Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

• Название: Калейдоскоп вечности (СИ)
• Автор: Евгения Кострова
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

После страшной войны человечество начинает жить по новым законам, пытаясь поддерживать мир с созданиями тьмы (Omega). Юному Скаю с рождению было уготовано стать одним из участников турнира на звание Великого Рефери — Судьи, в чьих руках находится власть, сравнимая лишь с Всевышним создателем. Обладая титулом герцога Османской Империи, находясь в иллюзорном мире роскоши и богатства, он даже и представить не мог, что мир реальности гораздо более жесток, а повороты судьбы непредсказуемы. Теряя друзей, обретая любовь, он пытается сражаться с собственными противоречиями и противостоять законам самого мироздания. Но подвластно ли это хрупкому человеческому сердцу?

---

— Кто-нибудь, — судорожно лепетала она, еле поворачивающимся языком и немевшим голосом. — Здесь кто-нибудь есть…

Скай же отправился в западную часть города, развивая волны тленного огня, безумной силою впивающейся в кислород и высасывающий его силу. Он раздвигал полымя северными ветрами, снисходившими с темных небес, развевающих черные тучи, возвращая лунный свет в свою священную обитель. Зловещие всполохи огней кинжалами рассекали землю, оставляя глубокие ямы, покрытые багряно-бурыми лепестками, отражающиеся в его голубых глазах, и за рябиновой пеленою, он увидел лежащего на обугленных камнях мальчика. Его сожженная до костей рука упала вниз к блекнущим фиалкам, уцелевшим благодаря его телу, принявшему на себя удар огненной волны. Он с трудом дышал, выкашливая из себя густую как копоть кровь, и будто мазут стекал с его потрескавшихся белых губ. Кожа на ногах была полупрозрачной, серой, как у мертвецов, и эта вязкий и безжизненный цвет покрывал его тело, словно волдыри от сильных ожогов. Вода скапливалась под кожей, а когда влаги накапливались слишком много, водянистые пузыри лопались, разрывая телесный покров как пергаментную бумагу, и ребенок заорал диким голосом. Такого крика он не слышал никогда, поэтому при первых нотках его затрясло — сумасшедший зов, преисполненной такой бело-раскаленной агонией, таким страшным смрадом, повеявшим от выделений, стекающих на палящие камни, что он с трудом удержался на ногах, чтобы не скрючиться и удержать все содержимое внутри себя.

Горечь стыла на его языке, и трусость, коконом темноты опутала сознание. Скай отвернулся, продолжая слушать истерический крик, срывающийся с уст терзаемого неведомым недугом. А потом его кожа разорвалась, кости ломались как тонкие прутья, и перестраивались, растягивались и делаясь плотнее, становясь крепкими как сталь, и черные глаза уставились в беспроглядный мрак ночи, как если бы совершенно чистый лист бумаги был утемнен разлившимися чернилами. И в этот самый миг, когда белки его глаз полностью утонули в черноте, Скай понял, что жизнь мальчика утекла, перетекая в нечто иное, доселе ему неведомое.

Но ветер донес до него ответ, крича бежать, моля вырваться из гнойного аромата, распространяющегося повсюду и впитывающимся в его одежду, в его волосы, в его кожу.

Его глаза изумленно расширились, а с губ сорвалась трепетных вздох. Сначала ему показалось, что то было иллюзией, сотканной усталостью и пережитым ужасом, но нет. Мертвый двигался, как двигаются живые. Его пальцы поддались судорогой, тело изогнулось кривой дугой, и ребенок вдохнул. Пальцы левой руки скрючились, углубляясь ногтями в землю, и он самовольно вывихнул себе кисть, Скай слышал, как хрустнули суставы и ломаются сплетения кости. А потом рука его уперлась в гранит, и от натиска силы его мышц земля вздыбилась, и раздался удар такой силы, что твердыня под его ногами содрогнулась, а все поддалось пылью и камнепадом. Скай отпрыгнул за соседнюю стену, укрываясь от каменной воронки, слыша свист пролетающих мраморных осколков, чуть прикрывая широким рукавом кафтана глаза, которые неотрывно наблюдали, как летящие в разные стороны мелкие булыжники оставляли за собой новые наземные ямы и грунтовые дыры. Когда песчаная завеса начала опадать он развеял вокруг скопления пыли, мешавшие взору, и узрел, как на месте мертвого стоял живой, смотревший на него черными очами. Он словно увидел тень потустороннего бытия в глубоко посаженных и широко раскрытых глазах. Остатки одежды на его теле возгорались от соприкосновения с белой, как мел кожей — туника воспламенилась, оставляя на теле мальчика густой черный пепел. Его туловище удлинилось, и на глазах росли его мышцы, уплотняясь; руки доходили до самых колен, а когда он открыл рот, то из гортани вырвался шипящий звук, как у змеи или рептилии; черные же глазницы заволакивались пузырчатой пеной, покрываясь эластичными и непроницаемыми тканями, носовая же кость растворилась, исчезли даже скулы. Уголки рта расширились, доходя до висков, оголяя длинные прозрачно-белые резцы вместо зубов.

Существо не двигалось и молча наблюдало за ним, и пусть лишенный зрения, Скай знал, что оно видит и чувствует всем своим усовершенствованным телом лучше, чем любое другое живое создание. Он обонял, раскрывая пасть, с которой стекал черный яд, растворяющий камень под ногами, но продолжал стоять на месте, чуть склоняя голову, то в одну, то в другую стороны, словно обвыкаясь с новыми и незнакомыми чувствами, привыкая к заложенным в его кровь животным рефлексам. Скай выставил руку вперед, посылая острую ударную волну, разрубившую стоящие по бокам от существа здания надвое и образовавшую глубокую впадину в месте, где стоял мертвец. Сквозь грохот рушившихся построек, крупным каменным градом, скатывающихся наземь и скрывая все комьями земли и песка, в отдалении он услышал быстрое движение приближающегося удара со спины, разящего насмерть. Он уклонился, краем глаза видя, как когти существа образовали череду заточенных стальных клинков, с краев которых сочился желтый яд.

— Еще живой, — констатировал юноша, вставая в боевую позицию и растопыривая пальцы рук, и с кончиков пальцев его вырвались бури, в освещенном огненно-красном небе и шуме пылающих костров и камнепада беспощадные ветры обратились в гигантских сумрачных львов с высокими темно-серыми гривами и кровожадным оскалом зубов. Десяток зверей ринулись на безликое существо, но, ни один из них не смог и близко подобраться к нему. Когда же его когтистые руки разбили первую ветряную иллюзию, раздался мощный взрыв, за которым последовали следующие по количеству созданных чудовищ пламенные разрывы.

— Ты не заметил? — равнодушно полюбопытствовал Скай. — Я подложил микросенсорные бомбы в конструкцию своих проекций, попробуешь разорвать их на части — разорвет тебя. Все просто. Главное придерживаться правила и дать себя им пожрать. Но через красную стену огня прорвались серебряные колья, разогнавшие пожар от бомб в стороны с легкой непринужденностью, словно на него обрушился не шквал увеличенного в несколько раз удара, а еле осязаемая пыль. На его бледной коже не было ни царапины, а мышцы все продолжали деформироваться, увеличиваясь в предплечьях и лодыжках, словно он хотел в прыжке одним ударом расправиться с противником. Оцепенение от столь незначительно нанесенного урона прошло через секунду, он быстро схватился за драгоценную бусину, прикрепленную к волосам на затылке, и из прорези резьбы вышел клин, удлинившейся в белоснежное копье с его рост. Он прокрутил обоюдоострое оружие над головой, не сводя с демона пристальных глаз и замахнувшись посильней, выбросил его вперед, целясь в самый центр головного мозга, и вместе с копьем полетело воздушное торнадо. Отблески сокрушительного ветра разбили гранитные плиты, стирая их в порошок, а вихрастые волны сильнейшего потока развили огненные потолки, что восходили к черным небесам. Зрачки Ская чуть расширились, поглощенные темнотой и только он выдохнул, развевая вокруг себя хлад ветра, выпушенной наружу силы, как глаза его вновь приобрели светло-лазурный оттенок безупречной синевы.

— Что ты такое? — вопросил Скай, спрашивая у пустоты. Такой беспощадный вихрь прорубил отпечаток по расплавленной земле, устремляясь ввысь, и рассек небо, впуская чистый лунный свет на волю. И все еще в воздухе витал аромат опасности, грозящей располосовать его на куски, как добычу хищного зверья. И спиной он чувствовал, как его окружают незримые им взоры, куда страшнее и опаснее человеческих, ведь они принадлежали нелюдям. В его сторону двигались двое высоких белокожих безликих чудовища с раскрытыми обезображенными пастями, они бежали с неуловимой для человека скоростью, перемещаясь так быстро, что юноша едва успевал следить за их передвижениями. Один из них высоко подскочил в воздух, а второй расправил когти, используя их, как гибкие хлысты при нанесении удара становившиеся прочнее алмаза. Третий же несся к нему со спины — бежать некуда, а значит нужно принимать весь удар на себя.

— Ничтожество, что вы о себе возомнили? И в мгновение его поглотил яркий свет, разлетающихся ветров, превращающихся в водоворот, как после крупных взрывов, когда сила заряда настолько велика, что вбирает в себя окружающее пространство. Свет озарил ночное небо, возвещая живущих о несокрушимой и богобоязненной власти. От алчущих крови и жизни не осталось ничего, лишь бойня, устроенная его стихией могла поведать о случившемся: разодранные здания, укрытые смогом, по которым растекался грязной пеленою покрывала черни, оставленные огненной поступью; зыбучие тропы на дорогах, усыпанные инеем и покрытые тонкой коркой льда, похожей на тающие в небе облака. С высоты к его ногам упала тяжелая закругленная золотая брошь, с выгравированным знаком вечности, такие обычно надевали дети после церемонии пророческого явления, когда ребенку ведали его судьбу. Он подцепил пальцами драгоценный символ, стирая грязь, забившуюся в выемки, и вглядывался в значок своими грустными и одинокими глазами, тоска пленила сердце. Он вспоминал себя еще ребенком, когда прислуга дрожащими от важности момента руками, прикалывала к его воротнику в точности такое же украшение. Его матери тогда уже не было в живых, чтобы сделать это самой, как подобает женщине, дарующей жизнь, а отец строго распрямив плечи, отдал сухой приказ его служанке, пытаясь отгородить себя от никчемного занятия. Скай почему-то надеялся, что если получит столь почетный статус, как один из претендентов на звание Рефери, удостоится, хотя бы мимолетной улыбки, но ее не последовало. Последовала бесконечная и трудная подготовка к соперничеству, порой он так изматывал себя над контролем подчинения ветра, что все физические способности иссякали, и он падал ничком наземь, почти бездыханно пролеживая в кровати под присмотром царственных лекарей. Юноша устремил взгляд на рушащуюся постройку высокой кремовой башни, вершина которой пролетела к высохшему изумрудно-синему пруду, и его чистые воды некогда сливались с небесной синью. А за одну ночь на этом месте заклубились облака праха. Едкий дым кружил ему голову, и он с кипящей в венах яростью отбросил золотой амулет прочь, в воздухе разбивая его на крупные осколки, и отблески золотого гнева отразились в его синих глазах.