Филип Фармер - Т. 14. Властелин Тигр

• Название: Т. 14. Властелин Тигр
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис, 1997. — 319 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-267-3

В четырнадцатый том собрания сочинений известного американского фантаста вошел роман «Властелин Тигр», сочетающий в себе лучшие традиции приключенческой литературы в духе Хаггарда и Берроуза с ключевыми направлениями современной фантастики.

---

Придется, однако, повременить. Через три дня Биджагу должен выпустить Вилиду из заключения и провести через мостик в деревню, к началу продолжительной свадебной церемонии. Рас мог бы уже завтра в ночь пробраться на островок и умыкнуть Вилиду. Скрыв ее от вонсу в надежном убежище, он возобновит поиски ангела.

За час до наступления темноты Рас вернулся домой. Мирьям пекла хлеб в кирпичной печи на веранде. Чуть погодя вернулся с подстреленным зайцем глава семьи. Родители встретили сына с подозрительным спокойствие ем. Расу хотелось высказаться, но он подавил в себе это желание. А вскоре родители приступили к обычной своей перебранке по пустякам. О важном для Раса: о письме, о встрече двух птиц и златокудром создании — не прозвучало ни слова.

ГЛАВА 6 Удар молнии

Рас сидел и смотрел, как мать выносит из дому на веранду рдеющие угли. Мирьям развела на жаровне небольшой костер, нанизала кролика на железный вертел и подвесила над огнем.

Железо, подумал Рас. Откуда оно взялось? Сколько он себя помнил, жаровня, вертел и прочие железные предметы всегда были в доме. И до сих пор Рас считал это самб собой разумеющимся.

— Чем ты питался? — спросила Мирьям.

— Немного свинины несколько дней тому назад. А вчера поймал древесную крысу.

И Мирьям, и Юсуфу содрогнулись. Против свинины, Рас знал, мать ничего не имела; ее расстроила крыса. У Юсуфу же спазмы в желудке вызывала сама мысль о поедании любого из двух названных животных.

Это тоже было весьма странно. Когда Рас был ребенком, ему разрешалось пробовать все: червей, пауков, побеги бамбука, мышей — все, кроме мертвечины. Еще тогда родителей невольно смущало многое из того, что Рас почитал вполне съедобным. Но они хотя бы скрывали свое отвращение. Рас понимал сейчас, что был слишком глупым и доверчивым ребенком.

— Пойду поплаваю, — объявил Рас. — Может, порыбачу. К ужину вернусь.

Родители не возражали. Отойдя, Рас оглянулся: родители, носом к носу, о чем-то оживленно, судя по жестам, спорили вполголоса. Стало быть, чем-то озадачены и хотят скрыть это от Раса. История с птицами и письмом определенно вывела их из равновесия.

Рас пожал плечами — все одно не скажут — и двинулся своим путем сквозь сгустившийся под деревьями сумрак, прорезаемый лишь птичьими трелями и воплями обезьян. Он поплавал в озере всего ничего — несколько минут; вода не принесла желанного облегчения. Когда же вышел и отряхнулся, обнаружил исчезновение ножа — Кэбид, самец шимпанзе, сидя на ветке, отчаянно размахивал Расовым ремнем с ножнами. Рас погнался было за ним, но Кэбид, отчаянно гикая, резво затерялся в густых кронах. Расу оставалось лишь выругаться, что он и сделал с немалым искусством и изяществом, унаследованным от Юсуфу. Ругался Рас обычно на арабском — в этом языке море цветистых проклятий и изысканных описаний грядущей мести.

Вернувшись домой, Рас признался в случившемся родителям. Мирьям высказала уверенность, что Игзайбер сможет возместить ему потерю. Возможно, очень скоро — вон как тучи сгустились. Видать, Игзайбер на что-то гневается — когда он зол, он грохочет с небес проклятиями и швыряется ножами молний.

Перед самым закатом тяжелые мохнатые тучи, перевалив через западный край гор, дохнули на плато холодом. Рас, родители, домашняя живность — все сгрудились у горящего очага. Когда ветер загонял дым обратно в дом, все кашляли и чихали. Юсуфу, прокашлявшись, снова поклялся починить дымоход. Он постоянно сплевывал в огонь; запах кипящей слюны мешался с запахом дыма.

Рас, в отличие от стариков, не мерз — он привык к ночевкам под открытым небом и даже зимой редко укрывался. Он дрожал по другой причине — ледяной занозой его сердце колол холодок неизвестности и ощущение чего-то неизбежного в близком будущем.

— Откуда берутся ножи? — спросил Рас неожиданно.

Юсуфу заворчал и ответил:

— Тысячу раз я говорил тебе об этом, о сын мой безмозглый!

— И тысячу раз лгал, — отрезал Рас. Он видел сквозь дым покрасневшие слезящиеся глаза отца и не отводил от них взгляда. — Если отец лжи — Дьявол, то ты и есть тот самый Дьявол!

— Ах ты, нахальный, неблагодарный ублюдок! Не будь ты таким слоном, а я таким измученным годами и хворобами, что достались мне вместо твоей благодарности, я колотил бы тебя до тех пор, пока не завоешь громче бури.

Легкий на помине, снаружи поднялся и заголосил, набирая силу, ветер. Громыхнув, как рухнувшая скала, ударил гром. Совсем рядом ослепительно полыхнула молния и высветила задымленный воздух хижины. Все трое подскочили.

С нескрываемым сарказмом Рас произнес:

— Расскажи мне, мамочка, еще раз эту историю — о том, как Игзайбер швыряется ножами в виде молний.

Мирьям взглянула на сына с состраданием:

— Это чистая правда, сынок. Разве я, твоя мать, стала бы лгать тебе? Буря вызвана гневом Игзайбера. Он в ярости, Он хочет вернуть свои греховные создания на стезю добра. Случается, Бог даже убивает нечестивца, виновного в святотатстве — в назидание остальным. Мне больно говорить тебе, сынок, но ты ужасно согрешил, когда лег с черной вонсу. Игзайберу это не понравилось.

Рас, тяжело дыша от клокочущей в груди ярости, встал, огляделся кругом и вдруг ударил ногой в дверь. Ударил с такой силой, что засов разлетелся на куски. Дверь распахнулась настежь; ветер с дождем ворвались внутрь. Молния снова полыхнула где-то поблизости, выбелив все внутри хижины. Юсуфу и Мирьям в испуге вскрикнули.

— Я не согрешил! — выкрикнул Рас. — Что особенного я натворил? Почему это любая тварь в мире, и ты, Юсуфу, и все мужчины вонсу имеют подруг, а я должен мучиться? Почему?

Он погрозил кулаком в завывающую черноту ночи. Мирьям с рыданиями обхватила его за пояс своими короткими ручками.

— Игзайбер готовит тебе в жены белую женщину! Он хочет, чтобы ты взял жену своей породы. Вот почему Он запрещает тебе блуд с этими черными потаскухами!

— А ты-то откуда знаешь, что там готовит для меня Игзайбер? — продолжал бушевать Рас. — Он что, делится с тобой своими секретами? Шепчет тебе на ушко?

Коричневое востроносое личико Мирьям запрокинулось, ручки по-прежнему крепко цеплялись за ногу Раса.

— Доверься мне, сынок! Я знаю.

— Как ты можешь знать? Когда Он сказал тебе это?

Слезы в три ручья бежали по морщинистым щечкам, она упрямо твердила:

— Верь мне, сыночек, верь! Я знаю!

— Отцепись, мать! Я пойду сейчас туда, где Он сможет как следует разглядеть меня, и я вызову Его на бой! Никакой я не грешник! Это Он грешник! Он хочет убить меня за то, что сам же и вынудил сделать.

Мирьям, всплеснув руками, вскрикнула, отступила на Шаг и зажала себе уши.

— Я не могу слышать такие речи, я просто не вынесу! Бог покарает тебя!

Юсуфу сделал длинный глоток из кожаного бурдюка, затем вытер губы и пробурчал:

— Да позволь же дурню выйти и получить свое, Мирьям. В том не будет твоей вины.

Он снова надолго присосался к бурдюку. Отерев губы тыльной стороной ладони, громко рыгнул и добавил:

— И вины Игзайбера тоже не будет. Если придурка прихлопнет молния, так только случайно и по его же собственной дурости.

— Заткни свой нечестивый рот, ты… — завизжала Мирьям, но продолжения Рас уже не слышал. Он выбежал в дождь и ветер. Рас понесся по холмам, спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве. Частые сполохи молний освещали путь через преграды — кусты, поваленные стволы деревьев, ручьи — в его неистовом беге. Рас мчался вверх по склону, в джунгли, туда, где жили гориллы.

— Порази меня, ты, большая гиена, там, наверху! — надрывался он, потрясая кулаком. — Давай швыряй свои огненные ножи; посмотрим, сможешь ли пронзить меня своим оружием!

Рас несся дальше, чуть замедляя бег на крутых и скользких склонах. Несколько раз упал на колени, не раз ударился грудью, но поднимался и упрямо стремился вперед.

— Я не боюсь тебя! Моя мать пыталась поставить меня на колени перед тобой! Но я не поддамся! Я сказал «мать»?! Эта темная крошечная образина?! Она не мать мне! Она лгала, что обезьяна, лгала и о том, что родила меня!

Как мог я, я — произойти от подобной уродины? Я не сын ей вовсе!

Рас остановился и воздел к небу руки — на этот раз с вопросом, не с вызовом:

— Чей же я сын, наконец?

И ответ последовал незамедлительно. Казалось, Рас должен был немедленно лишиться сознания, даже не поняв, что его поразило.

Но он мог бы поклясться позднее, что не проваливался в черную пустоту ни на мгновение.

Мир вспыхнул ослепительным светом. И Рас оказался в самом центре огня. Его руки, все еще воздетые к небесам, воссияли. Сквозь прозрачную кожу Рас разглядел собственные кости. Он весь был как скелет, объятый голубовато-белым свечением.

Молния, зигзагом скатившаяся с ближайшего дерева, прежде чем скользнуть, подобно змее, в корни, укутала Раса с головой своим саваном.