Валерий Замыслов - Иван Болотников (Часть 1)

• Название: Иван Болотников (Часть 1)
• Автор: Валерий Замыслов
• Жанр: История

---

Поставили клетку на песчаной отмели. Братия упала на колени, истово, со слезами лобзала решетки.

Служки гребли споро: возрадовались. Людно на берегу, немалая деньга осядет в монастырскую казну. Скрипели уключины, весла дружно бороздили реку.

Иванка и Васюта отступили к Ишне, ополоснули лица. День был теплый, погожий, на воде искрились солнечные блики.

Опустились в траву. Васюта скинул с плеча котомку, перекрестился на храм.

- Давай-ка пожуем, Иванка. Тут последки, а там уж чего бог пошлет. Теперь в Ростове кормиться будем. Почитай, пришли.

Снедь была еще из скита отшельника Назария. Иванка вспомнил его согбенную старческую фигуру, темную келью, куда почти не проникало солнце, и с горечью молвил:

- Заживо себя в домовину упрятал, затворился в склепе. Ужель в том счастье?

- Не тронь его, Иванка. Великий праведник и боголюбец скитник. Бог ему судья.

А тем временем колокол уже перевезли на тот берег. Служки на челнах и струге переправляли стрельцов, колодников и нищую братию. Направились к челну и Болотников с Васютой. Дебелый, розовощекий служка огладил курчавую бороду, молвил:

- Денежки, православные, на святую обитель.

- Без денег мы, отче, - развел руками Болотников.

Служка недовольно оттолкнулся веслом от берега.

- Пошто я челн гнал? Не возьму без денег, плохо бога чтите. Прочь!

- Да погодь ты, отче, - уцепился за корму Васюта. - Нешто в беде оставишь? Негоже. Сын божий что изрекал? Помоги сирому и убогому, будь бессребреником. А ты нас прочь гонишь. Не по Христу, отче. Перевези, а мы за тебя помолимся.

Служка молча уставился на Васюту, а Болотников забрался в челн.

- Давай весло, отче.

Служка крутнул головой.

- Хитронырлив народец.

Отдал весло Болотникову, сам уселся на корму. Пытливо глянул на Васюту.

- Обличье твое знакомо. Как будто в монастыре тебя видел. Бывал в обители Авраамия?

Васюта признал монастырского служку, однако и вида не подал. Вдруг Багрей и в самом деле патриарха об убийстве государева купца уведомил. Тот душегубства не потерпит, митрополиту ростовскому отпишет. Варлаам, сказывают, крут на расправу, речами тих, да сердцем лих. Колодки на руки и в "каменный мешок". Есть, говорят, такое узилище во Владычном дворе.

- Путаешь, отче. Не ведаю сей обители.

Служка хмыкнул, сдвинул скуфью на патлатую гриву, глаза его были недоверчивы.

- Однако, зело схож, парень. Не от лукавого ли речешь?

- Упаси бог, отче. Кто лукавит, того черт задавит, а мне еще Русь поглядеть охота, - нашелся Васюта.

Выпрыгнув на берег, поблагодарили служку и пошли к церкви.

Васюта шагнул было в храм, но его остановил Болотников.

- Недосуг, друже. Дале пойдем.

Васюта кивнул, и они вновь зашагали по дороге. А впереди, в полуверсте от них, везли в ссылку набатный колокол.

ГЛАВА 11

РОСТОВ ВЕЛИКИЙ

На холме высился белокаменный собор Успения богородицы. Плыл по Ростову малиновый звон. По слободам, переулкам и улицам тянулись в приходские церкви богомольцы.

- Знатно звонят, - перекрестился на храм Успения Васюта.

Вступили в Покровскую слободу. У церкви Рождества пресвятой богородицы, что на Горицах, толпились нищие. Слобожане степенно шли к обедне, снимали шапки перед храмом, совали в руки нищим милостыню.

Показались трое конных стрельцов. Зорко оглядели толпу и повернули к Рождественской слободке, спускавшейся с Гориц к озеру.

- Ищут кого-то, - молвил Болотников и тронул Васюту за плечо. - Нельзя тебе в город, друже. Багрей мужик лютый, не простит он тебе побега.

- Ростовского владыку уведомил?

- Может, и так.

- А сам? Сам чего стрельцов не таишься? Тебя ж князь Телятевский по всей Руси сыскивает.

- Сыскивает да не здесь. Он своих истцов к югу послал, а я ж на север подался. Не ждут меня здесь.

Присели подле курной избенки, подпертой жердями. Из сеней, тыча перед собой посохом, вышел крепкий, коренастый старик в чунях и посконной рубахе. Лицо его было медно от загара, глаза под седыми щетинистыми бровями вскинуты к небу.

- Фролка! - позвал старик. - Фролка!.. Куды убрел, гулена.

- Никак, слепец, - негромко молвил Васюта.

- Слепец, чадо, - услышал старик и приблизился к парням. - Поводыря мово не видели?

- Не видели, отец, - сказал Болотников.

- Поди, к храму убрел, - незлобиво произнес старик, присаживаясь к парням на завалину. Подтолкнул Болотникова в плечо, спросил:

- Так ли в Московском уезде звонят?

Иванка с удивлением глянул па старика.

- Как прознал, что я из-под Москвы?

- Жизнь всему научит, чадо. Ты вон из-под града стольного, а друг твой - молодец здешний.

Парни еще больше поразились. Уж не ведун ли слепец?

- Ведаю, ведаю ваши помыслы, - улыбнулся старик. - Не ведун я, молодшие.

Парни переглянулись: калика читал их мысли. Вот тебе и слепец!

- А слепец боле зрячего видит, - продолжал удивлять старик. - Идемте в избу, чать, притомились с дороги.

- Прозорлив ты, старче, - крутнул головой Болотников.

Калика не ответил и молча повел парней в избу. Там было пусто и убого, чадила деревянным маслом лампадка у закопченного образа Спаса. На столе глиняный кувшин, оловянные чарки, миски с капустой, пучок зеленого луку.

- Воскресение седни. Можно и чару пригубить. Садись, молодшие.

- Спасибо, отец. Как звать-величать прикажешь? - вопросил Иванка.

- Меня-то? А твое имя хитро ли?

- Куда как хитро, - рассмеялся Болотников. - Почитай, проще и не бывает.

- Вот и меня зовут Иваном. Наливай чару, тезка... А в миру меня Лапотком кличут.

- Отчего ж так?

- Должно быть, за то, что три воза лаптей износил. Я ить, ребятки, всю Русь не единожды оббегал... Давай-кось по малой.

Лапоток выпил, благодатно крякнул, бороду надвое расправил. Парни также осушили по чаре.

- Никак, один отец? - вопросил Иванка.

- Ой нет, сыне. У меня цела артель. К обедне убрели... Давай-кось еще по единой.

Видно, Лапоток зелену чару уважал, но не пьянел. Сидел прямо, степенно поглаживая бороду. Когда кувшин опорожнили, Лапоток поднялся и пошел в сени.

- Медовухи принесу.

Убрел без посоха, не пошатнувшись. Васюта любовно глянул вслед.

- Здоров, дед!

- Послушай меня, друже. Я схожу в город, а ты побудь здесь. Посиди с Лапотком, - сказал Иванка.

- Вместе пойдем. Ты города не знаешь.

- Ничего, тут не Москва.

- В драку не встревай. Ростовские мужики шебутные, - предупредил Васюта.

Иванка вышел на улицу. Пошагал слободой. Курные избенки прилепились к пыльной, немощеной дороге. За каждой избой - огород с луком, огурцами и чесноком, темные срубы мыленок.

Дорога стала подниматься к холму, на котором возвышалась деревянная крепость с воротами и стрельницами. Дубовые бревна почернели от ветхости, ров осыпался и обмелел; кое-где тын зиял саженными проломами; осела, накренилась башня с воротами.

"Худая крепость, любой ворог осилит. Приведись татарский набег пропал город", - покачал головой Болотников, минуя никем не охраняемые Петровские ворота.

Затем шел Ладанной слободкой. Здесь уже избы на подклетах, с повалушами и белыми светелками; каждый двор огорожен тыном. Народ тут степенный да благочинный: попы, монахи, дьячки, пономари, владычные служки.

Чем ближе к кремлю, тем шумней и многолюдней. Повсюду возы с товарами, оружная челядь, стрельцы, нищие, скоморохи.

Но вот и Вечевая площадь. Иванка остановился и невольно залюбовался высоким белокаменным пятиглавым собором.

"Чуден храм, - подумал он. - Видно, знатные мастера ставили. Воистину люди сказывают: Василий Блаженный да Успение Богородицы Русь украшают".

Торг оглушил зазывными выкриками. Торговали все: кузнецы, бронники, кожевники, гончары, огородники, стрельцы, монахи, крестьяне, приехавшие из сел и деревенек. Тут же сновали объезжие головы46, приставы и земские ярыжки, цирюльники и походячие торговцы с лотками и коробьями.

Торговые ряды раскинулись на всю Вечевую площадь. Здесь же, возле деревянного храма Всемилостивого Спаса, секли батогами мужика. Дюжий рыжебородый кат в алой, закатанной до локтей рубахе бил мужика по обнаженным икрам.

- За что его? - спросил Иванка.

- Земскому старосте задолжал. Другу неделю на правеже47 стоит, ответил посадский.

Подскочил земский ярыжка. Поглазел, захихикал:

- Зять тестя лупцует, хе-хе. Глянь, православные!

Ростовцам не в новость, зато набежали зеваки из приезжих.

- Что плетешь? Какой зять?

- Обыкновенный. Не видишь, Селивана потчует. То Фомка - кат. Летось Селиванову дочку замуж взял.

- Да как же это? Негоже тестя бить, - молвил один из мужиков.

- А ему что. Ишь, зубы скалит. Ай да Фомка, ай да зятек!

Селиван корчился грыз зубами веревку на руках.

- Полегче, ирод. Мочи нет, - хрипло выдавил он, охая после каждого удара.

- Ниче, тятя. Бог терпел и нам велел, - посмеивался Фомка.

Иванка пошел торговыми рядами: калачным, пирожным, москательным, сапожным, суконным, холщовым... В рыбном ряду остановился, пригляделся к торговцам. Мужики и парни завалили лотки сушеной, вяленой и копченой рыбой. Тут же в дощатых чанах плавал и живец, только что доставленный с озера: щука, карась, лещ, окунь, язь...