Луиза Леонтиадес - Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви

• Название: Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви
• Автор: Луиза Леонтиадес
• Издательство: Thorntree Press, LLC
• Жанр: Современные любовные романы
• ISBN: 978-0-9913997-3-4

---

“Никто ни в малейшей степени не хочет знать о том, что происходит в вашей сексуальной жизни.”

Хотя мнения о том, кто и в какой степени чем интересуется могут различаться, я могу сказать, что всё было ровно наоборот — к нашей сексуальной жизни проявлялся большой интерес. Хотя наш опыт был значительно шире, чем просто “сексуальная жизнь” и он отразился на всех сторонах моей жизни, у нас были предложения от журналов, газет и нескольких знаменитых телевизионных шоу.

Разумеется, им была интересна наша интимная жизнь: кто с кем спит. Парами? Тройками? Вчетвером?

В конце концов, секс продаёт всё. Но им ещё было интересно как мы побеждаем обычных демонов ревности и неуверенности, а также более практические вопросы, такие как распределение домашней работы и управление временем.

— У меня был однажды контракт на публикацию в Швеции, — сказала Елена.

— О чём ты писала? — с любопытством спросила я. Это произвело на меня впечатление. Контракт на публикацию в моём мире значил немало.

— Это был рассказ о моей жизни.

Я не была удивлена. С Еленой часто что-то случается. Она сеет возбуждение везде, где только появляется. Часто, порождая громадный конфликт. Но так уж получается: одно не ходит без другого. Её мир был дьявольски ярким для всех, кто оказывался в нём. Но также полным переживаний.

И однажды она сказал:

— Marie Claire хочет опубликовать о нас материал с фотографиями. Но писать его буду я. Это может быть для меня большим прорывом.

Моя реакция разделилась на поддержку, зависть и страх. Поддержку, потому что, вау, я уже читала написанное Еленой. В её таланте не было никаких сомнений, а Marie Claire своей популярностью может проявить его. Зависть потому что, честно говоря, я любила писать и быть автором. И, в конце концов, страх. Наше появление на страницах журнала означало бы публичный выход на свет и дополнительный позор для моих родственников, некоторые из которых до сих пор страдали животами от моих необычных отношений. Мои братья отказывались разговаривать со мной с момента моего объявления. А моя мать была самой младшей из шести детей в высокопоставленной британской семье. Хотя она и поддержала моё право выбора, это не значило, что мой выбор нравился ей. Особенно теперь, когда её пять братьев встали на тропу войны.

Когда отец Мортена услышал об этом, он сказал:

— Не понимаю, почему… Почему вам надо опубликовать это? Разве недостаточно того, что вы делаете это приватно? — он поддерживал нас, но к поиску ненужных неприятностей относился критично.

Елена изготовилась и собралась начать речь, но я опередила её, сказав:

— Следует защищать то, во что веришь. Мы верим в возможность выбирать конфигурацию своих отношений и нас критикуют за это. Важно бороться за право выбора, не за сам выбор.

Потом Елена поблагодарила меня за то, что я поддержала её.

— Никто никогда так не делал, — немного грустно добавила она.

— На самом деле я поддержала не тебя, — ощетинилась я. — Я поддержала свои принципы.

Я втайне подозревала, что Елена хотела эту статью больше для славы, чем в качестве борьбы против патриархальной системы брака. Но да, разве это по настоящему важно?

— Хорошо, но я считаю, что ты вступилась за меня. И это здорово.

Мне потребовалось серьёзно подумать, прежде чем я согласилась принять участие в статье, я также серьёзно предупредила Елену о тексте от редакции. Она убедила меня не только в том, что текст будет писать она, но и в том, что я смогу наложить вето на любую его часть, если по моему мнению она будет неподходящей. Наше участие было важно, так как статья, в которой четверо людей “выходят на свет” гораздо сочнее, чем просто сообщающая о существовании открытых браков без каких-либо подтверждений.

Но когда пришло время, мы внезапно оказались в заднице. Статья вышла в юбилейном номере. Обложка светилась золотом. Всё выглядело богато и глянцево, пока вы не открывали страницы, на которых наша история смотрелась дешёвой и безвкусной. Текст был прекрасен. Но заголовки рассказывали другую историю.

“Меня зовут Елена… познакомьтесь с моим любовником Жилем и его девушкой Луизой… которая спит с Мортеном — моим мужем.”

Они “забыли” о том, что мы с Жилем женаты. Это делало заголовок более сенсационным.

Елена и Жиль (слева) спят вместе, пока еленин муж Мортен (справа) занимается сексом с Луизой.

Фотограф говорил, что мне не надо улыбаться на камеру. Я должна была выглядеть знойно и сексуально. И я согласилась с ним, в надежде, что хоть однажды буду выглядеть на фотографии хотя бы наполовину приемлемо. В результате каждая моя фотография (без улыбки) выглядела мрачно и производила впечатление, что я чертовски несчастна. Что, разумеется, было первым, на что моя мать обратила внимание при нашей следующей встрече.

Я пыталась защитить нашу жизнь от окружающего мира. Я устала делать вид, что в ней нет никаких проблем. Другие люди получали для своих отношений поддержку, но для нас было мало поддержки, ещё меньше профессиональной помощи и огромное количество оскорблений.

Я в одиночестве жила в Париже, ожидая момента, когда я смогу переехать. И по мере роста чувства изолированности, росла и моя неуверенность.

Отношения на расстоянии

В следующие месяцы я ездила туда-сюда так часто, как могла. Я была одинока и эмоциональна. Это был такой большой шаг, такая большая перемена. И мои коллеги начали замечать мою неспособность сосредоточиться на работе.

Я надеялась, что Жиль делает всё, что обещал во имя нашего общего лучшего будущего. Причиной его переезда в Англию был план начать карьеру в области фитнеса. Но спустя четыре месяца не было и намёка на то, что он начнёт работать.

Наши разговоры в мессенджере было живыми, любовными и так же естественно наполнены цитатами, как и всегда. Мы прятались от неудобных вопросов за словами других людей. Мы совершенно не обсуждали его профессиональные успехи (точенее их отсутствие), так что, не желая пилить его, я получала информацию от Мортена по телефону.

— Ну как там у Жиля успехи с поиском работы?

— Если верить Елене, неважно. Он в печали.

— Как же так? Что-то идёт не так?

— Не-е-е… Не совсем, — Мортен на минуту задумался. — Я думаю, что он чувствует давление твоих ожиданий и ему трудно мотивировать себя на поиск работы в области, с которой он не так уж и хорошо знаком.

— Как он может чувствовать давление моих ожиданий? Мы с ним не обсуждаем эту тему. Он проецирует на меня собственные ожидания.

— Да, милая, я знаю. Но даже я слышу, как ты расстроена из-за этого. Возможно, он тоже слышит это, когда вы разговариваете.

Я задохнулась от несправедливости этого, но в то же время осознала, что он прав. Потому, что я была более, чем расстроена. Я была сердита на Жиля. И не могла заставить себя перестать сердиться.

— Я всегда хотела только счастья для него, и с течением лет, я снижала свои ожидания, а теперь ожидаю от него только того, что он найдёт для себя что-нибудь мотивирующее. Это даже не обязательно должна быть оплачиваемая деятельность, раз я финансово поддерживаю его, — в который раз повторить это Мортену и сразу же опровергнуть было невыносимо. Полиамория выставляла на свет мои худшие стороны.

Примерно каждые три недели, когда мне удавалось выбраться в Англию, мы собирались у Елены и Жиля. По крайней мере это чувствовалось именно так. Елена с Жилем выглядели супругами, а Мортен выглядел моим парнем и пятым колесом в телеге. Я смотрела на Елену и наших двух мужчин у неё на побегушках и мне становилось жалко себя. Но Елена, всегда готовая к спору, поменяла моё мнение.

— Странно, — сказала она. — Ты думаешь, что я так счастлива тут с двумя мужчинами, и в некотором смысле это так. Но нам постоянно чего-то не хватает, а когда ты приезжаешь, мы чувствуем, что, наконец, всё на месте.

Когда я услышала эти слова, у меня на сердце потеплело. Чувство, что я являюсь отверженной только из-за географического расстояния, не добавляло мне уверенности в себе. Мне казалось, что я усердно работаю для того, чтоб поддержать отношения Жиля с другой женщиной и ничего не получаю в ответ. В такие времена, когда я особенно сильно нуждалась в том, чтоб чувствовать себя любимой и ценной, слова, похожие на те, что сказала Елена, были очень важны для меня.

— В любом случае, через два месяца ты переедешь сюда навсегда и мы всегда будем вместе. Мы четверо.

Так близко и всё ещё так далеко. Я была почти согрета ею, пока не почувствовала, как отвратительные щупальца конфликта хватают меня за спину и ввергают в мрачную пучину нелюбви. Я не хотела быть всё время вместе. Я крайне нуждалась в том, чтоб найти общую почву с Жилем. Я теряла его. Мы не могли обсуждать его жизнь, его будущее и моё беспокойство. Нам надо было поработать над нашими отношениями и как-то изменить их ход. Потому, что сейчас он был моим основным партнёром только в силу нашего свидетельства о браке. Он доверял ей, у них был лучший и более регулярный, чем у нас секс, они проводили вместе больше времени, когда они не ссорились. Я же чувствовала себя в ловушке собственной сдержанности. Я не задавала вопросы, которые помогли бы мне прояснить происходящее, так как боялась, что мне не понравятся ответы. Я не могла работать над нашими отношениями, пока вся энергия вливалась в неё. А моя энергия, не находя пути к Жилю, втекала в Мортена. Я цеплялась за надежду, что когда я окажусь в Англии, всё изменится. Мы с Еленой займёмся построением отношений, а мы с Жилем будем проводить вместе больше времени.