Фридрих Незнанский - Дурная слава

• Название: Дурная слава
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: Эксмо, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-699- 13607-X Олимп, 5-7390-1698-3 Эксмо

Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Многие годы больные мечтают попасть в эту клинику, и вдруг… в Москву, в Генпрокуратуру, поступает сигнал, в который трудно поверить. Разобраться в делах клиники в Питер с опергруппой выезжает старший помощник генпрокурора Александр Борисович Турецкий. Ужасающие факты, которые предстают перед ними, заставляют похолодеть даже сердце крутого «важняка».

---

Пес жизнерадостно вильнул мохнатым «калачом», глядя на пришельца с доброжелательной заинтересованностью: давно его хозяин так не радовался гостю! А что может быть важнее радости хозяина? И пёс в порыве благодарности лизнул Игорю руку, затем уткнулся носом в колени старика.

— Ты совсем вернулся, Игорек? — поглаживая пса, спросил Шварц.

— Ну… Наверное. А что?

— Да вот думаю, кому Анкора после смерти оставить. Соседка, что по хозяйству мне помогает, она бы и взяла, да он к ней не пойдет. Он ее в грош не ставит, разбойник. Ему мужская рука нужна. А ты, я вижу, ему приглянулся. Так что, пожалуй, я его тебе завещаю. Он хоть и не голубых кровей, но товарищ надежный и смышленый. Да, Анкор?

Собака, преданно глядя в глаза хозяину, легонько заскулила.

— Ну что за скулеж? Я пока помирать не собираюсь. Но о завещании подумать следует. Ты не против такого наследства, Игорек?

— Я не против, — улыбнулся Игорь, — но действительно, рано вам о завещании хлопотать, Аркадий Семеныч!

— Не скажи, дружок. Все нужно делать не спеша, обдуманно и вовремя. И кстати, у меня ведь завещание деда твоего хранится. Он из больницы ко мне приехал, чтобы его составить. А в это время Зоенька умерла… уж так он себя казнил, что оставил ее в то утро. А через пять дней и его не стало… Получилось, что я его в последний раз живым видел в тот день, когда заверял его последнюю волю… А ведь тоже думалось: куда спешить? Юра казался таким крепким, могучим стариком, куда здоровее меня. И вот пожалуйста… Пути Господни неисповедимы… Давай помянем родных твоих. На кладбище был?

— Нет еще. Я ведь только приехал.

— Я с тобой съезжу, покажу могилы. И твоих родителей, и Дашиных, и Зоеньки с Юрой — царствие им небесное!

Они выпили, на несколько минут над столом воцарилось молчание, каждый думал о своем.

Игорь, например, думал, правильный ли выбор сделал он по жизни, пропав «без вести» на столь долгий срок?..

— Ну о работе я тебя не спрашиваю — понимаю, что рассказывать права не имеешь. А ты спрашивай, милый, все что хочешь. Я на все ответить постараюсь. Ты ведь как из космоса вернулся, — грустно улыбнулся Шварц. — Словно на другую планету метал. Вернулся, а родных нет, да и страна другая…

Бобровников кивнул, удивляясь про себя, как легко ему с Аркадием Семеновичем. Словно с собственным дедом.

— Расскажите, как погибли родители?

— Ой, страшно вспоминать… Когда Люсенька, тетка твоя, перебралась с мужем в Москву, они и твоих родителей туда перетащили. Юра с Зоей очень переживали, что дочь и сын решили перебраться в столицу. Но мешать не стали. Одно у них счастье ныло: что Дашу здесь, в Питере, оставили. Она, правда, сама отказалась с матерью уезжать. Все же привыкла к деду с бабкой, в их доме выросла. Ну а отец твой, папа Андрей… Помнищь, ты его так в детстве звал? Так вот, папа Андрей согласился на уговоры Люси и ее мужа: сестра боялась в зрелые годы круто менять жизнь, да без близких людей рядом. Так они в столице двумя семьями и обосновались. И все хорошо было, у Люсиного мужа дела шли в гору, он и Андрею помог с работой устроиться. А потом эта поездка на машине на Селигер… Еще и Дашку хотели взять, она в последний момент отказалась. И осталась жива. А Люся с мужем и твои родители погибли на месте. Шли на большой скорости, там местность холмистая… И откуда ни возьмись пьяный урод на КамАЗе прямо на них из-за бугра вылетел. По встречке шел. Лобовое… В общем, на трупы страшно смотреть было… Пришлось кремировать… Как Юра с Зоей смерть детей пережили, одному Богу известно. Дашка их, конечно, на этом свете удержала… Кабы не она… Не вынесли бы.

— Кто хоронил родителей, я не спрашиваю, ясно, что дед с бабушкой. А кто хоронил деда? Он ведь умер вслед за бабушкой.

— Юра место на кладбище купил заранее, рядом с твоими родителями. С этим проблем не было. Транспорт обеспечила клиника, где он скончался. Оттуда, кстати, на похоронах была лечащая врач. Академия организовала гражданскую панихиду и поминки, все было очень торжественно. Жаль, никого не было из родных, — вздохнул Шварц.

— А что Даша? — тут же спросил Игорь.

— А ты ничего не знаешь? — встрепенулся старик.

— Знаю по своим каналам, что она под следствием находится в московском СИЗО. Что она натворила-то, взбалмошная моя кузина?

— Зря ты так о ней. Дашенька — девушка отнюдь не взбалмошная, как ты изволил выразиться. Она человек, сознательно выбравший свою дорогу и твердо по ней идущий.

— И все-таки что она сотворила?

— Да ничего особенного. Заехала одному чиновному мерзавцу кондитерским изделием в физиономию. Так к ней вся страна присоединилась бы в едином порыве. Жаль, у других возможности не было или смелости не хватило.

— Вы ее одобряете, что ли, дядя Аркаша? — невольно улыбнулся Игорь.

— Ну… по крайней мере, не осуждаю.

— Ну да, понятно. Осудит ее суд. Года на два-три, — вздохнул Бобровников. — Что ж, узнаю свою отчаянную сестру. Да только стоит ли чиновный мерзавец нескольких лет заключения?

— Надеюсь, удастся добиться условного. Кстати, Юра еще и потому торопился с завещанием, что не был уверен, дождется ли ее освобождения. А о твоем возвращении вообще ничего не было известно. Квартира завещана вам обоим. Без права продажи в отсутствие одного из наследников.

— Вот как? Знаете, дядя Аркаша, я ведь там был. Мне открыла средних лет дама, одетая в пеньюар, по-домашнему так… И она заявила, что квартира принадлежит ей. И чтобы я убирался вон. Именно так и выразилась.

— Как?! Что ты такое говоришь?! — воскликнул Аркадий Семенович. — Такого быть не может! Один экземпляр завещания хранится у меня, пойдем, я его тебе покажу.

После того как завещание академика было прочитано вслух, недоумение Бобровникова-младшего лишь усилилось. Все имущество стариков было завещано внукам: Даше и Игорю. В таком случае что за дама воцарилась в квартире деда?

— Вы говорите, дядя Аркаша, дед провел последние дни в клинике?

— Да, это очень дорогая частная клиника, там, насколько я понимаю, должны быть хорошие специалисты. Но после смерти Зои состояние Юрия резко ухудшилось. Я ему звонил по мобильному, он меня очень удивил резким ухудшением памяти. Он не мог меня узнать, представляешь? Постоянно путал мое имя. То Витей называл, то Колей. По нескольку раз переспрашивал, кто я такой… Это после полувека дружбы, представляешь? А последние два дня телефон не отвечал. Я помчался в клинику, чтобы увидеться с ним. Но мне не позволили пройти, сослались на какой-то карантин. Хотя мимо меня проходили другие посетители. Очень ругаю себя, что я тогда не настоял на своем… А потом известие о смерти. Видимо, горе оказалось для него непосильным…

— А свидетельство о смерти вы видели?

— Нет. Я ведь не родственник, кто же мне его покажет?

— Но вскрытие проводили?

— Да, конечно. В заключении, насколько я знаю, основной причиной смерти указывается выраженный атеросклероз, что, с одной стороны, неудивительно, учитывая возраст… С другой… Юрий до последних дней не производил впечатления склеротика и на давление не жаловался. Хотя… я, конечно, не специалист, мне трудно судить. И не станут же врачи врать?..

Произнеся эти слова, Шварц глубоко задумался.

— Что? Что вас встревожило, дядя Аркаша?

— Понимаешь, я тогда значения не придал, а теперь…

— Ну-ну? Рассказывайте обо всем, что вас смущает.

— На похоронах, как я уже говорил, была женщина-врач из клиники, где скончались Юра и Зоя. Мы с ней разговорились, я расспрашивал о последних днях Юры, она отвечала… А потом, узнав, что я человек одинокий, стала как-то очень рьяно уговаривать меня подлечиться в их клинике…

— Ну что же в этом плохого? Клиника частная, они заинтересованы в клиентах.

— Видишь ли… я ведь нотариус, душеприказчик. Через меня проходит море человеческих судеб. Я научился читать по лицам, по выражению глаз. Вот приходит дюжий молодец, тащит как на аркане старушку, божий одуванчик. Старушка пишет на бугая завещание, отписывает ему квартиру — все, что у нее ценного осталось. Я ее предостерегаю: стоит ли? Подумайте, кому завещаете: он ведь вам даже не дальний родственник! Она квохчет, как курица на насесте: он обещал за мной ухаживать по гроб жизни, я за ним, кормильцем, как за каменной стеной… Смотришь на этого «кормильца», а у него в глазах нетерпение и алчность! Прямо на лбу крупным шрифтом написано: мол. скорее, бабка, подписывай! А уж копыта откинуть я тебе помогу. И сколько таких случаев: едва завещание составлено, скоропостижная смерть. Была старушка, и нет ее. Человека по глазам видно, поверь мне.

— К чему вы это?

— Не знаю. У докторши той глаза тоже были алчные, звериные какие-то. Словно на охоту вышла. Но это так, впечатление… М-да… Но что же за женщина в вашей квартире?

— Женщины. Их там две было. Будем разбираться. Для начала я хочу побывать в этой клинике… Как она называется?