Филип Фармер - Т. 14. Властелин Тигр

• Название: Т. 14. Властелин Тигр
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1997. — 319 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-267-3

В четырнадцатый том собрания сочинений известного американского фантаста вошел роман «Властелин Тигр», сочетающий в себе лучшие традиции приключенческой литературы в духе Хаггарда и Берроуза с ключевыми направлениями современной фантастики.

---

Рас сосчитал тела и смешался: вместе с головой Габаду, находившейся там же, выходило пятеро. А он убил лишь четверых. С такого расстояния и при мерцающем, неверном свете факелов Рас не мог опознать лишнего покойника. Он прекрасно помнил черты лица, форму тела, походку, жестикуляцию и голос каждого обитателя деревни, но покойники были слишком неподвижны и немногословны, чтобы это могло сейчас помочь. Расу пришлось дважды перечислить по именам всех уцелевших, прежде чем он догадался, кому принадлежит лишнее тело. Это был Вивику, муж Шатуны и отец шестилетней Фибиды. Должно быть, тоже умер лишь сегодня. Но почему он до сих пор не внутри Большого дома, а выставлен с остальными?

Биджагу, стоявший прямо перед вождем, потрясал копьем и что-то яростно выкрикивал. Остальные воины притихли; замолчали даже охваченные горем и ужасом женщины с детьми. Биджагу определенно побуждал соплеменников к действиям. В конце его длинного монолога воины взметнули копья и яростно завопили; среди выкриков Рас различил и собственное имя.

Биджагу захватывал власть. Он был и крупнее, и крепче остальных, а также одержим жаждой действия. Для Раса он мог представлять настоящую опасность. Биджагу слишком хорошо знал Раса, чтобы бояться его, как духа. И был самолюбив и амбициозен. Рас частенько слышал от него в детстве о намерениях стать вождем племени. Рас тогда почитал это детскими мечтами, вроде своих собственных — сделаться Игзайбером. Но сейчас Тибасу, мучимый болью от раны, действительно терял контроль, и Биджагу не собирался упускать долгожданный момент.

Выступив из толпы, он подошел к трону и взвесил на руке прислоненный к трону жезл вождя. Тибасу сделал попытку приподняться, но рухнул обратно и беспомощно свесил голову. Биджагу что-то грозно выкрикнул, и обе жены вождя, подхватив мужа под руки, скрылись с ним в Большом доме. Биджагу коротко и властно переговорил с шаманом; наконец тот хлопнулся оземь и начал кувыркаться и корчиться в конвульсиях.

Рас медлил покинуть свой наблюдательный пост — ждал развития событий. Больше всего его интересовало, где прячут Юсуфу. Выяснить это пока не удавалось, и Рас был разочарован. Рыскать по деревне сейчас слишком опасно. Утешало лишь, что и воинам сейчас не до пыток пленника — Биджагу затевал карательную экспедицию за пределы деревни.

Рас решил удалиться за реку и подремать до рассвета. Пусть вонсу порыскают в зарослях, пусть себе побегают. Вряд ли они осмелятся пересечь в темноте реку. Рас спустился с дерева, переплыл реку и добрался до дерева милях в полутора за рекой, где находилось одно из его ночных убежищ. Спал он беспокойно, несколько раз просыпался, один раз из-за отдаленного рева, похожего на рев Джанхоя.

С первыми лучами солнца Рас извлек из мешка найденные Габаду листки. Они были еще влажными после ночных приключений; многие буквы расплылись, но в целом текст прочитался без особых затруднений:

«— 139 —»

…единственное в Африке место, сохранившее свой первозданный вид. И, как большая часть Африки до прихода сюда цивилизации, это здоровое место. Москитов нет, потому что нет застойных вод. Даже в гигантском болоте и то вода постоянно обновляется. Как следствие, нет малярии. Нет мухи цеце, тропических лихорадок, оспы, венерических заболеваний. Ни вонсу, ни шарикту не ведают простуд. Основные причины смертности: военные стычки, несчастные случаи, леопарды-людоеды, укусы змей, крокодилы (особенно среди шарикту) и инфекции от порезов и ран. Обычай обрезания у вонсу, помимо превращения мужчин в неполноценных особей, достаточно часто приводит к смерти от заражения. Похоже, вонсу это прекрасно сознают; но, подобно всем прочим людям, настаивают на соблюдении своего варварского обычая, этакого пережитка. В более широком смысле, впрочем, обычай имеет некоторое значение для их популяции — он поддерживает ее на определенном уровне (50 плюс-минус 5), — хотя даже на уровне знаний вонсу о контроле за рождаемостью трудновато обосновать необходимость высокой смертности среди самцов поддержанием демографического баланса.

Я готов прямо и честно признать, что мне отвратительны эти вонсу — и не без причин, как смогут убедиться мои читатели. Этот порченый народец, эти моральные уроды — они вовлекли Раса в свой порочный круг. Каким-то образом он стал любимцем этих омерзительных существ, подлинных йеху. Рас принимает участие в их дьявольских развлечениях, таких, какие мое перо просто отказывается описывать. Я должен щадить чувства читателя, даже если он появится, как указал я в своем завещании, лишь после моей смерти…

На втором листке стояло число «— 230 —».

…мои сыновья, неблагодарные свиньи, выдались в свою мамочку, эту сварливую мегеру, с которой я, слава Богу, давно расстался. Она, впрочем, знала меня лучше и не пыталась претендовать на многое — понимала, видно, что может с ней приключиться. А сыновья позволили своей алчности возобладать над остатками добрых чувств и попытались вытеснить меня из бизнеса — преуспевающего предприятия, которое я основал, имея в кармане всего тысячу занятых долларов, и довел до оборота в тридцать миллионов. Из дела, ради которого я трудился как каторжник, не спал ночами, терпел лишения, которое довел до нынешнего гигантского размаха! И все ради одного: ради этой долины, ради Раса Тигра, ради возможности воплотить Книгу в жизнь и доказать скептикам, как ничтожны и невежественны были их сомнения. Если я потратил на проект больше трех миллионов, так это мое и только мое личное дело. Они — мои сыновья — потребовали у меня финансового отчета; они даже детективов наняли, чтобы проследить, куда я направляюсь из Йоханнесбурга. Слава Богу, у меня не перевелись еще преданные слуги — очень неплохо оплачиваемые, разумеется, и прекрасно знающие, что ждет каждого перебежчика. Меня предупредили. И детективов больше никто никогда не видел. Их постигла та же участь, что и остальных, пытавшихся ставить палки в колеса. Они разделили судьбу также и тех, кто по незнанию хотел вторгнуться в мою долину.

Существование этого места известно, разумеется, давно, но никто, кроме меня и моих подручных, не постиг его подлинную сущность и не ведает, что там теперь осуществляется. Никто и не…

Снова Рас не понял почти половины из прочитанного. Сплошная тарабарщина: Африка, малярия, цивилизация, инфекции, демографический баланс, Йоханнесбург, детективы — и еще множество как будто знакомых слов, смысл которых все же ускользал от понимания. Не сгори вместе со старой хижиной толковый словарь, Рас мог бы понять их значение. Мог бы помочь и Юсуфу — если только оставался еще в живых.

Рас сложил бумажки и присоединил их к первому листку в мешке. А сам мешок запихнул в дупло прямо над развилкой и замаскировал тайник листвой. Затем вернулся к реке, к точке, ближайшей от северной оконечности стены через перешеек. На платформе у ворот в этой стене сторожей больше не было. В деревне же бухали барабаны, трубили рога, тарахтели сухие тыквы. Рас выбрал позицию на прибрежном дереве к югу от деревни. Отсюда он мог видеть все, что происходило за частоколом.

Голова Габаду и тела остальных погибших накануне по-прежнему лежали в центре деревни. И снова Рас обнаружил лишнее тело, которого ночью не было. На этот раз с опознанием трудностей не возникло — громоздкое тело принадлежало Тибасу. Рана в бедре прикончила его за ночь, а может, и Биджагу поспособствовал. Все обитатели деревни столпились перед троном, где восседал теперь новый вождь — Биджагу. За его спиной стояли две жены прежнего вождя и Вилида. Вавафу, голову и плечи которого скрывало коническое сооружение из дерева и соломы, отплясывал перед толпой свой магический танец, помахивая мухобойкой, сделанной из хвоста речного буйвола. Тряся ею, шаман скакал как заведенный, время от времени замирая в позе прислушивающегося.

Рас не сразу сообразил, что происходит. Разгадку подсказали тишина в толпе, напряженные позы людей, их глаза, пристально, с очевидным страхом следившие за манипуляциями колдуна, а в особенности его мухобойкой. Расу не доводилось еще быть свидетелем подобного ритуала, но от Вилиды он слышал описания. Вавафу вынюхивал одержимого злым духом — охотился на ведьму.

Племя Вонсу постигла подлинная катастрофа. Половина взрослых мужчин погибла; ущерб был невосполним. Кто-то должен за него ответить, и ответить прежде, чем зло успеет натворить еще большие беды. Злу потакали все: мужчины, женщины, даже дети — но кто-то один являлся настоящим сосудом греха, сосудом, переполненным через край. Грех выплеснулся на остальных и многих убил. Виновника предстояло выявить до того, как зло расползется ядовитой змеей по деревне.

Вавафу, замахиваясь на толпу хвостом буйвола, продолжал свою неуклюжую пляску. Стоило ему приблизиться к первому ряду, как люди с поникшими взглядами стали отшатываться от посвистывающей над ними мухобойки. Шаман продвигался вдоль ряда, неся с собой ужас и оставляя позади вздохи облегчения. Он скоро обошел всех и каждого и ни к кому пока не прикоснулся хлыстом. Затем повернулся и, приплясывая, направился к трону.