Фридрих Незнанский - Дурная слава

• Название: Дурная слава
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: Эксмо, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-699- 13607-X Олимп, 5-7390-1698-3 Эксмо

Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Многие годы больные мечтают попасть в эту клинику, и вдруг… в Москву, в Генпрокуратуру, поступает сигнал, в который трудно поверить. Разобраться в делах клиники в Питер с опергруппой выезжает старший помощник генпрокурора Александр Борисович Турецкий. Ужасающие факты, которые предстают перед ними, заставляют похолодеть даже сердце крутого «важняка».

---

— Это радует. Значит, есть надежда, что медовый месяц вы с ней не в Крестах проведете.

— А он по поводу деда-академика заяву подаст. Придет к тебе в понедельник и подаст. Почему старик изменил завещание аккурат накануне смерти?

— А что касается деда, так тот вообще тихо помер. Даже если его уморили, они же не дураки, чтобы подставляться. Наверняка делали вскрытие, есть заключение патологоанатома, где все чин чина-рем: мол, помер, поскольку не мог не помереть на фоне столь жутких внутренних органов…

— А то, что бандюганы там скрывались?! Это же не просто так!

— Почему — не просто так? А Стрельцов уверяет, что именно просто так, случайно. Шли мимо, зашли пиписьки подлечить. А доктор, он клятву Гиппократа давал, он обязан каждому «конец» поправить: и сенатору, и бандиту.

— Но ты же сам в поезде слышал про больничку, где братки отлеживаются, вы же на этом их и вычислили.

— Мы их вычислили, это факт! Они у нас, голубчики, слава богу, на нарах парятся. Что смогли, то сделали. А с медициной завязываться… У них на каждую гайку свой болт. Так башку заморочат терминами да заключениями, мама не горюй! Это у них корпоративная солидарность называется. Знаешь, сколько врачебных ошибок, что к смертям приводят?! Немерено! И что, хоть один коновал попал на нары? Что-то я таких случаев не припомню. И вообще, сейчас такие средства есть, чтобы на тот свет отправить, — не подкопаешься. Введут в вену дрянь какую-нибудь, а весь состав распался на составляющие… Сколько через нас таких случаев прошло по липовым докторам, что приходят укольчик сделать и уходят с баулом вещей. А в квартире тихий труп, а на вскрытии, кроме острой сердечной недостаточности, ничего нет. Единственная улика — след от укола. Поди прикопайся… Плавали, знаем. Так что дохлое дело у твоего Бобровникова. Это я тебе авторитетно заявляю. И пусть он ко мне не ходит, ничего у нас не выйдет.

— М-да, не ожидал от тебя, Петрович, такой архипассивности, — голосом Ильича укорил приятеля Туманов.

— Ага! У меня куча дел нераскрытых, полно висяков и заказух. А ты мне мутотень какую-то подсовываешь. Миражи какие-то… Пси-технологии… Я и без них как псих полный. Вот если будут от граждан конкретные заявы на эту клинику, будем работать. А так — извини! Пусть чекист через свое ведомство ими занимается. Это его стариков уморили, ему и карты в руки.

— Ладно, закрыли тему, — вздохнул Туманов. — Пойдем в бильярд сыграем.

— Во! Это дело!

— А завтра поутру можем на рыбалку выйти. Лед сейчас крепкий.

— Поглядим. Можно и на рыбалку. А что? Давно меня вертолетом с дрейфующей льдины не подбирали. То-то веселья будет на весь город…

— Да ладно! Под тобой ни одна льдина дрейфовать не сможет: будет стоять как вкопанная, разве что ко дну пойдет…

— А что? Я мужик увесистый — что да, то да!

— Я бы сказал — весомый! И вес твой в масштабе города переоценить невозможно!

— Не льсти, не поможет, — буркнул Гоголев. — Я будто не понимаю, что, попади такая психотропная хреновина в чьи-то руки, последствия могут быть самыми ужасными! Но улики-то где? Без веских улик ни к одной клинике не под…гребешься!

— Так будем собирать улики, что за вопрос? Есть, понимаешь, время разбрасывать камни, а есть — собирать! — как ни в чем не бывало заметил Туманов. — Разрешаю использовать себя в любом качестве. Может, запихать меня туда как подсадную утку?

— Тьфу! Пошли в бильярдную. Сделаю сейчас тебя вчистую! И хватит о делах, суббота все же! — возмутился Гоголев.

Субботним утром Инна Яковлевна ринулась в прокуратуру города. Сначала подумала было о районной, но решила, что это не тот уровень. По опыту она знала, что пробиваться всегда следует к самому высокому начальству, ибо именно оно и способно принимать решения, не опасаясь, так сказать, критики сверху. Однако не тут-то было! У главного городского законника были четко обозначенные дни приема граждан, и субботы отнюдь не предназначались для встреч с населением. Кроме того, существовала запись на прием. Следовало прийти в понедельник, отстоять очередь за талоном, на котором и будет обозначена заветная дата.

— Прямо как в районной поликлинике! — вскипела госпожа Ратнер.

— А. что! Там надзор за здоровьем, здесь — за законностью, — меланхолично заметил дежурный, здоровенный веснушчатый детина. — А вы по какому вопросу, гражданка?

— Я? Я по вопросу убийства! — гордо заявила Инна Яковлевна.

— Явка с повинной, что ли? — невозмутимо предположил детина. — Так вам в милицию нужно.

Идите в районное отделение, в убойный отдел, — посоветовал он.

— С какой повинной? Вы что? Я свидетель!

— Тем более. Идите скорее, свидетель. А то мало ли… — задумчиво оглядел он женщину.

Ратнер выкатилась на улицу. Что за город? Убийством никого не удивишь! И куда теперь?

В РУВД? Нет уж, черта с два! Там один взяточник на другом сидит и бандитом погоняет… Если идти, то в ГУВД! Или, еще лучше, в угрозыск! Именно там работают Жегловы и Шараповы! Кроме того, у них, думается, режим круглосуточный, как в «Скорой помощи». И, уточнив адрес, Инна Яковлевна пошла в указанном направлении.

Ее выслушал очередной невозмутимый дежурный, прочел заявление, задумчиво посмотрел на Инну и направил в канцелярию.

— Зачем мне в канцелярию? Мне следователь нужен!

— Отдадите заявление, его зарегистрируют, потом вам позвонят.

— Потом — это когда?

— Когда время придет. У вас ведь покойник уже в наличии? То есть его жизни уже ничто не угрожает, так?

— Вы что, издеваетесь?

— Отнюдь. Просто сегодня суббота. Дежурные следователи на выездах. По субботам полно бытовух, так что все бригады в разъездах. А ваше дело долгое. Старика-то похоронили уже? Значит, эксгумация потребуется. Не сегодня же ее делать будут, правильно? Короче, гражданочка, оставляйте заявление в канцелярии.

— А кто ваш начальник? — ледяным тоном осведомилась Ратнер.

— Мой начальник начальник уголовного розыска, — усмехнулся дежурный.

— Я могу его видеть?

— Не можете. Он уехал на совещание. И сегодня уже не вернется. А завтра у него. выходной, он, между прочим, живой человек, в отдыхе нуждается…

— Понятно, — выдохнула Ратнер и направилась к выходу.

— Так будете заявление оставлять? — крикнул ей вслед дежурный.

— Чтобы он под сукно попало? И провалялось там до конца света? Нет уж!

Инна Яковлевна вышла во двор. Около здания были припаркованы машины с мигалками. Возле них курили двое мужчин. Инна направилась к ним.

— Э-э, простите, сигареткой не угостите? — игриво спросила она. — Представляете, дома пачку оставила! Я заплачу. — Она торопливо полезла в сумку.

— Еще чего, перестаньте, уберите кошелек! — остановил ее один из мужчин. Он протянул пачку, дал прикурить.

Инна затянулась, стараясь не закашляться, и непринужденно проговорила:

— А я к главному приехала, да опоздала…

— Опоздали, — кивнул мужчина. — Он минут пятнадцать как отъехал.

— Обидно ужасно! — очаровательно улыбалась Ратнер. — Я ведь из «Аргументов и фактов», должна была интервью брать — и так глупо опоздала! Главный редактор башку мне оторвет! В понедельник материал уже должен у него на столе лежать, представляете?

— Так приезжайте в понедельник. Виктор Петрович в девять уже на месте.

— Правда? Ой, вы мне просто жизнь спасли! Спасибо большое!

Инна погасила сигарету, улыбнулась мужчинам и поспешила прочь.

Из окна за ней наблюдали двое дежурных офицеров.

— Что за баба, Серега? Чего она хотела-то?

— Заяву на мужика своего принесла. Якобы он папашу своего убил, докторам каким-то заказал. Чушь полная. Он ее, я думаю, элементарно бросил, вот она и бесится. Оставлять заяву отказалась, потом начала к нашим водилам клеиться, видел?

— Ну! Не, бабье — это нация! Я бы их всех выселил в казахские степи! Сидели бы там с лошадьми и помалкивали.

— Чего это? — хмыкнул Серега.

— A-а! — махнул рукой напарник.

— Понятно. Опять с Томкой своей поскубался?

— Ну… Сапоги ей, видишь ли, новые нужны. Месяц назад уже купили одни. Нет, то были зимние, теперь давай осенние. А потом, говорю, весенние? А летние, говорю, не хочешь? Тут мамаша ее из кельи своей вылезла — и давай на меня Полкана спускать: типа не можешь жену содержать, нечего жениться было… Будто я набивался. Сами в четыре руки в ЗАГС тащили. Не, бабье — это нация!

Представительница ненавистной дежурному нации решила не терять времени даром. Если силовики и законники так любят отдыхать и так забюрократились, что простой российской женщине некуда прийти со своей бедой, она все равно найдет плечо, куда поплакаться, где ее выслушают и помогут. Есть у нас четвертая власть!

И Инна Яковлевна Ратнер направила стопы в редакцию одной из центральных газет. Филиал редакции находился недалеко от ее дома, она мимо этого здания чуть не каждый день ходила. И знала, что журналисты вкалывают и по выходным: волка ноги кормят.