Фридрих Незнанский - Дурная слава

• Название: Дурная слава
• Автор: Фридрих Незнанский
• Издательство: Эксмо, Олимп
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-699- 13607-X Олимп, 5-7390-1698-3 Эксмо

Эта книга от начала до конца придумана автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной практики автора, бывшего российского следователя и адвоката, так и из практики других российских юристов. Однако события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.

Многие годы больные мечтают попасть в эту клинику, и вдруг… в Москву, в Генпрокуратуру, поступает сигнал, в который трудно поверить. Разобраться в делах клиники в Питер с опергруппой выезжает старший помощник генпрокурора Александр Борисович Турецкий. Ужасающие факты, которые предстают перед ними, заставляют похолодеть даже сердце крутого «важняка».

---

— Господи, как вы правы, Игорь как вы правы… — Ратнер ронял на скатерть слезы. — Со мной никто никогда так не говорил… Действительно, они все решали за меня. Они выбрали мне институт, потом заслали меня из Москвы в Питер, считая, что здесь мне легче сделать карьеру — конкуренции меньше. Они оторвали меня от друзей моего детства и подсунули вместо них Инну, дочь своих друзей. Но разве можно полюбить по приказу? Я всю жизнь слушался сначала родителей, потом Инну… Я никогда не жил так, как хотел сам…

— Вот! Сейчас судьба дала вам последний шанс! — гипнотизируя Ратнера взглядом, отчеканил Игорь. — Если вы не воспользуетесь им, не женитесь на Маринке, вы никчемный, ни на что не годный мужик. И ваш ребенок будет расти без вас! — прозвучало грозным завершающим аккордом.

Борис Львович исступленно тер платком вспотевший лоб. Игорь поднялся из-за стола, лучезарно улыбаясь вернувшейся подружке:

— Марин, я пойду на рабочее место, а то у Ольги затор уже из клиентов. Классный у тебя мужик! Держись за него двумя руками! А чего же ты не призналась, что ребенка ждешь? Борис-то Львович знаешь как обрадовался?! — подмигнул он будущему отцу.

И с чувством выполненного долга оставил одноклассницу наедине со своим счастьем, шепнув напоследок в розовое ушко:

— Клиент готов. С тебя сто баксов.

— Хорошо, Игорек, я позвоню, — небрежно отозвалась девушка.

Она была уже не здесь. Мысленно она была во Дворце бракосочетаний, вся белая и пушистая, в длинном платье и нарядной фате. И пусть эту фату откинет с лица пожилой господин с плешью и животиком — это всего лишь начало большого пути, это только путевка в настоящую жизнь.

Глава 19 СМЯТЕНИЕ ЧУВСТВ

— Черт! Застрял! — Баркова ожесточенно дергала ключ.

— Нина, спокойно, не нервничай! Давай потихоньку, — увещевала ее маленькая женщина в норковой шубке. — Может, вообще не тот сунула? Смотри, на связке еще один похожий. Попробуй его.

— Как попробовать, когда я этот вытащить не могу?! Сейчас непременно какой-нибудь придурок на лестницу выкатится…

— Не нервничай, ты, можно сказать, у себя дома.

— А теперь объясни это соседям, — буркнула Баркова и дернула ключ. Он выскочил наконец из скважины замка со «свернутой шеей». — Ну вот! Ключ согнула! Черт!! Теперь не попадем! Надо было Антона взять…

— Попробуй вот этим, Нина!

Баркова раздраженно вставила в скважину другой ключ, тот неожиданно легко повернулся, дверь отворилась, за наружной обнаружилась внутренняя дверь.

Баркова на всякий случай толкнула ее, дверь оказалась незапертой.

— Фу! Ну слава богу, вошли!

Женщины шагнули в прихожую.

— Где у них свет включается? — бормотала Баркова, шаря рукой по стене.

Наконец она нащупала выключатель, широкий длинный коридор озарился светом.

— Ну, птичка моя, посмотрим, что нам послала судьба, — произнесла Нина Павловна. — Раздевайся, смотри, какая прелесть, — она дотронулась до закрепленных на стене развесистых оленьих рогов, выполняющих, видимо, роль вешалки. — Интересно, чьи это рога: его или ее? — пошутила она. — Надюша, давай свою шубку, вот так.

Баркова повесила легкую норку подружки, скинула дубленку, бросила на обширное, накрытое пледом кресло возле, темного столика из мореного дуба.

— Ну, пойдем осматривать владения твои, — усмехнулась Надежда.

— Наши, любовь моя, наши, — поправила ее Нина Павловна и отворила первую дверь. — Это, видно, кабинет старика.

Две стены небольшой комнаты были сплошь под книжными полками, третью занимал обширный кожаный диван, впрочем весьма потертый. У окна стоял старинный письменный стол, затянутый зеленым сукном. На столе — компьютер одной из последних моделей.

— Боже, какая древность, — кивнула она на стол. — А комп вроде приличный. Я, правда, в них не разбираюсь, но на вид… Слышь, Надя?

— Ага… — Надежда подошла к книжным полкам.

Баркова попыталась выдвинуть ящики стола. Но все они были заперты.

— Черт, где же ключи? Я бы под лампой спрятала.

Она подняла настольную лампу, ключей не было.

— Придется потом устроить обыск. Я думаю, в столе должны ордена храниться и медали всякие. Его же награждали… Сейчас все это очень дорого стоит… Ты чего там?

Надежда разглядывала книги.

— Боже, какие здесь фолианты… Я не очень разбираюсь, но даже судя по переплетам…

— Сдадим букинисту, — откликнулась Баркова, открывая створки шкафчика, притулившегося сбоку к столу. — О, да здесь у старикана бар. Гляди-ка, небось запирался в кабинете от своей старушки и попивал втихомолку… Коньячок вполне приличный, ликеры… Выпить хочешь?

— Можно, — лениво откликнулась женщина.

Баркова плеснула коньяк в два бокала, протянула подруге:

— Ну-с, выпьем? За что? — Она заглянула в светло-серые, как всегда, непроницаемые глаза Надежды. — Странные все же у тебя глаза… Словно ледяные… И ведь не подумаешь, глядя в них, какой ты горячий чертенок! — Она наклонилась и поцеловала женщину в губы.

Поцелуй длился достаточно долго. Нина Павловна прижимала к себе хрупкое тело подруги все сильнее, пока Надежда не отстранилась:

— Ладно, Нинуль, пойдем дальше! Интересно же, что там дальше!

— Что ж, пойдем, командирша моя, — усмехнулась Баркова.

Следующая комната совмещала, видимо, функции супружеской спальни и, если можно так выразиться, будуара. Широкая кровать, две тумбочки по сторонам, на них две настольные лампы. Стены украшали картины в дорогих рамах. Огромный платяной шкаф едва не упирался резной верхушкой в потолок. Трехстворчатое трюмо отразило лица вошедших женщин в разных ракурсах. На его столешнице стояло множество шкатулок, коробочек, флакончиков. Пока Баркова разглядывала вещи, развешанные на плечиках в шкафу, Надежда открыла одну из шкатулок, наполненную нитками бус.

— Закрой! — неожиданно зло рявкнула Баркова, обернувшись на подругу. — Не смей ничего без меня ворошить!

— Да я просто посмотрела! Чего ты рычишь, как овчарка? — окрысилась Надежда и, нарочито громко захлопнув крышку, отошла к окну.

— Так… Здесь барахло одно… Шелка бабкины пошива середины прошлого века. Дедовы костюмы, тоже в его годах… Ага! Смотри-ка, меха: лиса и две норочки. Кажется, вполне приличные. Нафталином воняют, но это не беда… А лиса-то роскошная, целая шкура, и выделана неплохо…

Она перекинула шкурку через локоть, рыжий мех заструился, заиграл в лучах солнца.

— Эту шкуру я себе беру! А тебе из норок берет сделаем. Как раз к шубе будет. Надя, ты что молчишь?

Надежда все так же стояла каменным изваянием у окна. Баркова бросила мех на кровать, подошла к подруге, обняла узкие плечики:

— Надюша, ну не сердись! Ты сама знаешь свой недостаток. Не удержишься, стащишь что-нибудь, и мне будет неприятно! Я не укоряю тебя, но мне эта твоя слабость очень не нравится! И потом, мы еще не вступили в права и, наконец, есть еще Елена. Я обязана все согласовать с ней. Возможно, она захочет что-то взять себе. У нас общий котел, ты же знаешь…

— Ну да, у вас семейный бизнес. А я так, сбоку припека…

— Ты… Ты — моя единственная, желанная, ты моя маленькая фея, — зашептала Нина Павловна, прижимая к себе ее плечики, зарываясь лицом в коротко стриженные каштановые волосы.

— Ну ладно, ладно, не надо! — отстранилась Надежда. — Я не фея, я женщина, которая тоже имеет свои желания и претензии. И права! И я не собираюсь давать использовать себя…

— Да разве я не стараюсь угодить? Кто тебе шубку подарил? И эта квартира — она для нас двоих!

— Где это написано? — устремила Надежда на подругу свои холодные глаза-льдинки.

— Боже мой! Пока нигде. Ты прекрасно знаешь: пока не прошло полгода со дня смерти, мы официально в права наследования не можем вступить. Какие же сейчас могут быть бумаги?

— Но потом будут?

— Будут, конечно, я же тебе обещала. Ну что ты раскапризничалась, как маленькая? Идем дальше, мы еще и половины не осмотрели.

Надежда поджала губки, но промолчала и направилась вслед за Барковой.

Они осмотрели гостиную, где царил беккеровский рояль. Лакированная поверхность была уставлена множеством фотографий в рамках. Женщины принялись рассматривать снимки.

— Смотри, старикан вместе с Хрущевым! Это должно дорого стоить, есть же любители…

— А вон, гляди, Брежнев ему вручает что-то…

— Да… И это можно будет загнать.

— Кому это надо?

— Как — кому? Представь, приезжает какой-нибудь сибирский валенок, устраивается здесь, распальцовывается… Все у него вроде есть, кроме биографии. А вот тебе и биография. И можно поставить в офисе и этак небрежно партнерам лапшу на уши вешать: «Вот это мой дед, ровесник Октября, лауре-ат, орденоносец»… Ну и все такое. Да чего далеко ходить… И у нас в клинике найдутся желающие прикупить этот архивчик как пить дать!