Ольга Арнольд - Агнесса среди волков

• Название: Агнесса среди волков
• Автор: Ольга Арнольд
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-697-00138-Х

Роман Ольги Арнольд блестяще сочетает в себе элементы криминальной мелодрамы и любовной истории. Его героиня Агнесса — молодая женщина, которая делает первые шаги в непредсказуемом мире бизнеса. Кто-то покушается на ее жизнь — возлюбленный или верный поклонник? А может, и бывший муж? Агнесса бросается за помощью то к боссам российской мафии, то к специалистам детективного агентства, но никто не в силах остановить лавину нарастающих событий.

Выйдет ли Агнесса победителем из жестокой битвы с безжалостными “волками”? Обретет ли она наконец счастье в любви?..

---

Но в этот момент из зала вышел сам Николай Ильич; они с охранником обменялись понимающими взглядами, после чего он подхватил жену под правую руку: слева за нее взялся Витя, и они вместе вывели ее и усадили в стоявший перед входом «мерседес»; через мгновение Витя вернулся, взял их верхнюю одежду, дал гардеробщику на чай и ушел, так и не произнеся ни слова.

Тут я окончательно поняла, что не люблю новых русских.

ПОЯВЛЯЮТСЯ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛИ

И вот я снова в Москве. Сегодня я хорошенько выспалась, потанцевала, позавтракала и снова занялась телефонными переговорами. На этот раз мне повезло — в одном из издательств ответили, что гонорар меня ожидает. Но что это была за сумма по сравнению с теми деньгами, что ждали меня в конторе у брата!

Я оделась и бодро отправилась в офис. В лифте я спускалась вниз вместе с соседкой по лестничной площадке, по какому-то курьезному совпадению тоже Агнессой Владимировной. Это пожилая приятная женщина, в прошлом учительница, а ныне пенсионерка; то, что мы двойные тезки, нас особенно сблизило. Я храню у нее запасные ключи от моей квартиры.

На этот раз, очевидно, хорошее настроение было написано у меня на физиономии, потому что Агнесса-соседка сделала мне комплимент — сказала, что я прекрасно выгляжу.

Обменявшись с ней парой любезных фраз, я пешком направилась к метро, бросив по привычке взгляд на то место, где раньше стоял мой «Москвич» — сейчас его утащили куда-то в автосервис: Юра сдержал свое слово. Я живу недалеко от метро «Юго-Западная», пешком до него минут пятнадцать, но можно за пять минут доехать на автобусе, если только он подойдет. Срезая угол, я вошла в скверик, где многочисленные собаки нашего микрорайона прогуливали своих хозяев; но сейчас было около двенадцати, и в поле моего зрения был только один-единственный пес, но зато какой!

Это был огромный бобтейль со своей миниатюрной хозяйкой Людой. Так как не все, по-видимому, знают, что такое бобтейль, то поясню: это создание похоже на помесь пиренейской овчарки с овцой: оно двухцветное — спереди белое, а спина и задние лапы у него серого цвета; вьющаяся густая шерсть, покрывающая все туловище и голову, у него такой длины, что с трудом можно отличить передний конец тела от заднего — на голове из-за кудряшек не видно ни ушей, ни глаз, ни кнопочки носа. Тем не менее сам бобтейль прекрасно видит все. Данный экземпляр по имени Леша увидел меня издалека и тут же подбежал, встал на задние лапы и начал облизывать мне лицо, опираясь передними мне на плечи; я едва удержалась на ногах. Какое счастье, что с утра было сухо и легко удастся стряхнуть грязь с плаща!

Тут к нам подскочила, извиняясь, Люда и попыталась оттащить от меня Лешу; наконец тот решил, что на сегодня достаточно, и соизволил меня отпустить. Люда пристегнула к затерявшемуся в шерсти ошейнику поводок, и пес потащил ее за собой в дальний конец скверика, где ему почудилось что-то интересное.

Я люблю собак, и они обычно ко мне относятся прекрасно, чувствуя мое отношение. Но, к сожалению, из-за своего образа жизни не могу позволить себе завести дома пса, что я, например, делала бы с ним неделю назад, когда уезжала в командировку? А как бы я его выгуливала утром, если часто полночи провожу за переводом и только к рассвету засыпаю? Поэтому мне приходится довольствоваться общением с чужими собаками. Собственно говоря, с Людой и с ее еще более миниатюрной дочкой Светой мы познакомились именно благодаря Леше. Однажды я наблюдала, как он дрессирует и мать, и дочь. Они пытались научить его выполнять команду «лежать», а Леша упорно лежать не желал. Он садился, бодался, вставал на задние лапы, сердито лаял — словом, делал все, чтобы заставить хозяек дать ему угощение даром. И они не выдерживали и отдавали ему лакомые кусочки, тем самым подкрепляя в нем убеждение, что он своим лаем и непослушанием может добиться от них чего угодно.

Обе, и мама, и дочка, были очень милыми, но совершенно безвольными созданиями, и из них мог вить веревки не только добродушный Леша, но вообще кто угодно, так что с Лешей им еще повезло. Леша был в их семье полновластным господином, заменяя им блудного мужа и отца; подозреваю, что и свое имя он получил в честь дезертировавшего главы семейства.

Отряхиваясь и смеясь, я продолжила свой путь, и даже толкотня в метро сегодня не раздражала. Замоскворечье показалось сегодня милее, чем всегда, и быстрый ритмичный стук моих каблуков по асфальту отражал, казалось, мое жизнерадостное настроение. Сегодня настал час расплаты! Не в апокалиптическом, а в самом прямом смысле этого слова. Конечно, я не люблю новых русских и не завидую им, но деньги — это хорошо, вернее, не деньги, а то, что на них можно купить.

Мне показалось, что я не поднялась, а взлетела на второй этаж, а потом еще на пол-этажа, и вот я уже пролетаю мимо недовольной Милочки, сегодня с утра почему-то обвешанной крупными ядовито-зелеными камнями (наверное, малахит, а может быть, нефрит), и врываюсь в кабинет к улыбающемуся Юрию.

Мы оба довольны жизнью. Прекрасное расположение духа — обычное мое состояние, и нужно что-то очень серьезное, чтобы испортить мне настроение; а у него сегодня радостно на душе потому, что очередная его авантюра увенчалась успехом, и перед ним открылись многообещающие перспективы. Нам никто не мешает: мы точно договорились о времени моего прихода, и в кондуите на столе у Милы этот час отмечен как деловое совещание. Я наконец-то могу пообщаться с братом без посторонних, да и без близких тоже.

Он напоминает мне, что в следующую среду день рождения у их младшего сынишки, Кирюши. Не могу сказать, чтобы я любила бывать у него дома: Алла не одобряет моего образа жизни и считает, что я дурно влияю на ее мужа; хотя она ничего этого не произносит вслух, но я все время чувствую скрытый упрек в вежливом и даже дружелюбном тоне ее голоса. Но мои племяшки действительно ребята замечательные, хотя такие шумные, что в больших дозах я их не переношу.

С детей разговор переходит на родителей; наши родители, отец и мать Юры и моя мама, сейчас гостят у родственников в Америке. Я считаю, что это хорошо и для них, и для нас — всем нам надо отдохнуть друг от друга, — но у Юры другое мнение, что совершенно естественно: попробуйте справиться с тремя детьми без бабушки! Мать и отец Аллы еще молоды и работают.

Выясняется, что последним говорил с Америкой Юра, его родители вчера прозвонились ему, но слышимость была очень плохой. Единственное, что он смог выяснить, — это что все здоровы и счастливы и пока домой не собираются; последнее сообщение его, как я видела, сильно огорчило.

После смерти отца — а он умер, когда мне было шестнадцать лет, — моя мама, несмотря на свой непростой характер, сумела сохранить хорошие отношения с родственниками покойного мужа, возможно, под моим влиянием. В конце перестройки, когда поднялся железный занавес, вдруг выяснилось, что родная тетка наших с Юрой отцов давным-давно живет в Америке и, более того, замужем за миллионером; в ней вдруг проснулись родственные чувства, и она с удовольствием пригласила к себе погостить до того незнакомых родственников. Более того, она прислала приглашение на всю нашу разветвленную семью, включая меня и Юру с женой и детьми и даже согласилась внести за нас за всех залог. Наивный человек! Если бы даже нас и выпустили свои — а это уже вполне было возможно, — то всех нас никогда бы не впустил Госдепартамент.

Приглашение было встречено в нашей семье без особого энтузиазма, и все долго судили-рядили, кто должен ехать в гости в первую очередь, а кто во вторую. Во время первого путча, в августе 1991-го, все дружно схватились за голову — вот идиоты, такая была возможность, а мы остались в этой стране дураков! — но через три дня успокоились — до октября 1993-го. В этот путч все повторилось, и вскоре после того, как перестали стрелять, старшее поколение отважилось на визит за океан. Так как все трое — наши мамы и Юрин отец — были уже в пенсионном возрасте, а самые близкие их родственники оставались в Москве, то все прошло без сучка без задоринки, и они легко получили гостевые визы на полгода.

Вот уже три месяца, как они уехали; сначала они жили у тетушки в Нью-Джерси, а потом переехали в городок Цинциннати, штат Огайо, где поселились в семье своего кузена Ньютона, профессора университета. Насколько я понимаю, жизнь в университетском городке понравилась и моей маме, и Юриным родителям гораздо больше, чем в доме миллионерши. Очевидно, и атмосфера там оказалась более интеллигентной, и русских больше. Вообще, насколько я поняла из наших кратких телефонных разговоров, им в Америке все очень нравится, и особенно нравится потому, что они скоро вернутся домой, где жизнь далеко не так совершенна, но куда ближе сердцу.

Я рада, что моя мама выбралась в эту поездку. Может быть, она найдет себе там какого-нибудь миллионера? Хотя я с трудом представляю, чтобы самый улыбчивый американец с бесконечным количеством зубов мог прийтись ей по вкусу. И в свои пятьдесят с приличным хвостиком она красавица, и притом очень капризная. Я люблю свою маму, но жить с ней рядом не могу — она меня подавляет. Как только я уехала из родительского дома, наши отношения с ней наладились, а теперь, когда она на другом конце света, они просто идеальны.