Евгений Кусков - Вымирание

• Название: Вымирание
• Автор: Евгений Кусков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Заурядным летним утром жизнь в небольшом городке Приморского края прекратилась. В одно мгновение умерли и люди, и животные, и даже насекомые. Как далеко распространилось это страшное явление? Кто или что стало ему причиной? Все ли умершие действительно мертвы?

---

Каков бы ни был ответ, Татьяна не находила себе оправдания. Да и поздно уже исправлять былые ошибки.

«Поздно?.. А куда я ехала, когда встретила Лёню? Может быть, не отдавая себе отчёта, к ним? Они ведь не обязательно мертвы…Но хочу ли я отправиться туда и найти их живыми?»

Она ужаснулась этим мыслям. И ещё больше ответу на последний вопрос, который родился в её мозгу слишком быстро, чтобы она успела от него отречься. Подавляя желание закричать от безысходности, пока не кончится воздух в лёгких, женщина прижала ладони к вискам и глубоко задышала.

— Таня? — услышала она голос Леонида. — Что с тобой?

Вместо ответа она поочерёдно нанесла себе две безжалостных пощёчины.

Сутурин подскочил к ней и схватил за запястья.

— Ты с ума сошла? Остановись!

— Всё, — только и смогла произнести она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Что всё?

Она помотала головой.

— Так, иди сюда.

Мужчина помог ей перебраться со стула на кровать, и Татьяна прижалась к нему, изо всех сил сдерживая рыдания. Он нерешительно обнял за плечи и сказал:

— Не спеши хоронить нас. Мы ещё слишком мало знаем, чтобы отчаиваться. Прошло всего полдня.

— Прошло УЖЕ полдня.

— Рано опускать руки, — повторил он. — Рано.

Они посидели в тишине, и когда ком в горле перестал душить женщину, она спросила:

— У тебя вообще есть близкие?

— Где-то есть, — пожал плечами Леонид. — Только я их почти не знаю. Родителей и то едва помню. Мама умерла, когда я в первый класс пошёл. Слабое сердце. Отец после этого предпочёл оставить меня на попечение двоюродной сестры, а сам начал новую жизнь. Раньше я его осуждал, потом мне стало всё равно. Когда я достиг совершеннолетия, предпочёл выбраться из-под крыла опекунши и отправиться в свободный полёт.

— И стал учителем.

— Да.

— Почему?

— Если в твоём вопросе кроется ещё один: люблю ли я детей, то ответ будет короткий. Я их не люблю, но мне с ними интересно. Особое место в моей душе занимает самый первый класс, который я учил, а остальные уже такой отклик не вызывают. Для меня это просто работа, хотя, надо отдать должное, не обременительная.

— Ты не завёл собственную семью из-за неудачи родителей?

Он помолчал, прежде чем ответить:

— Просто так сложилось. Вернее, не сложилось. Никакой тайны нет, как нет и интересной истории.

— Жаль. Работа с людьми, а жизнь в одиночестве. Так ведь можно и…

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату нетвёрдой походкой зашёл Михаил. Направив пистолет на Татьяну и Леонида, он сказал:

— Дайте мне ключи от машины и не мешайте.

— Ты что, сдурел? — вскинул брови Сутурин.

— Куда ты поедешь? — в свою очередь спросила женщина ещё дрожащим от слёз голосом.

— Не твоё дело. Я не стану болтать с вами.

— За сыном он собирается, — вздохнул Леонид.

— Заткнись! — рявкнул Афанасьев и шагнул к кровати, направив оружие в лицо мужчины. — Заткнись, слышишь! Ни единого слова!

— Убери пистолет, Миша, — сказала Татьяна. — Нас и так мало, ссоры нам ни к чему.

— Я не хочу никого убивать, — ответил он. — Просто отдайте эти чёртовы ключи.

— А мы не хотим, чтобы ты погиб, — смотря парню в глаза поверх ствола пистолета, произнёс Сутурин.

— Я знаю, что тебя волнует на самом деле, — процедил Афанасьев. — Твоя поганая шкура. Поэтому ты и уговорил меня уехать, а не спасти Костю.

— Ты не понимаешь…

Татьяна положила руку на грудь Леонида, призывая его помолчать, и снова обратилась к Михаилу:

— Ты действительно веришь, что можешь помочь сыну?

— Да!

— Хорошо, — она встала с кровати и положила связку на стол. — Бери.

Сутурин в немом протесте покачал головой. Афанасьев протянул свободную руку, когда Татьяна спросила:

— Ты готов убить своего сына?

— Что ты несёшь, дура?! — выпалил он, направив пистолет на неё.

— Сегодня утром, — не шелохнувшись, продолжила она, — я зарезала своего мужа. Кухонным ножом.

Она заметила, как расширились глаза у Леонида; лицо Михаила не изменилось, но напирать он перестал.

— Мне пришлось сделать это, потому что он уже не был тем человеком, которого я знала. Он ВООБЩЕ не был человеком, и если бы я замешкалась, то валялась бы сейчас дома со сломанной шеей. Твой сын мог выжить, да. Мог и умереть вместе с другими. А мог стать одним из этих существ. В таком случае тебе ПРИДЁТСЯ его застрелить — или позволить убить себя. Если ты готов это сделать — бери ключи.

Умолкнув, Татьяна отошла в сторону.

Афанасьев посмотрел на связку, потом перевёл взгляд на женщину. Она не отводила глаз, как бы ей этого ни хотелось. Леонид продолжал сидеть на кровати, затаив дыхание.

Рука Михаила с зажатым в ней пистолетом медленно опустилась. Постояв так немного, парень бросил оружие на стол рядом с ключами и, ни слова не сказав, вышел из комнаты.

Татьяна шагнула к двери и прислушалась. Михаил вернулся в гостиную, звякнула уроненная бутылка — и всё стихло. Взявшись за ручку, женщина заметила, как сильно дрожат её руки. Притворив дверь, она вернулась на кровать и закрыла глаза.

— Я, правда, не думаю, что была возможность спасти… — начал Леонид.

— Не надо, — сказала Татьяна. — Я верю.

Она почувствовала его руку у себя на плече.

— Ты молодец. Не знаю, как бы я с этим справился.

— Хватит, больше ни слова.

Он убрал ладонь и, помолчав, произнёс:

— Я, пожалуй, пойду. Посижу на крыльце.

— Нет, не уходи, — остановила его женщина, открыв глаза. — Я сейчас не хочу разговаривать, но ещё больше не хочу оставаться одна. Можешь заниматься, чем хочешь. Только останься.

Их взгляды встретились, и когда Сутурин кивнул с усталой искренней улыбкой, Татьяна почувствовала, как в груди у неё потеплело.

* * *

Лучи угасающего солнца уже не могли бороться с темнотой в боксе, но Анатолий не торопился задействовать генератор, несмотря на то, что топлива было достаточно. И дело не в тарахтении дизеля, которое наверняка снова привлечёт внимание «зомби». Мужчина не боялся вторжения — его раздражало осознание того, что они рядом и пытаются добраться до него с тупым упорством. Сейчас, когда он обзавёлся оружием, сдержаться от того, чтобы пустить его в ход, будет особенно трудно. А поддаться искушению — неразумно.

Подойдя к умывальнику, Проценко повернул кран, желая сполоснуть лицо. Добился он лишь приглушённого стона труб, сменившегося мёртвым безмолвием через несколько секунд. Кое-какие запасы воды имелись в кухне наверху, плюс ещё немало дожидалось своего часа в будке ЗИЛа. Смерть от жажды мужчине пока не грозила, а вот с другой потребностью сложнее. Поразмыслив, он отыскал пару вёдер и перетащил их в туалет — в сложившихся обстоятельствах об унитазе лучше вообще забыть.

После этого Анатолий поднялся на второй этаж и налил в стакан давно остывшей кипячёной воды из чайника. Выпив больше половины, а остальное плеснув себе на лицо, он вытер глаза и подошёл к окну во внутренний двор.

Трое «зомби» (двое мужчин и женщина), пойманные там в ловушку, продолжали напирать на дверь, правда, без прежнего усердия. Проценко достал пистолет и проверил обойму. Осталось только два патрона. Не страшно, ведь он и не собирался убивать этих гадов. Пока. Анатолий привык рассчитывать на самое худшее и потому не верил, что эпидемия закончится в ближайшее время. В таком случае неплохо бы узнать о них побольше.

Мужчина открыл окно, впустив в помещение прохладный ветерок, несущий гарь, и высунулся наружу. Противники пока не замечали его, поэтому он свистнул.

Все трое подняли на него безумные глаза и приглушённо зарычали. Заранее обречённых попыток добраться до человека на втором этаже они не предпринимали, лишь стояли на одном месте и неотрывно смотрели на него.

— Я мог бы вас уложить за пару секунд, — сказал Анатолий. — Но у меня другие планы.

Он прицелился. Никто из «зомби» не подал виду, что вообще заметил оружие.

«Или им всё равно? — подумал мужчина. — Сейчас проверим».

Он нажал на спусковой крючок, и пуля попала в живот женщины. Она согнулась и, потеряв равновесие, упала на колени. Вокруг входного отверстия стало расплываться слишком уж тёмное для крови пятно. Она смотрела на рану, даже не пытаясь прижать к ней руки. А потом снова подняла взгляд на человека.

Проценко с удивлением понял, что выражение её лица не изменилось, хотя игнорировать боль от подобного ранения невозможно.

— Значит, вы ничего не чувствуете, — хмыкнул он.

Два других «зомби» так и не пошевелились, совершенно не обратив внимания ни на громкий выстрел, ни на сражённую женщину-сородича.

— И вам плевать друг на друга, — продолжил Анатолий. — А ещё вы не учитесь на чужих ошибках.

Он перевёл пистолет на одного из мужчин и выпустил последнюю пулю. Снова не промазал, только на этот раз прострелил не живот, а коленную чашечку.