Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

• Название: Калейдоскоп вечности (СИ)
• Автор: Евгения Кострова
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

После страшной войны человечество начинает жить по новым законам, пытаясь поддерживать мир с созданиями тьмы (Omega). Юному Скаю с рождению было уготовано стать одним из участников турнира на звание Великого Рефери — Судьи, в чьих руках находится власть, сравнимая лишь с Всевышним создателем. Обладая титулом герцога Османской Империи, находясь в иллюзорном мире роскоши и богатства, он даже и представить не мог, что мир реальности гораздо более жесток, а повороты судьбы непредсказуемы. Теряя друзей, обретая любовь, он пытается сражаться с собственными противоречиями и противостоять законам самого мироздания. Но подвластно ли это хрупкому человеческому сердцу?

---

Спускаясь с деревянной лестницы и проводя пальцами по резьбе на перилах, она глубоко вдохнула, надеясь, что человек, посетивший их дом сегодня, не учует как зверь ее страха. Истинный громовержец — он был широк в плечах, мускулист, тело его побывало во множестве сражений, а воля закалялась потерями и болью, понесенных на бранных полях. И вот теперь этот мужчина стоял здесь, ожидая появления ее господина. Этого человека она знала давно, с юных лет, когда ее только представили Аллену Вэю в качестве слуги. Его он посещал на протяжении всего отроческого и юношеского возраста господина. Ему было чуть больше тридцати, и короткие темные волосы развевала ласка ветра, что на рассвете принесла с собой аромат пепла и сожженных тел, глаза его сузились, пока он стоял и всматривался в завихрения туманов и черного смога. Когда он повернулся в сторону девушки, скорее всего узнав о ее присутствии еще до того, когда она вошла в дальний коридор, мужчина кивнул в знак приветствия, как и она, склонилась в почтении, встав на колени, и прижав сложенные ладони ко лбу. Но прождав несколько долгих минут в молчании, он спросил ее все еще стоящую на коленях и с опущенной головой жестким голосом:

— Где мальчишка?

И слуга незамедлительно ответила спокойным голосом:

— Владыка не придет. Он просил передать, что слишком занят в преддверии начала Турнира.

Правая рука мужчины легла на эфес меча, и лицо, не выражавшее мгновением ранее скуку, воспылало дикой яростью:

— Мадам Бэй Дзян не любит ждать. Вэй еще не расплатился по долгам. Когда все его обеты и клятвы будут покрыты, гильдия отпустит его. Сейчас же он не свободен в распоряжении своей жизни, — он помедлил и воззрился на нее гневным и мстительным взором. — Но меня больше интересует, что сталось с отрядом из пяти человек, посланных за данью три недели назад. Я весьма терпелив, и мне нет дела до сделки, которую избранный заключил с госпожой, но это мои подчиненные, за жизнь которых я отвечаю. Их ждут жены и дети, которые так же имеют обязательства перед красным домом.

Мужчина встал прямо перед ней, загораживая собой свет солнца, падая на нее пугающей и непомерной тенью, так наступало для мирных жителей затмение, в миг сокрывшее собой лучезарное сияние пламенеющей звезды.

— Скажи мне, девочка, живы ли они или что сталось с их телами?

Она молчала, а лицо представляло собой каменную маску. Мужчина поднял двумя пальцами ее подбородок, и тогда она хорошенько смогла рассмотреть его мужественное лицо. Поистине один из выходцев столичной армии Шанхая. За все эти годы ей так и не довелось узнать его ранга, занимаемой должности. Он носил темные облегающие доспехи с открытыми мускулистыми руками, а на мизинцах вместо ногтей он носил длинные когти из чистого серебра с выгравированными заветами. И слуга ощущала их острый холод вблизи своего горла, и пульс ее ускорился, как ускоряется у добычи при виде хищника, вышедшего на охоту. Он тоже мог ощущать через короткое прикосновение кожи к коже ее горячность, и учащенное сердцебиение, но лицо ее было лишенным и крупицы эмоции, лишь в глазах блуждал триумф бесстрашия и сопротивления. И в бездонной глубине его очей, переплетающихся тонов чистейшего циркония, она встретилась с самой смертью. Удар был сильным, настолько сильным, что челюсть с левой стороны щеки треснула, а кожа порвалась, как рвется ветхая ткань, быстрым как взлет ястреба. Она упала на деревянные половицы, и сначала не понимала, отчего мир лишь наполовину ясен, а четкость зрения нарушена, ей виделась тьма и ослепительный свет. И на мгновение ей показалось, что она смотрит на саму себя со стороны, словно дух ее давно уже покинул тело. Человек поднял ее за черные волосы, сгусток беспросветного сумрака, поворачивая к своему лицу, тем же спокойным и тихим тоном задавая вопрос:

— Где мои люди?

Но она смолчала и в этот раз, смотря ему в лицо, даже сквозь слезы. Она не скажет, потонет в грехах своего господина, отдаст свою жизнь, но не произнесет, ни слова. Девушка прикусила себе внутреннюю щеку до самой крови, чтобы отойти от испытываемого страха, и глаза его стали темнее грозовых туч, раскинувшихся над буйствующим морем, пепла и литой стали. И сквозь пелену пылающей ярости она увидела себя, затопленной в крови его подчиненных.

— Он убил их верно? — допытывался он, приближая к ней свое лицо, и дыхание их смешалось в едином потоке, и она могла ощущать горячий воздух, которым он дышал, на кончике своего языка. — Свободно пользуется правом жизни, находясь под защитой двенадцати представителей.

Тонкие брови сдвинулись на переносице, и он вновь спросил, шепча вопрос возле ее губ, на которые стекала кровь:

— Где солдаты, что пришли сюда по моему наказу? Где мои люди? — кричал он ей в лицо, и она чувствовала его гнев и скорбь всем своим существом, через боль, приносимую его руками, через дрогнувший голос и вырвавшееся на волю безутешное отчаяние. Холодный металл его острых когтей располосовал в тонкие паутинные нити одежду на ее предплечьях, терзая, превращая беломраморную кожу в длинные борозды, и расцвели красные гиацинты, раскрывая свои лепестки. И острое как бритвы серебро на его пальцах глубоко проникли в плоть, с удивительной легкостью скользнув под кожу, оставляя на ней телесное клеймо. Когда же его пальцы высвободили ее, и она рухнула на колени, глубоко вдыхая воздух, нетерпеливо и жадно, словно слуга больше не сможет дышать, если прекратить делать новые попытки. На белый шелк упало несколько рдяных капель, выступающих из небольших проколов, и она зачарованно наблюдала, как чистота ткани, замарывается рубиновой течью.

Голос Алена Вэя был холоден, как воздух при первых бликах рассвета, студеным как зимняя ночь и бесщадным, как зарница мгновения смерти, и окутывал как снежный покров:

— Твои солдаты соблаговолили исполнить свой долг не перед тобой, но перед великой Империей. Молодой человек смотрел на них, сидя в непринужденной позе на верхней ступени лестницы, лениво закинув ногу на ногу, подперев рукой подбородок. И хотя лицо его, не выражало удивления или злобы, страха или раскаяния глаза его были темными и жестокими, и девушку окатил потаенный ужас. Это был не ее хозяин, такими глазами он смотрел на своих врагов, покусившихся на то, что принадлежит ему.

— Что ты с ними сделал? — поинтересовался мужчина низким голосом, и девушка ощущала его близкое присутствие позади себя, и позвоночник будто прожигался изнутри, испепеляя кожу, ощущая опасность, истекавший от одного его присутствия. Ее жизнь все еще висела на волоске. Не успеет она сделать и вздоха, как он проткнет своими когтями ей сердце. Девушка подняла глаза на своего господина, пытаясь отыскать в тени и блеске его глаз надежду, но леденящая улыбка, окрасила бескровные губы, и она оторопела, безвольно опрокидывая голову вниз, даже дыхание замерло.

— Я покажу тебе, — и темнота проскользнула в коридор, освещаемый теплом дневного света, и в черных углах под пологом тяжелых гардин из сатина, в прорезях половиц, можно было услышать далекий стон и плач. И костлявые ртутные пальцы невидимых призраков, спускающих по кобальтовым стенам, снующих по поверхности журчащего истока, протекающего во внутреннем дворике. И они шептали свои секреты на неведомом, таинственном языке, и голоса, и мысли их стыли на устах как кровь и войлок тени. — Но придется последовать за мной, — еле слышно закончил Ален, улыбаясь своим снам и видениям.

И если девушку возле ног солдата пронзал живой ужас от осязаемых рук, что не видели глаза, но чувствовала душа, то мужчина решительно выступил вперед, дерзко вглядываясь в глаза того, что отринул в этот миг все человеческое.

— Что тебе сделали эти люди?

Ален ответил незамедлительно, и даже фальшивая усмешка покинула его лицо:

— То же, что пытаешься сделать ты. Полагаешь, что я потерплю столь вольное поведение в моем доме и с моими слугами. Девушка ощутила тяжесть на плечах от произнесенных слов, они эхом отскакивали от внезапно истончившихся стен, гулко звеня в ушах, и дышать, стало невыносимо трудно, словно кислород вокруг нее уплотнился. Призраки под пальцами рук провозглашали, с яростью взывали к свободе, находясь в ненавистной темнице. Она слышала, как они бились с прозрачной преградой, находившейся в иной реальности, в ином измерении, вырываясь из хаоса их грешных мыслей и оскверненных сердец. Рядом с ней стояло напольное зеркало, обрамленное в дорогой белый мрамор, холодный и гладкий, как льдина, и в отражение своих глаз, она уловила дикость, жажду и власть тех созданий, что угнетались силой ее хозяина.

— Мэй Ли, — услышав свое имя, она не сразу подняла пугливые глаза, но посмотрев на зовущего, тело накрыла невероятная ласка тепла, восходящего от самых пят до макушки, — ступай и приготовь мне и гостю чаю. Мы будем в саду снаружи.