Филип Фармер - Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы

• Название: Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1996. — 335 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-175-8

В очередной том собраний вошли произведения, примыкающие к основной пенталогии эпического сериала «Мир Реки», которые дополняют и развивают эту невероятную сагу о далеком будущем человечества.

---

— Не имеет значения, если ты потерпишь неудачу и упадешь, друг мой! Мгновение ужаса, катарсис для тебя и для нас — и завтра ты проснешься цел и невредим. Но это, если ты простишь мою откровенность, слабое утешение!

Энн Пуллен или молчала, или ветер уносил ее слова.

То, что сказал ему Фостролл, было, если не считать оскорбления, правдой. Если Дэвис умрет сегодня, то воскреснет завтра, но при этом может оказаться далеко вниз по течению Реки, и тогда ему придется начать путешествие заново. Подобная перспектива бросала его в дрожь не меньше того, что ему предстояло сделать в ближайшие двадцать секунд. На попытку ему давалось две минуты.

— Десять футов[23], Рыжий Эндрю! — воскликнул Ивар, когда император огласил приговор. — Десять футов! Ерунда! Я пробегу по доске, как олень, пролечу по воздуху, как ястреб, и приземлюсь на другую доску, как рысь, прыгнувшая на добычу!

Слова храбреца. Хотя Ивар был шести футов и шести дюймов роста, весил он более двухсот тридцати фунтов, а такую массу мышц и костей поднять в воздух нелегко. Чем тяжелее бегун, тем больше прогнется под ним доска, и ему придется прыгать не только вперед, но и вверх, чтобы достичь конца противоположной.

У Дэвиса было преимущество — его рост составлял лишь пять футов шесть дюймов, а весил он сто сорок фунтов. Но исход прыжка все же зависел от мужества прыгуна. Он уже видел людей, которые смогли бы совершить такой прыжок, если бы страх не сковал их движения и не увлек вниз.

Он приказал себе не колебаться. Вперед! Только вперед! Покажи, на что ты способен! Но из желудка не исчезала тяжесть, а тело била нервная дрожь.

Он молча молился, шагая по доске обратно к башне, а затем поворачиваясь к ней спиной. Пятьдесят футов для разбега маловато, он не успеет набрать максимальную скорость. Но выбирать не приходилось, а никакие возражения не принимались. Все еще молясь, он согнулся в стартовой стойке и изо всех сил метнулся вперед. Слабость и дрожь или исчезли, или он перестал их замечать. Он вновь ощутил себя десятилетним пацаном, который в 1845 году соревновался с другими фермерскими мальчишками в прыжках через ручей неподалеку от городка Боулинг Грин в штате Индиана — здоровое юное тел, не верящее в смерть.

Теперь его дух и тело снова стали такими, какими он ощущал их во время победного прыжка на Земле. Он превратился в стрелу, нацеленную в кончик доски на другом краю бездны. Возгласы его компаньонов, рев толпы и голос капитана стражников, отсчитывающего оставшиеся ему секунды, слились воедино. Его босые пятки шлепали по дереву, как шлепали они по земле, когда он выиграл состязание среди своих школьных приятелей. Но тогда, не допрыгнув, он мог только промокнуть.

Конец доски приближался с непостижимой быстротой. За ним находилось пространство, которое он должен преодолеть — короткое в реальности, но бесконечно долгое в сознании. К тому же опорная балка стояла чуть-чуть косо — всего на пару дюймов, но даже слабое отклонение от горизонтали могло стать роковым.

Он сильно оттолкнулся правой ногой и взмыл вверх, вверх, вверх. Внизу разверзлась пустота. «О Господь, в которого я всегда веровал, — подумал он, — спаси меня от сего зла!» И тут его совершенно неожиданно охватил экстаз, словно длань Господня не только подняла его ввысь, но и окутала благодатью, которую, за исключением святых, познали немногие.

Ради этого стоило пережить ужас и смерть.

2

Вчера Эндрю Пакстон Дэвис тоже находился высоко над землей. Но тогда он еще не был приговорен и мог не страшиться мгновенной смерти. Он цеплялся за перила крошечной бамбуковой платформы, которую раскачивал сильный ветер. Его одолевала морская болезнь, хотя в этом мире не было морей.

Город внизу, ярко освещенный утренним солнцем, поскрипывал, словно идущий под всеми парусами корабль. Дэвис поднялся на много этажей по бесчисленным лестницам и лесенкам, чтобы добраться до верхушки сторожевой башни — высочайшего строения в гигантском каркасном сооружении, составлявшем город. Он пробыл там всего две минуты, но чувствовал себя так, словно отстоял час вахты на корабле, застигнутом жестоким штормом. Правда вид сверху открывался совершенно мирный — шторм бушевал внутри Дэвиса.

На севере Река тянулась на тридцать миль и сворачивала налево, огибая подножие горной гряды. Там находилась верхняя граница королевства. В двадцати милях к югу она делала такой же изгиб — там была нижняя граница этой небольшой, но могучей монархии. В пределах своего государства Инка Пачакути правил на обоих берегах Реки, и любой ослушник его воли рисковал узнать, что такое пытки, рабство или смерть.

У северной окраины города стоял храм Солнца — плосковерхая пирамида из камня, земли и дерева высотой в сто пятьдесят футов. А у ног Дэвиса лежал Каркасный город, Город Множества Мостов, Город, Качающийся на Ветру, Воздушные Владения Пачакути Инки Юпанки, правившего на Земле с 1438 по 1471 год н. э. Перуанцы того времени знали его как великого завоевателя и императора Пачакути.

Город, который построил Пачакути, не походил ни на один земной и был, вероятно, уникален в Мире Реки. Большинство людей вид с вершины сторожевой башни привел бы в восторг. Дэвису же хотелось только одного — вывернуть желудок наизнанку.

Часовой-индеец ухмылялся. Его зубы были коричневыми, потому что он жевал подаренные граалем листья коки. Он уже не впервые видел здесь Дэвиса и наслаждался его видом его мучений. Однажды он спросил его, зачем он сюда приходит, если тут ему всегда становится плохо. Дэвис ответил, что здесь, по крайней мере, нет жителей города, от вида которых его тошнит еще больше.

Но затем, охваченный внезапным вдохновением, добавил:

— Чем выше я поднимаюсь над землей, тем больше приближаюсь в Абсолютной Реальности, к Истине. Возможно, здесь я увижу Свет.

Его слова озадачили и немного напугали стражника, и тот отодвинулся от него как можно дальше. Дэвис не сказал, что его тошнит не только от высоты и покачивания платформы. Ему столь же сильно хотелось увидеть ребенка, который на самом деле мог и не существовать. Но ему не хотелось признавать его небытие даже мысленно. Он был уверен, что где-то выше по течению Реки живет женщина, родившая ребенка в мире, где ни одна из женщин до сих пор не забеременела. Более того, Дэвис был уверен, что она зачала непорочно, и ребенок этот есть воплощение Иисуса.

Снизу еле слышно доносились голоса людей, разговаривающих на кишва, аймара, самнитском, китайском времен бронзового века и на десятке прочих языков, пронзительные свистки, звуки флейт и низкое буханье барабанов. Все эти звуки всплывали наверх, окутанные запахом жареной рыбы.

Если не считать храма и города, местные равнины и холмы мало чем отличались от других участков речного побережья. Грибообразные питающие камни, бамбуковые хижины с коническими крышами, лодки рыбаков, большие весельно-парусные военные или торговые корабли и люди, обитающие на прибрежных долинах, были ничем не примечательны. Но город и храм своей поразительной необычностью притягивали множество мужчин и женщин из отдаленных краев выше и ниже по течению. Подобно земным туристам, они были просто любопытны и платили небольшую плату за право это любопытство удовлетворить. Их сушеная рыба, орудия и инструменты из дерева, рыбьей кости и кремня, кольца и статуэтки, контейнеры со спиртным, сигаретами, мечтательной резинкой и охрой обогащали королевство. Даже местные рабы наслаждались перепадавшей им толикой изобилия.

Когда Дэвис стоял, глядя на север и высматривая там невидимый Свет, над краем платформы показалось лицо мужчины, который тут же подтянулся на мощных руках, отталкиваясь от лесенки, выбрался на платформу и встал, башней возвышаясь и над Дэвисом, и над стражником. Бронзово-красные волосы великана спадали до плеч, глаза были большие и светло-голубые, лицо грубоватое, но симпатичное. Он был облачен в кильт из голубой ткани, ожерелье из раскрашенных рыбьих зубов и шляпу, украшенную резными кусочками дерева в форме перьев. За поясом из дубленой человеческой кожи торчал большой каменный топор.

Несмотря на устрашающую внешность, он тоже был путешественником. Во время бегства из своего королевства его охватило озарение — так, по крайней мере, он сказал Дэвису. Что именно ему открылось, он умолчал. Дэвис не мог судить, изменился ли после этого характер Ивара в лучшую сторону, но он утвердился в намерении добраться до истока Реки. Там, по предположению Дэвиса, Ивар думал отыскать тех, кто создал эту планету и воскресил умерших на Земле людей, и там же познать Абсолютную Реальность, Истину.

Ивар обратился к Дэвису на древненорвежском языке викингов девятого века:

— Ты здесь, массажист Эндрю Рыжий, наслаждаешься видом и своей тошнотой. Ты видел Свет?

— Видел, но не глазами, а сердцем.