочки узнало меня, она почувствовала знакомую энергетику.

— Это вы, — отозвалась она. — Вы спасли меня однажды, спасибо.

— Мне это стоило жизни, — ответил я, — жизни на Земле.

— Я могу вам помочь? — вопросило астральное тело Людочки.

— Не знаю, — ответил я, — если это будет возможно и нужно, я дам знать.

И тогда я полетел дальше, и оглянулся, и увидел, как далеко позади уносилось в точку астральное тело Людочки.

На всякий случай, опомнившись, я переместился в более высокий план Астрала, чтобы застраховать себя от возможной встречи с нежелательными для меня астральными сущностями астральной шайки Остапа Моисеевича, почему-то об этом я позабыл, но восторг общения с другом опьянил меня, все равно это не оправдывало подобную неосторожность. И здесь, в безопасности, расслабившись, я ощутил возникший вопрос: «Почему энергетическое тело Людочки в Астрале? Одно и не преследуемо?» И мне захотелось возвратиться обратно в ситуацию прошедшей встречи, но на сей раз я без труда освободился от подобного легкомыслия, ибо вне сомнения знал, чем это могло быть чревато, ведь не исключено в абсолютности, что и теперь астральное тело Людочки — приманка.

Но здесь, на более высоком уровне Астрала, слишком все являлось легко и привлекательно, и я быстро отказался от своего неспешного полета, мгновенно взмыслил и тут же завис крохотным сгустком своего воображения у самого темечка Гриши — председателя кооператива.

Но какое-то спокойствие почувствовал я, так бывает, когда знаешь, что для тебя что-то очень легко, доступно, но ты не спешишь это сделать, находишься в состоянии созерцательном. Не знаю, может, по этой причине, может, оттого, что я привык преодолевать сложности, но я не стал торопиться и не объявился тут же в Гришином теле, а возвратился в Астрал.

Я многое мог себе позволить, и когда мои покачнувшиеся чувства от астрально рывка остановились и замерли, почему-то мне вздумалось посмотреть, что же происходило за время моего отсутствия в лесной комнате ведьмы.

И я смедитировал на ментальной информативный пласт, и вскоре мое астральное видение породило недавние события в мельчайших подробностях.

Гриша открыл затуманенные глаза, а когда его зрение прояснилось, он испуганно впялился коротким взглядом в сидящую рядом прямо на полу Екатерину. Она о чем-то думала, и Филька сидел у нее на плече. Екатерина не смотрела в сторону председателя, и Гриша стал нервничать, жутко ему было переглядываться с филином, который тоже вертел головой и обеспокоенно поглядывал на гостя в своей комнате.

— У-м-м, у-м-м, — замычал Гриша для того, чтобы на него обратили внимание, ибо жутко ему было, да и говорить очень хотелось.

И Екатерина чутко отреагировала на его зов, она повернулась к нему лицом и тут же изменилась в своем состоянии: обалдело юльнула глазками.

— Толстячок… Что, неужели опять проголодался?

— У-ку, у-ку, — ответил Гриша, тараща глаза и мотая головой.

— Понятно, соскучился.

Гриша насторожился и замер.

— Говорить хочешь? Да? — Гриша тут же активизировался и закивал.

— У-гу, у-гу, — озабоченно заподтверждал он.

Тогда ведьма наклонилась к нему, протянула к нему руки, и Гришино лицо оказалось в ее ладонях, и она приподняла его на себя.

— Только смотри, не орать, — пригрозила она, — ты меня понял? — И Гриша кивнул в знак безысходного согласия.

Получив подтверждение о соблюдении спокойствия, ведьма развязала и смотала бинт, отодрала пластырь от губ председателя.

— Ух, — сказал тот тяжеловесно и незамысловато.

— Что значит «ух», а, толстячок? — игриво расхохоталась Екатерина.

— Я Гриша, — мужественно проговорил кооператорщик.

— Да, Гриша, Гриша, — улыбаясь, подтвердила Екатерина, — ты понимаешь, в какую ты историю вляпался?

— Понимаю.

— Ни хрена ты еще не понимаешь, дорогой мой, — сказала Екатерина и юзом придвинув пенек поближе к Грише, уселась на него. — Есть и в самом деле не хочешь?

— Нет, а ты ведьма?

— А что, разве не похожа?

— Вы меня убьете?

— Дубина, ты еще очень нужен.

— Отпусти меня, ведьма.

— Ну да, ты умотаешь, а Сергею куда возвращаться?

— А что там за бездна, пустота?

— Где?

— Ну там, где я сидел.

— А-а, ты вот о чем, это, дорогой мой, переход в Астрал.

— На тот свет?

— М-м-м-да… — призадумалась Екатерина, — в какой-то мере ты прав.

Некоторое время они сидели молча.

— Ну ты что, Гриша, в штаны нагадил, что ли? Говорить хотел…

Но Гриша не отзывался, он почему-то закрыл глаза и продолжал сидеть молча.

Вначале Екатерина не обратила никакого внимания на ту блажь председателя, она спокойно сходила на кухню и приготовила две чашечки чая с лимоном, и вскоре она снова оказалась возле Гриши и села на пенек, а чашечки с чаем поставила на третий, свободный пенек.

— Долго ты еще будешь с закрытыми глазами сидеть, кукушонок? Языком поработать надо, а то совсем разучишься говорить. — Теперь Гришино молчание и закрытые глаза стали уже не удивлять, а настораживать ведьму. Ну ты смотри, обнаглел, — оживилась Екатерина. — Забастовку устраиваешь? громко проговорила ведьма у самого Гришиного уха. — Может, еще голодовку объявишь?

Но Гриша продолжал упорно молчать.

И тут в следующее мгновение случилось совершенно неожиданное: Гришино дыхание остановилось, Екатерина сразу же это заметила.

— Э, да ты шутишь, толстячок? Бесполезно, сам задохнуться не сможешь. Ну хорошо, проверим, сколько ты без воздуха сможешь просидеть, — и она азартно стала поглядывать на наручные часы. Но прошло две, три минуты, а Гриша не дышал. И тут Екатерина догадалась, она мгновенно все поняла. Не медля ни секунды она быстро улеглась на пол и экстериаризировалась в низший Астрал, приблизилась к Гришиной пуповине и втиснулась в его тело, быстренько навела там прядок и стала дышать за Гришу, а председателя в теле не оказалось.

Увидев из Астрала ситуацию, ожидающую меня на Земле, я опрометью ринулся в Гришино тело.

— Ну наконец-то, — сказал Екатерина, потеснившись в теле председателя, освободив место для меня, — Гриша бежал, — сказал она.

— Я знаю, — ответил я, — ему удалось умереть, я не подумал об этом, как возможном, не заблокировал выход.

— Ну и что теперь будем делать? Если тело оставить опустошенным, оно погибнет, начнет разлагаться. Мало того что мы вмешались в инкарнационную судьбу этого типа, так его начнут разыскивать и здесь же, на физическом плане. Он женат? У него есть дети?

— Да, двое детей.

— Придется мне отсиживаться в этом теле, на то время, пока ты будешь устраивать свои астральные дела, так я сама себя и трахать начну, чувственно хохотнула Екатерина и замолчала… — А если серьезно, что будем делать? — снова заговорила она.

— Мне нужно подумать.

— Прямо сейчас? — озаботилась Екатерина.

— Да, — сказал я и покинул Гришино тело.

— Только ты недолго, — донесся до меня чувственный шлейф ведьмы, а я уносился в Астрал.

ЛЮДОЧКА

Когда я вышел в Астрал, мне вспомнилось: при встрече с Людочкой на ней была тюремная одежда…

В теснине земного тела, когда я озабоченно и слепо ютился на планете физического плана, в те мои суровые и сонливые ученические времена на Земле — очень я боялся тюрьмы. Боялся, даже когда предчувствовал Астрал, и уже ощущал пластичную силу Космического Сознания. Но совершая астральные полеты, осваивая мир тонкой энергетики, стал страшиться тюрьмы еще упорнее…

Осваивая просторы космической свободы, я не хотел, чтобы мое земное тело очутилось в камере, в каменистой или бетонной ячейке социальной воли.

Позже я стал понимать: мне восторженно нравилось мое существование в образах, человеко-ветреное парение мысли, и я вовсе не хотел закрепощать свое, и без того отягощающее меня земное тело еще более, нежели то предоставила мне природа моего происхождения.

Я так редко пребывал на свободе…

Каждый раз, возвращаясь, я становился практически неподвижным, и мне приходилось перемещаться в пространстве планеты в объеме своего физического тела, а это и так мне казалось нестерпимым огорчением заключения. И я не вынес бы еще большего заточения!