Джорджия Ле Карр - Я не твоя собственность-2

• Название: Я не твоя собственность-2
• Автор: Джорджия Ле Карр
• Жанр: Эротика, Секс

Сексуальный русский Зейн, забрал мое сердце, но свое сохранил нетронутым. Я никогда не встречала такого мужчину, как он, не говоря уже о том, что стала частью его жизни. Мужчина, который может заставить девичье сердце стучать, как чертовый барабан, одним своим присутствием. Он — причина безумия, происходящего в моей жизни. Чем дольше мы вместе, тем больше мое сердце и душа плачет по нему. Ольга говорит, что я создана для него, если научусь летать. Теперь я просыпаюсь каждое утро с одной и той же мыслью: "Лети, Далия, лети..." Далия Фьюри оказалась превосходной игрушкой. Красивая, дерзкая, сексуальная. Я хотел и теперь могу погрузиться в ее плоть. Но я не ожидал, что ее сладкий нектар станет наркотиком для моей крови. С трудом борюсь, чтобы удержать контроль. Она понятия не имеет, что больше всего на свете, чего я хочу — быть с ней. Она луч света в темноте, который заставляет меня чувствовать себя живым, я никогда не чувствовал себя таким прежде. Я могу оставить криминальную жизнь и быть тем, кем хочу, говорит она. Возможно, она права. Возможно, мне нужен был повод. И может быть, повод — это она...   Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения, предназначена для 18+

---

Гаджет мягко жужжит. Я представляю ее бедра и как погружаюсь в ее восхитительное тело, она извивается и стонет подо мной от экстаза.

«Трахните меня жестко, Зейн. Трахни меня».

Ее глаза закрыты, она выгибается, я захватываю ее сосок губами, она стонет от удовольствия.

«Кончи в меня, Зейн, наполни меня своей горячей спермой».

Я кончаю очень тяжело, все тело дергается, желая ее.

В течение некоторого времени я лежу изможденный, не в состоянии даже пошевелить рукой. Я выключаю мастурбатор и салфеткой очищаю себя. Я заползаю под одеяло и пытаюсь заснуть. Завтра. Может завтра она откроет свои прекрасные желтовато-зеленые глаза.

Август

40. Зейн

Я просто напоминаю тебе, маленькая рыбка, что концерт Андре Рейе будет через месяц. Я буду играть в Королевском Альберт-Холле в присутствии сотен людей, но это будет только для тебя. Для тебя даже приготовлено место в ложе. Пожалуйста, постарайся присутствовать на моем концерте, Далия. В конце концов, ты об этом мечтала...

Октябрь

41. Ольга

В полночь я увидел солнце, сияющее, словно в полдень.

«Золотой Осел» Апулей

Я наклоняюсь и глажу ее волосы.

— Пора просыпаться, — говорю я ей, так я делаю каждый день с тех пор, как ее привезли из больницы. — Давай! Ты сможешь это сделать.

За все эти месяцы, я не чувствую от нее никакой реакции, но сегодня явно что-то изменилось. Я чувствую это, пока прикасаюсь к ее щеке.

— Просыпайся, храбрый американский Орел и поймай змею, — эмоционально шепчу я.

Выпрямляюсь и еще раз смотрю на ее лицо.

Да.

Подергивание.

Ее лицо подергивается.

Я обхватываю себя руками и начинаю молиться. Мне нужно позвать медсестру, но я не зову, я все еще продолжаю молиться.

— Просыпайся. Давай, просыпайся. Сегодня очень важный день. Ты должна проснуться. Ну же. Сегодня ты просто необходима Зейну. Ты должна проснуться, храбрый Орел.

Я жду.

И опять.

Ее палец... дергается.

У меня перехватывает дыхание. О Боже, пожалуйста, пусть это произойдет, и она проснется.

42. Далия Фьюри

Я все время слышу приглушенные голоса, но я не могу им ответить, потому что сплю или не сплю, не могу понять. Потом мне кажется, что мне говорят почти на ухо. Я почти играюче и без всякого контроля вхожу в свои воспоминания или сны, то мне кажется, что окружена огненными шарами, то я снова ребенок и гуляю по лугу.

Иногда чувствую, как тело перемещается на кровати.

Периодически опять слышу голоса людей, которых люблю. Я понимаю все, что они говорят, и я хочу ответить, ох, я так сильно хочу им ответить, но я похожа на безголосое дерево, одеревеневшая и заиндевевшая, потому что самостоятельно не в состоянии пошевелить своими конечностями.

Я знаю, что сегодня великий день.

Зейн будет давать концерт с Андре Рейе. Я так горжусь им. Несмотря ни на что, я не могу пропустить такое зрелище. Я изо всех сил пытаюсь открыть веки и мне удается приоткрыть глаза. Свет настолько яркий, что вызывает такую резь в глазах, болью отдаваясь у меня в мозгу, слепя, что я тут же их закрываю. Я слышу какое-то движение, шуршание занавесок, я снова с большим усилием пытаюсь открыть глаза на этот раз полностью. В полумраке комнаты я смутно вижу очертание фигуры, которая приближается ко мне.

— О, моя дорогая, моя дорогая девочка, ты очнулась! — говорит размытое очертание чуть ли не плача.

Ольга. Этот голос принадлежит Ольге.

— Удивительно. Ты проснулась сегодня. Я чувствовала, что ты проснешься. Сегодня Зейн играет на концерте. Он уже находится в концертном зале. Я позвоню ему. Он так будет счастлив. Это чудо.

Я медленно отвожу глаза в сторону, а потом опять возвращаю к ней, она хмурится.

— Ты не хочешь, чтобы я звонила Зейну?

Я пытаюсь подвигать бровями и мигаю.

Некоторое время она молча смотрит на меня, потом вдруг говорит:

— Ты тоже хочешь пойти на концерт, ты хочешь его удивить?

У меня в глазах собираются слезы, стекающие вниз по вискам. Я опять двигаю бровями и снова моргаю.

Она начинает плакать.

— Ты на самом деле научилась летать, не так ли? — задыхаясь спрашивает она. — Ладно, я позвоню Ною и Стелле. Они знают, что нужно сделать. Стелла тебя красиво принарядит, а Ной транспортирует в Альберт-Холл. Не волнуйся, мы доставим тебя туда.

Я приподнимаю брови. Кажется, мне удалось более легко это движение, выполнить его оказалось намного легче, чем первоначальное. В этот момент я чувствую, как меня опять накрывает сон, но я почему-то полностью уверена, что они смогут разбудить меня к началу концерта.

Стелла просто орет мне на ухо, и я просыпаюсь. Уже без труда открываю глаза, в комнате царит полумрак, открываю рот и вылетает единственное слово:

— Кебаб, — звук пронзительный и странный, даже для моих ушей.

— О, ты такая идиотка, знаешь ли? — восклицает она, с улюлюканьем и смехом. Она обнимает мое лицо руками и целует меня в губы.

— Я люблю тебя, Далия. Я люблю тебя, — нараспев произносит она.

Я улыбаюсь ей.

— Я позвонила Молли, — говорит она, — она вот-вот привезет тебе одежду. На два размера меньше. Боюсь, что ты превратилась в одну из тех тощих сук, — весело щебечет она.

— Я... не... хочу... одевать... брю... ки, — тихо, почти шепотом говорю я.

— Согласна, на концерте будет выглядеть не очень, — ухмыляется она.

Ольга приносит подушки и подкладывает их мне под голову, я оказываюсь в полу лежачем положении. Медленно по крупицам, я начинаю произносить слова, которые выходят из моего хриплого, давно не практиковавшегося рта. Стелла звонит маме и Дейзи, они обе рыдают от счастья. Дейзи заявляет, что это чудо, но я знаю, что это совсем другое — любовь. Большая и сильная любовь Зейна протянула руку и прикоснулась ко мне, пока я все время находилась в том, белом мире. Я всегда его ждала. Всегда.

После разговора с мамой и сестрой, я в оцепенении наблюдаю за Стеллой, делающей мне маникюр и педикюр, теперь ногти покрашены в перламутрово-розовый цвет.

— Марк, — говорю я.

И ее глаза тут же загораются.

— Ах, Далия. Мне кажется я в него влюбилась.

Я улыбаюсь от счастья.

— Правда?

— Да. Он такой замечательный, — восклицает она.

— Я так рада за тебя, — говорю я.

В этот момент прибывает Молли с платьем.

— Я расскажу тебе все завтра, — обещает Стелла.

— Хорошо.

Платье очень красивое: бархатное, с высоким воротником, темно-зеленое, длинное. Они обе помогают мне одеться, потом Ной нежно, словно я что-то очень дорогое и хрупкое, поднимает меня с кровати, сажая в инвалидное кресло, которое по-видимому Зейн заказал почти год назад.

Я смотрю на всех них с любовью и благодарностью.

— Я так вас всех люблю, — шепчу я.

Со своего места в ложе я наблюдаю, как музыканты выходят на сцену и занимают свои места. Сердце оголтело стучит в ожидании пианиста. Наконец, он появляется. О! Вау! Насколько он красив: в черном фраке, белой рубашке с бабочкой.

Это мой мужчина.

Я так его люблю, что все мое тело начинает дрожать. Он поворачивается к залу и натянуто улыбается, публика продолжает рукоплескать.

Затем, словно против воли, его глаза, как бы мимолетом проходятся по моей ложе. Он отводит взгляд, потом возвращает, мы смотрим друг на друга, и весь рукоплескающий зал отходит на второй план — только наши глаза, встретившиеся друг с другом. Он качает головой, будто не верит себе.

Я улыбаюсь ему.

Зейн открывает рот, желая что-то сказать, с недоверием поднимает вверх руку. Он переводит взгляд на Ноя, видно Ной кивает ему в ответ, потом опять возвращает на меня свой взгляд. Какой-то музыкант дотрагивается до его руки, он не понимающим взглядом смотрит на мужчину. Он что-то отвечает ему и тут же поворачивается ко мне, словно боится, что я мираж и могу исчезнуть в один миг. На его лице отображается радость и любовь, он делает шаг вперед, словно собирается пойти ко мне, но я слегка качаю головой. Он останавливается.

«Сыграй для меня, Александр Маленков», — шепчу я одними губами, улыбаясь ему.

Он медленно кивает и садится за сверкающий рояль, поднимая на меня глаза и не на минуту не отрывает. Андре Рейе выходит на сцену, его встречают овации.

К моему удивлению он начинает рассказывать обо мне!

Он говорит о женщине, которая тайно сделала ксерокс нот своего парня-музыканта. Он смешно рассказывает, упоминая массажистку.