В. Горнъ - Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи

• Название: Гражданская война на сѣверо-западѣ Россіи
• Автор: В. Горнъ
• Издательство: Гамаюнъ
• Жанр: История
• Год: 1923

Горн Василий Леопольдович (1876—1938) — юрист, адвокат, журналист. Социал-демократ. Член Союза русской присяжной адвокатуры в Германии, Берлинского и Пражского союза писателей. С 1934 г. — член совета Русского заграничного исторического архива (Прага). Умер в Праге.　

---

1-го декабря 1919 г. новый командующій издалъ грозный приказъ, не вязавшійся ни съ фактическимъ положеніемъ деморализованной арміи, ни съ окружающей политической обстановкой, хотя въ немъ и содержалось немало эффектахъ мѣстъ, на которыя ген. Глазенаппъ былъ такой мастеръ.

1 декабря 1919 г.

№ 373.

г. Нарва.

Офицеры и солдаты, я знаю, вы переживаете трудное время, вы устали, зачастую лишены въ достаточной мѣрѣ продовольствія, одежды и даже крова.

Вы непокойны за свой тылъ; вамъ говорятъ, что Эстонія заключаетъ съ большевиками миръ, якобы русскихъ солдатъ не пустятъ за Нарову.

Большевистскіе шпіоны раздуваютъ эти слухи, шепчутъ вамъ, что дѣло погибло и выхода нѣтъ. Малодушные пали духомъ, повѣрили, появились переходы въ другія арміи, порой не русскія.

Въ такое тяжелое время я принялъ командованіе надъ вами.

Переходъ Наровы нѣкоторыми нашими частями произошелъ случайно. Этимъ воспользовались эстонскіе и русскіе большевистскіе агенты и, пользуясь неизбѣжнымъ временнымъ безпорядкомъ, вызвали рядъ столкновеній между эстонскими и нашими войсками, пугая первыхъ русской опасностью, и насъ якобы тайными предательскими замыслами эстонцевъ.

Что бы ни говорили большевистскіе агенты, что бы ни писали купленныя ими газеты, русское дѣло, начатое вами здѣсь, на сѣверѣ, не погибнетъ. Армія цѣла и не переставая выполняетъ свой высокій долгъ.

Въ эти трудные дни каждый русскій душой долженъ напречь всѣ свои силы, ближе держаться другъ къ другу, поддерживать малодушныхъ. Сила наша въ правомъ дѣлѣ, въ полномъ единеніи всѣхъ отъ генерала до солдата.

Я крѣпко взялъ въ свои руки дѣло и его не выпущу; ни одинъ офицеръ, ни солдатъ не погибнетъ напрасно и не будетъ оставленъ врагу. Выходы имѣются. У насъ всегда есть мѣсто, гдѣ насъ примутъ, гдѣ наша родная, русская земля и армія — это Югъ. Но мы должны ради общаго великаго дѣла оставаться здѣсь, не давать свободно вздохнуть комиссарамъ, создавать постоянную угрозу и заставлять ихъ держать свои войска противъ насъ, не давая имъ перебросить ихъ куда-либо, не позволять налаживать свой транспортъ и, достигая этого, мы свой долгѣ исполняемъ. Постепенно нашъ тылъ налаживается. Я заставлю тыловыхъ чиновъ работать такъ, какъ они обязаны или я ихъ уничтожу, какъ безполезный и вредный элементъ. Я безпощадно расправлюсь съ тѣми, по чьей винѣ офицеры и солдаты фронта ходили оборванными и босыми и во время не получали пищи.

Моя самая большая забота дать вамъ заслуженный отдыхъ и тогда, когда вы вновь подкрѣпите свои силы, — конецъ всѣмъ опасеніямъ. Каждый изъ васъ знаетъ, что красные, которыхъ вы гнали, какъ зайцевъ, не сдѣлались теперь лучше и смѣлѣе. Они голоднѣе, хуже одѣты, чѣмъ вы, и имъ неоткуда взять.

Зимней кампаніи краснымъ не вытерпѣть, а вы будете имѣть все необходимое.

Я требую отъ всѣхъ офицеровъ и солдатъ собрать всѣ свои силы, всю энергію, тщательнѣй, чѣмъ когда-либо относиться къ своимъ обязанностямъ, никакой распущенности, расхлябанности. Всѣмъ начальникамъ приказываю быть ближе къ своимъ подчиненнымъ.

Всѣ чины тыла должны помнить, что они сидятъ спокойно только потому, что впереди кучка героевъ несетъ свой бѣлый крестъ передъ родиной.

Я требую, чтобы для нихъ были положены всѣ силы; всякая небрежность, недостаточная заботливость тыла о фронтѣ будетъ караться мной безпощадно, всѣ трусы, вся слабая духомъ мразь, которая думаетъ, что судьба Россіи рѣшается на рѣкѣ Наровѣ, пускай убирается къ краснымъ, они намъ не нужны и въ рядахъ красныхъ для насъ не опасны. Послѣ за свою измѣну они понесутъ свою заслуженную кару.

Командующій арміей генералъ-лейтенантъ Глазенаппъ.

За эффектнымъ выступленіемъ генерала слѣдовало столь же неэффектное «дѣйство». Генералъ сложился и… уѣхалъ въ Ревель. По человѣчеству трудно его винить, но тогда зачѣмъ было рисовать какія-то несбыточныя перспективы, угрожать, подтягивать, если въ распоряженіи не было рѣшительно никакихъ средствъ, чтобы скрасить повседневное безотрадное положеніе офицеровъ и солдатъ. Та же mania grandiosa, что и въ знаменитомъ его «генералъ-губернаторствѣ». Правда, нашлось нѣсколько штатскихъ простаковъ, которые повѣрили, или сдѣлали видъ, что повѣрили реформаторскимъ возможностямъ генерала и въ качествѣ «общественныхъ дѣятелей» выразили генералу на первыхъ порахъ «довѣріе». Это была небольшая кучка нарвскихъ бѣженцевъ, закрывшая глаза на предыдущую роль этого реакціоннаго генерала въ арміи и пытавшаяся выставить его въ роли новаго мессіи бѣлаго движенія. Нѣсколько позже генералъ командировалъ этихъ лицъ въ Лондонъ и Парижъ. Они старались тамъ представить черное бѣлымъ, но имъ никто не повѣрилъ и, покатавшись по Европѣ, они вернулись «несолоно хлебавши» домой, окутавъ свою поѣздку глубочайшей тайной.

Чистка арміи свелась къ образованію такъ-называемыхъ «особыхъ комиссій по ревизіи тыловыхъ учрежденій и установленій бывшей сѣверо-западной арміи» въ Нарвѣ и Ревелѣ. Первоначальная нарвская комиссія ген. Ярославцева просуществовала всего нѣсколько дней. Генералъ Глазенаппъ внезапно ее закрылъ, такъ какъ выяснилось на первыхъ же порахъ, что чистить нужно прежде всего верхи, то есть штабную компанію. Тутъ генералъ, конечно, сразу обломалъ бы свои зубы, а потому онъ перенесъ центръ тяжести на менѣе страшныя мѣста. Я привожу отчетъ о дѣятельности одной изъ этихъ комиссій съ ихъ общимъ заключеніемъ въ приложеніи къ настоящей главѣ. Отчетъ оказался очень скромнымъ, хотя и въ немъ безобразія отдѣльныхъ «дѣятелей» довольно недвусмысленно вскрываютъ многія язвы нашей арміи. Политическая сторона дѣла, конечно, вовсе оказалась затушеванной въ этомъ отчетѣ, а до многихъ изъ фактическихъ злоупотребленій комиссія вовсе не успѣла добраться. Къ заключенію нарвской комиссіи былъ приложенъ списокъ лицъ, дальнѣйшее пребываніе коихъ въ россійской арміи комиссія считала впредь вообще недопустимымъ. По понятнымъ причинамъ я не привожу въ приложеніи этого списка — заподозрѣнные не есть еще признанные виновными, хотя списокъ потомъ представили военному прокурору эстонской республики на предметъ привлеченія виновныхъ къ уголовной отвѣтственности. Съ заключеніемъ эстонскаго военнаго министра списокъ препроводили министру внутреннихъ дѣлъ Геллату, а тотъ ограничился резолюціей: «пребываніе означенныхъ лицъ въ предѣлахъ республики нежелательно. Предложить выѣхать, въ противномъ случаѣ выслать». Результаты ревельской комиссіи почему-то положили подъ спудъ. Они мнѣ неизвѣстны.

Увидавъ, какъ «ликвидируется» имущество арміи, нѣкоторыя должностныя военныя лица рѣшили не зѣвать. «Стали присваивать, — разсказывалъ ген. Ярославцевъ, казенныя деньги и съ ними уѣзжать, не выплачивая солдатамъ жалованья, продавали или передавали эстонцамъ казенное имущество и тоже безнаказанно уходили». Словомъ, къ внѣшней «реквизиціи» присоединился мѣстами собственный грабежъ. Хищники разсуждали довольно просто: «если я не возьму, возьмутъ эстонцы».

Эвакуировавшаяся въ Эстонію армія и бѣженцы оказались сосредоточенными на крайне узкомъ плацдармѣ. Не хватало жилищъ, платья, питаніе было недостаточно, началась повальная эпидемія сыпного тифа, унесшая въ могилу 2/3 арміи и много бѣженцевъ. Восточная часть Эстоніи покрылась многими могильными холмами несчастныхъ солдатъ и офицеровъ арміи. Уголокъ завѣсы, спустившейся со временемъ надъ этими ужасами, отчасти пріоткрываетъ одна тогдашняя частная корреспонденція изъ Нарвы.

УЖАСЫ НАРВЫ.[210]

(Изъ частнаго письма.)

Ты будешь удивленъ, получивъ мое письмо изъ Нарвы. Я спѣшно выѣхала туда, узнавъ отъ товарищей Леши, что онъ арестованъ по обвиненію въ интендантскихъ злоупотребленіяхъ. Меня эта вѣсть громомъ поразила, Леша… и злоупотребленія по Интендантству! Леша, который проклиналъ тотъ день, когда онъ неожиданно для себя сталъ сослуживцемъ этой безсовѣстной, хищной стаи; Леша, который, задыхаясь отъ бѣшенства, разсказывалъ, какъ Интендантъ К. во время наступленія на Петроградъ забралъ казенный грузовикъ, отправилъ на немъ свою интендантскую «экономію» въ Гатчину, чтобы распродавать ее по спекулятивнымъ цѣнамъ, а на рапортѣ, что нѣтъ грузовиковъ для доставки войскамъ провіанта, положилъ циничную резолюцію: ничего подождутъ! Леша, который говорилъ, что ему стоитъ большихъ усилій сдержать себя, чтобы при видѣ этихъ господъ не выхватить револьвера и не всадить имъ мѣдную пулю въ мѣдный лобъ… И этотъ, Леша, теперь арестованъ за злоупотребленія по Интендантству!

Я вспомнила при этомъ извѣстіи его разсказы объ угрозахъ со стороны коллегъ, объ ихъ циничныхъ шуткахъ, что праведнику полагается мученическій вѣнецъ и рѣшила, что онъ, очевидно, сдѣлался жертвою мести и интригъ.