Марина Эльденберт - Заклятые любовники

• Название: Заклятые любовники
• Автор: Марина Эльденберт
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-099245-4

Оказаться во власти злейшего врага – такое только на сцене бывает. Так я считала, пока меня не приковали смертельным заклятием к ненавистному герцогу де Мортену, который с радостью превратит мою жизнь в ад. У его помощи слишком дорогая цена, но иначе не разыскать того, кто мне так удружил. Покорность и повиновение? Всего лишь очередная роль! Играть я умею, а чувства для актрисы – слишком большая роскошь.

---

– Вы с ума сошли? – Я задохнулась от ярости и шагнула к нему. – Сейчас горячий сезон, завтра у меня спектакль.

Де Мортен перехватил мою руку и поднес к глазам: змея заворочалась от его прикосновения, по спине побежали мурашки, сердце забилось чаще. То ли его пальцы были горячими, то ли я не согрелась после улицы, но кисть словно обожгло. Хватка у него железная, еще чуть сильнее сожмет – и останутся следы.

– Женщина, которая живет под моей крышей, не будет играть в театре.

Прозвучало как приказ.

– Я не ваша собственность.

Винсент сжал губы. Казалось, он готов схватить меня за волосы и тащить наверх, в свое звериное логово, чтобы там доказать, насколько я неправа, но он лишь усмехнулся.

– В глазах остальных вы будете ею.

Это прозвучало холодно и равнодушно, а меня выжигало изнутри. Не просто выжигало, колотило от ярости, бессильной злобы и отчаяния. Наплевать на то, как я буду выглядеть, наплевать на заклятие! Театр – это вся моя жизнь, вне его стен, без ставших родными образов я чувствовала себя пустышкой, одинокой и никчемной. Наверное, к работе так относиться нельзя, но я не могла иначе. Я привыкла к чувствам, прописанным сценаристами, настолько, что давно потеряла за ними саму себя. С того дня, как впервые вышла на сцену, – а путь этот был не самым легким, делала все, чтобы каждый сидящий в зале верил в моих героинь, радовался и горевал вместе с ними, смеялся и плакал, ждал минуты воссоединения в любви или трагического финала, чтобы часы от поднявшегося занавеса до последнего акта были незабываемыми, яркими, памятными. Я не могу бросить это все, только потому что он так решил!

Де Мортен поднимался по лестнице, а я подхватила юбки, вихрем взлетела за ним, схватила за руку и развернула лицом к себе.

– Вы не можете так поступить, – от волнения голос сорвался, сердце бешено колотилось, – знаю, вам наплевать на мои чувства, но вы прекрасно понимаете, что у меня контракт. Если я откажусь играть, тем более сейчас, мне придется заложить дом. Я потеряю все.

– Зато останетесь живы.

Де Мортен сбросил мою руку и пошел наверх. Я смотрела ему вслед и не могла поверить, что это происходит со мной. Вчера я думала, что ничего хуже влечения под заклятием случиться не может, но сейчас поняла, как сильно ошибалась. Он уничтожит все, что мне дорого. Сотрет мою жизнь, будто ее и не было, превратит меня в тень.

Пришлось сделать пару глубоких вдохов и сесть прямо на ступеньки. Все можно пережить, пока я жива, ничего еще не кончено. Дом попробую выкупить со временем или подыскать другой. Я сжала зубы, вспоминая, как выбирала его несколько лет назад, как занималась обстановкой, сколько сил и труда вложила, чтобы сделать его таким, какой он есть – теплым, уютным, не просто четырьмя стенами и перекладинами, а местом, куда хочется возвращаться. Мысль о том, что я его лишусь, была невыносима, но именно благодаря ей вместо обжигающей ярости, туманящей разум, в душе поселилась холодная ненависть. Змея обвивала не только мою руку, она нашла приют в моем сердце.

8

Последняя неделя выдалась не самой удачной. Попытка воззвать к голосу разума и совести де Мортена, чтобы он позволил отыграть хоть несколько ближайших спектаклей, ни к чему не привела. Точнее привела – к тому, что мне пообещали лично поехать в театр и решить все без моего участия. В том, что он не шутил, сомнений не было, поэтому через скандал и разрыв контракта пришлось поставить точку в карьере актрисы, выслушать много всего приятного от антрепренера – в частности о том, что я всех подставляю, а потом бегать с закладной на дом, чтобы оплатить театру ущерб: билеты на постановки с моим участием были раскуплены до конца года.

За мной постоянно следовал сопровождающий – невысокий неприметный человек, худой, состоящий сплошь из острых углов и вечно теряющийся в толпе. По крайней мере, я никогда не могла уловить, когда и куда он исчезал, и откуда потом появлялся. К такому подарочку де Мортена я отнеслась уже гораздо спокойнее, смирилась, что этот тип ходил за мной повсюду, стоило лишь высунуть из дома нос.

Когда все рушится, единственное спасение – представить, что ты на сцене. Занавес будет опущен, грим смыт, опустошенная ролью ты вернешься домой, а назавтра проснешься свежей и полной сил. В жизни все в точности как в спектаклях – и трагедии, и комедии, и любовные истории рано или поздно заканчиваются. Не стоит им позволять завладеть тобой без остатка, потому что расплата может оказаться слишком жестокой. Кому как не мне это знать.

Как только я закрыла все дела, центр Лигенбурга – мой любимый центр, с его оживленными улицами, просторной площадью короля Витейра, на которой пестрели палатки ярмарок, украшенный разнообразием фасадов высоких домов, наполненный многоголосьем разношерстной публики, цоканьем копыт, ржанием лошадей, шумом колес экипажей и окриками возниц, стал для меня недоступен. Дозволялось гулять только в парке, который раскинулся сразу за мостом, – большом, ухоженном, но таком пустынном, словно я поселилась за городом.

Крайне редко здесь кто-то встречался, особенно сейчас, в первые морозные дни, когда стужа и близость реки в считаные минуты превращали любого в ходячую сосульку. Не спасали даже теплые платья и удлиненные по моде меховые накидки. За полтора часа я продрогла так, что начала стучать зубами, но возвращаться в дом герцога не хотелось. Вне его стен я чувствовала себя свободной, а возвращаясь, снова оказывалась в мире, с которым мы друг друга взаимно отвергли. В мире, где женщина – всего лишь приложение к отцу, брату или супругу, где замужество равносильно заточению и где твоя самостоятельность заключается только в решении, что надеть на бал в очередном сезоне.

Начинало смеркаться, становилось еще холоднее, пришлось волей-неволей поворачивать назад. Арк трусил по краю склона, ведущего к воде, изредка оглядываясь на типа, чья остроугольная фигура маячила в отдалении.

– Мне он тоже не нравится. – Мои слова поглотили отчаянные женские крики:

– Элизабет, осторожнее! Элизабет!

Навстречу мне бежала раскрасневшаяся девочка лет пяти, ленты на ее шляпке развевались на ветру, а глаза сияли озорством. Женщина – достаточно пышнотелая, за ней явно не поспевала. Няни с непоседливыми детьми в этой пустоши встречались чаще всего, да еще изредка пожилые пары, чинно прогуливающиеся под ручку – остальные спали до обеда, а вечера либо коротали у камина, либо выезжали в свет.

– Собачка! – Малолетняя фея бросилась к Арку прежде, чем я успела что-либо сделать. Поскользнулась на обледеневшем краю и покатилась вниз, к реке. Женщина истошно завопила, я же пролетела стрелой через газон, бросилась вниз, и, разумеется, запуталась в юбках. Преодолев несчастные несколько ярдов на пятой точке – со свистом в ушах, под хруст замерзшей травы, ломающегося кринолина и собственные звучные ругательства, девчонку я подхватила у самого края. Она зыркнула на меня – глазищи огромные, перепуганные, но не заревела, а рассмеялась. Радостный лай скачущего рядом пса возвестил о том, что Арк тоже находит это забавным. А вот голосящая на возвышении дама и мой остроугольный невидимка явно были на другой волне.

– Все в порядке? Не ушиблась?

Та покачала головой, широко улыбнулась.

– Нет! Мне даже понравилось!

Пока мы с мелкой хулиганкой взбирались по склону, я умудрилась еще раз навернуться, чем вызвала очередной взрыв заливистого хихиканья и игривое поскуливание дога. В конце концов, именно он вытянул меня наверх – ну не предназначены мои сапожки на высоком каблуке для такого задорного времяпровождения.

– Мисс Элизабет, матушка меня убьет! Посмотрите, во что вы превратили свою одежду!

Женщина бросила на меня быстрый взгляд, схватила воспитанницу за руку и потащила за собой. В том, что Элизабет сегодня достанется, не было никаких сомнений: сначала от нерадивой няни, потом от матери. Но я бы все равно хотела оказаться на ее месте, всего лишь на один вечер. Маму мне знать не довелось – она умерла в то утро, когда я появилась на свет. Поэтому терпеть не могу отмечать Рожденье.

Мимо нас прошел фонарщик, разбрасывая по парку огоньки. Одного взгляда вниз хватило, чтобы понять, что платью пришел конец. Но весь размах катастрофы удалось оценить только оказавшись напротив большого, в полный рост, зеркала в холле. Накидка в грязи, из-под юбок выглядывал почивший смертью храбрых кринолин, перо на шляпке поломалось, в растрепанных волосах торчали сухие травинки, и в целом я выглядела так, словно валялась по земле, как это любил делать Арк.

К несчастью, де Мортен выбрал именно этот момент, чтобы появиться в холле. Он выглядел безукоризненно, в белоснежной рубашке и темном сюртуке – видимо, собирался в гости. Винсент приподнял брови, и под его насмешливым взглядом я почувствовала себя поросенком.

– Ваша псина дурно на вас влияет.

Я сдернула шляпку и критически осмотрела. Один край был погнут, но в целом ничего страшного, починить можно.