Александр Белаш - Кибер-вождь

• Название: Кибер-вождь
• Автор: Александр Белаш
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00131-X

Поняв, что «война кукол» бесперспективна и ведет только к уничтожению лучших и самых совершенных киборгов, глава проекта «Антикибер» Хиллари Хармон принимает неожиданное решение, обрекая себя тем самым на новую, долгую и трудную борьбу. Теперь его противники — военные, подкомиссия Конгресса и общественное мнение. Проект и жизни его новых «сотрудников» висят на волоске. Но Хиллари слишком хорошо понимает, что поставлено на карту и какие дивиденды сулит победа.

---

— Хил, ты старый хлипер. Неужели ты не хотел…

— Хотел. Но долг государственного служащего выше личных желаний. Наш девиз: «Порядок и ответственность».

Полоса симпатий заколебалась и стала увеличиваться. Централы росли, жили и старились в атмосфере лжи и жульничества, но любили честных парней. В них надо верить, иначе общество погибнет. Они — гарантия того, что не все так плохо в этом грязном мире.

— Значит, ты согласен на проверку? Прямо здесь и сейчас? Отлично. Я приглашаю в кадр… — Доран следил за лицом Хиллари: «Струсит? Заколеблется?..» Хиллари не изменился. Про собакоголовых вара можно врать что угодно, но ни один их спец по телепатии не станет подрабатывать у чужих в телевизионном шоу.

— …гениального ребенка из театра Фанк Амара — Эрке Нари Донти! Этот малыш с начала передачи наблюдал за нашим гостем и скажет, можно ли ему верить! Те, кто видел его персональный номер «Младенец-телепат», знают, что малыш угадывает без промаха.

Где он прятался, этот глазастик?.. Донти осторожно пробрался к сидящим, оглянулся на камеры, приветственно раскрыл четырехпалые ладошки.

Импровизация Дорана был безошибочна — маленькие, будто игрушечные, ньягончики даже у самого черствого централа вызывали трогательное желание взять на руки и приласкать детеныша. Тех иномирян, что и взрослые — ростом с детей, даже лютые националы не воспринимали как врагов цивилизации.

Ему поверят, что бы он ни ляпнул. А для ньягончика причина всех проблем в театре — Хиллари Р. Хармон со своим проектом. Это неправда — но самообман понятней сложной истины. Хармон схватил директора — и в театре начались большие неприятности. Почему бы не отомстить противному Хармону? Он ведь эйджи, чужой…

«Спокойно, — велел себе Хиллари. — Фиксируемся на синем рефлексе его глаз. И ни о чем не думаем».

— Донти, ты все слышал, — Доран медлил, растягивая ожидание. — Сосредоточься и скажи нам — читал мистер Хармон память Файри или нет?

Малец с тонкими лапками не зря отирался в театре. Время на сцене и за кулисами он провел с пользой. Научился выжидать паузу.

«А если Доран заплатил ему? — мелко прыгали мысли. — Много ли надо иммигранту, чтобы оболгать кого угодно?.. Я говорил только правду, мне нечего бояться».

— Нет, — слово упало тяжелой каплей, и сжавшаяся душа Хиллари птицей взмыла к потолку. — Сия манисо на наоти ка-дерита — клянусь честью клана.

— Спасибо, Донти. Огромное тебе спасибо. Один ты мог нам помочь — и ты помог. Твоя честь тому порукой, — Доран в контакте с нерушимыми принципами ньягонцев сам заговорил на высокопарном клановом языке. — Если ты хочешь, скажи что-нибудь для всех.

Но Донти выбрал иное — уж очень редкий шанс ему выпал, чтобы говорить пустяки.

— Мотаси Хармон, — мгновение назад опасный, а сейчас смешной и забавный малыш каким-то необычным жестом сложил кончики пальцев, — вы, пожалуйста, не обижайте нашего директора. Мы можем надеяться на вашу доброту?

Опять этот стойкий, непреходящий мираж. Они там, в театре, знают, что их директор — киборг, машина. Все уже доказано. Он даже продан! Но получается, что никакие доказательства не впрок. Они боятся за него, переживают, помнят о нем — как о ЧЕЛОВЕКЕ.

Значит, главное — не в его природе, а в том, как он себя вел? Как построил свои отношения с труппой?

Ну, не разрушать же столь желанную иллюзию! Тем более перед тем, что он собрался сказать Городу.

— Да, — кивнул Хиллари. — С ним все в полном порядке. Не волнуйтесь.

— Желаю всем долгого-предолгого здоровья! — Донти исчез из кадра, а Доран изготовился подхватить и двинуть тему дальше. Но Хиллари ощущал момент не хуже его и тоже решил наступить на сценарий, пока внимание зрителей заострено явлением чудесного ребенка.

— Вот вам, Доран, истинная причина киборгофобии.

У Машталера даже зашевелились уши — наконец-то!.. Темный сузил глаза, вслушиваясь; порой люди ради красного словца выбалтывают важное.

— Всему виной чувственное заблуждение. Внешне киборги выглядят как люди, и мы испытываем к ним те же чувства, и чувства тем сильней, чем более человекообразен робот. Сейчас отличить человека от киборга может только сканер или медицинский осмотр; поведение уже не служит отличительным критерием. Тут наша ошибка нарастает лавинообразно, мы переносим на роботов свои понятия, которые к ним неприменимы, — вражда, злой умысел… Наш испуг вызван тем, что мы видим в роботах самих себя со всеми нашими пороками и ждем от них того, что могут сделать только люди, — напасть, ранить.

— Но все стали свидетелями того, как киборги опасно выходят за рамки программ. Что ты на это скажешь?

— Что киборги надежны в любом состоянии; они всегда надежнее, чем люди, — даже преднамеренно испорченные баншеры. При всей сложности процессов кибер-мышления его всегда определяют воля человека и программа, — голос Хиллари стал резче, настойчивей; ему надо было убедить не только владельцев, но и баншеров, которые смотрели интервью. Они не могут не смотреть; им велит Третий Закон. — У них нет психических болезней, а их отклонения легко исправить.

Хиллари наполовину врал, но уличить его было некому — успокоенного Донти Сайлас кормил дарственными пирожными. Машталер блаженствовал, а баншеры ловили каждое слово и пытались анализировать речь врага на достоверность. Не спали у экранов и тьянские, и атларские агенты.

— Наш проект готов, не нарушая личных наработок, нормализовать функции любого баншера, если он не сотрет память из ложно понимаемого долга. Мы прекратили силовые действия и целиком перешли к плановой научной работе. Наша с BIC общая цель (Машталера передернуло) — найти оптимальную форму участия киборгов в жизни общества (Машталер озадаченно насторожился).

— Хм! Разве то, что мы имеем, — не оптимально? И можно ли вещам включаться в общество людей?

— Доран, вещи вещам рознь. Можно ли считать вещью нечто, обладающее гибким интеллектом, активной памятью, речью и даже зачатками эмоций? Мы не боги, новую жизнь сотворить не можем, но мы создали новую разновидность разума — упрощенную и с завидным запасом прочности. Мы слишком далеко зашли в роботехнике, чтобы отменить наши достижения, — значит, надо научиться правильно употреблять их, чтобы не было «войны кукол» и припадков киборгофобии. Надо осознать то, что происходит. Может оказаться, что мы в ущерб себе сужаем возможности применения высших роботов. Мы продали Фанка — а разумно ли мы распорядились тем, на что он способен? Не должны ли такие развитые модели служить всему обществу, а не отдельным владельцам? Киборги — новый информационный слой общества, особые носители интеллекта. Нам пора задуматься о том, что наши законы о киборгах отстали от жизни, а ужесточение их, если оно произойдет по вине оголтелых киборгофобов, — тупик. Ограничить или запретить прогресс — все равно что дать задний ход эволюции.

Отцы Банш — а они тоже следили за происходящим — бессильно наблюдали, как Хармон крадет их идеи и лозунги. Так всегда бывает — первопроходцы напрягаются вслепую, а следом приходит зрячий смельчак и присваивает все, что собрано по крохам.

От вдохновения у Хиллари пересох рот, но отрываться ради глотка воды было некогда — сейчас он программировал изрядную часть нации, а ввод программы должен быть бесперебойным.

— Наладив законы, мы сможем заняться расчетом прогнозов и рекомендаций, поскольку в обстановке истерии и юридической неопределенности нормальной науки быть не может, а речь идет о качественном скачке роботехники как приоритетного достижения нации.

Белая полоса то ежилась, то увеличивалась — патриотизм боролся со страхом перед ожившими вещами.

— Скачок, потом еще скачок, затем еще — а не получится ли, Хил, что мы разовьем киборгов до того, что встанет вопрос о том, кто они — нечто или некто? Объекты или субъекты?

— Когда мы найдем ответ, сфинкс засмеется, — отшутился Хиллари и прибавил: — Мы еще не готовы, Доран. Чем измерить понятие «человек»? Естеством? Но есть люди с искусственным телом. Способностью мыслить? Киборги мыслят, и быстрее нас. Свободой воли? Тот же Фанк, опираясь на опыт Хлипа, выбрал шоу-бизнес и руководил театром. Им можно позволить больше, чем предусмотрено законами. Это выгодно. Они могут успешно и самостоятельно работать большими группами.

— Не этому ли посвящена робосоциология, которую ты на днях предложил научному миру?

— Именно этому. И здесь мы опережаем даже миры Верхнего Стола.

Чье сердце, одержимое ревностью к высшим мирам, устоит при таких словах?! Полоса симпатий заехала за 80%.

— Разумеется, о правах киборгов мы сейчас не говорим, но в наших интересах определить ряд технических гарантий для высших андроидных систем — например, о сохранности памяти и уровня интеллекта. Память — рабочий инструмент киборга, и грубо нарушать ее — убыточно для нас, если мы хотим, чтобы киборг работал с наибольшей отдачей, — это Хиллари сказал как бы в завершение, мельком, но для него важно было заронить понятия-новинки в головы централов, а там — пусть они развиваются и зреют. — И если речь зашла о правах — у меня их не меньше, чем у тех, к кому репортеры пристают на улицах. Я имею право сказать нечто личное?