Терри Пратчетт - Корона пастуха

• Название: Корона пастуха
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Фэнтези

Что-то ворочается в глубине Мела. Лисы и совы чувствуют это, и Тиффани Болит тоже ощущает содрогание под ногами. Старый враг собирается с силами. Грядет время конца и начала, старых и новых друзей, стирания граней и смены власти. Теперь Тиффани стоит между светом и тьмой, между добром и злом.

Эльфийская орда готовится к вторжению, и Тиффани должна призвать всех ведьм присоединиться к ней, чтобы защитить землю. Ее землю. Грядет расплата…

ЭТО ПОСЛЕДНЯЯ ИСТОРИЯ О ПЛОСКОМ МИРЕ.

Эсмеральде Ветровоск –

Зрю, как ты ушла

Перевод: Лайель Атани

Бета: Анастасия Сергеева

---

Мать нервно улыбнулась:

— Я знаю, дорогая, работы невпроворот. Меня то и дело останавливают на дороге люди, которые говорят, что ты спасла их ребенка или отца… Все видят, что ты занимаешься делами, которых никто больше делать не хочет. И знаешь, что люди говорят? Они говорят, ты становишься как Бабуля. В конце концов, с ней даже барон советовался, и с тобой то же самое.

— Ну, Бабуля Болит ведьмой не была, — возразила Тиффани.

— Это как посмотреть, — сказал отец, отвернувшись от Вентворта. Тот сердито вышел прочь и захлопнул за собой кухонную дверь. Джо Болит посмотрел ему вслед и подмигнул Тиффани:

— Ведьмы разные бывают. Помнишь, Бабуля хотела, чтобы ее пастуший фургончик сожгли, когда она умрет? «Сожгите все», — так она мне сказала. — Он улыбнулся. — Я сделал почти так, как она велела. Правда, кое-что не сгорело, так что вот тебе, девочка, небольшой подарочек от Бабули.

К удивлению Тиффани, по улыбающемуся лицу отца текли слезы, когда он вручил ей сверток гофрированной бумаги, перевязанный куском старой шерсти.

Развернув его, Тиффани обнаружила маленький жесткий предмет.

— Корона пастуха, — пояснил отец. — Я видел такие и раньше, их не слишком трудно найти. — Он засмеялся. — Но эта особенная. Бабуля говорила, что это корона корон. И если она окажется в руках пастуха пастухов, то превратится в золото.

Смотри, она поблескивает.

Тиффани жевала рагу, приготовленное так, как может приготовить только мама, и все смотрела на маленький предмет, вспоминая о временах, когда Бабуля приходила на ферму за едой.

Некоторым казалось, что старуха живет только за счет табака «Бравый мореход», но никто не сомневался: в том, что касалось овец, Бабуля знала все. Но постепенно мысли уплывали куда-то, и Тиффани начала думать о том, что Бабуля делала и о том, что она говорила. Воспоминания обрушились на нее, как снежная лавина.

Тиффани вспомнила, как они бродили с Бабулей по холмам — иногда вдвоем, иногда в компании ее овчарок, Грома и Молнии. Старуха так многому ее научила….

Она так много рассказала мне, подумала Тиффани. Она воспитывала меня, пока мы пасли овец, и учила меня всему, что нужно было знать, и в первую очередь — как присматривать за людьми. Конечно, это не то же самое, что присматривать за овцами.

И все, что у нее было, — пастуший фургончик и ужасный табак.

Тиффани уронила ложку. Не было ничего постыдного в том, чтобы плакать здесь, на этой кухне, как в детстве.

Отец немедленно оказался рядом.

— Ты многое можешь, джигит, но никто не смог бы переделать всю эту работу.

— Да, — сказала мама. — Я каждый день стелю тебе постель. Ты много хорошего делаешь, и я горжусь, когда вижу, как ты летаешь тут и там, но ты не сможешь сделать все для каждого. Пожалуйста, не ходи сегодня больше никуда.

— Нам хочется видеть нашу девочку чаще, и желательно не в виде размытого пятна, — добавил отец, обнимая ее.

Они закончили ужин в теплом молчании, и, когда Тиффани готовилась уже идти наверх, в свою детскую спальню, миссис Болит встала и вытащила конверт, лежавший на полке среди белых и синих банок, которые стояли на фермерской кухне просто для красоты.

— Для тебя тут письмо пришло. От Престона, я думаю, — сейчас ее тон был очень материнским. В одном только слове «Престон» уже звучал вопрос.

Наслаждаясь знакомым скрипом ступеней, Тиффани взбежала по лестнице, чувствуя, как любовь и забота родителей обволакивают ее. Она положила корону пастуха — свое новое сокровище, — рядом с книгами и устало натянула ночную рубашку. Сегодня, решила она, надо попытаться забыть все свои страхи и побыть немножко просто Тиффани Болит. А не Тиффани болит, ведьмой с Мела.

Пока было еще достаточно светло, она прочла письмо от Престона, и усталость на миг уступила место радости. Письмо, написанное новым языком и полное новых слов, было восхитительно. Сегодня он описывал скальпель — «такое резкое, сильное слово», — и о новом виде шва. Шов, произнесла про себя Тиффани. Мягкое слово, намного более нежное, чем скальпель, почти исцеляющее. Она и сама нуждалась в исцелении. Исцелении от потери Матушки Ветровоск, от попыток взвалить на себя слишком многое — и от необходимости соответствовать ожиданиям других ведьм.

Она во второй раз внимательно прочла каждое слово, аккуратно сложила письмо и отправила его в маленький деревянный ларец, где хранила все его письма вместе с маленьким золотым кулоном в виде зайчихи, который он когда-то подарил ей. Не имело смысла запирать ларец: все равно нет ничего такого, что можно было бы сохранить в тайне от Фиглов; к тому же, довольно неприятно потом отчищать улиточную слизь, которой они пытались приклеить все, что взломали.

Она заснула, и перед ней появилась кошка Ты.

Тиффани снова была маленьким ребенком, окруженным родительской любовью.

А еще — девушкой, которой один парень шлет письма.

А еще — ведьмой с совершенно… особенной кошкой.

Лежа в постели, родители говорили о своей дочери…

— Я прямо горжусь нашей девочкой, — начал Джо Болит.

— Она отменная повитуха, — ответила миссис Болит с грустью. — Но я не знаю, будут ли у нее когда-нибудь собственные дети. Она не рассказывает мне о Престоне, а спрашивать я боюсь. Она не похожа на своих сестер. — Она вздохнула. — Но все меняется. Даже Вентворт… — О нем не беспокойся, — сказал мистер Болит. — Каждый мальчишка имеет право встать на собственные ноги, и он, наверное, будет еще долго спорить и дуться, но, помяни мое слово, когда нас не станет, он останется здесь, на земле Болитов.

— Землю ничто не превозможет. — Он фыркнул. — Уж точно не эти их железные дороги.

— Но Тиффани-то другая, — возразила ему жена. — Понятия не имею, что она собирается делать, но надеюсь, они с Престоном когда-нибудь осядут здесь. Если он врач, а она ведьма, то что плохого в том, чтобы им быть вместе? Тогда у Тиффани тоже могли бы быть дети, как у Ханны и Занозы… Они задумались о своих детях и внуках.

— Она не такая, как другие наши дочери, — сказал Джо. — Думаю, она и Бабулю за пояс заткнет.

Они задули свечи и уснули, и снилась им Тиффани, белая ворона.

ГЛАВА 6 По домам

Джеффри шагал по дороге в Ланкр. Мефистофель трусил рядом, маленькая повозка дребезжала по камням, над головой кружили ласточки, и дом казался сейчас таким далеким. Прошло всего около недели, но, взбираясь все выше в Овцепики, Джеффри начал понимать, что означает «география» на самом деле, а не в книгах мистера Каммара, которые он когда-то прочел, — в них Ланкр и окрестные деревни выглядели более географичными.

К концу целого дня утомительной, но продуктивной ходьбы юноша и его козел добрались до деревенского трактира под названием «Звезда», вывеска которого сулила добрый эль и сытную еду. Ну, посмотрим, насколько они хороши, подумал Джеффри, выпряг козла и вместе с ним вошел в трактир.

Трактир был полон трудяг, который в данный момент не трудились, а наслаждались послеобеденной пинтой. Здесь было душновато и попахивало старой доброй земледельческой подмышкой. Завсегдатаи заведения были из тех, кто частенько захаживает сюда в сопровождении рабочих собак, но появление пыльного паренька с еще более пыльным козлом привело их в некоторое замешательство.

— Вход разрешен только с собаками, мистер, — предупредил тощий трактирщик.

Взгляды всех посетителей обратились на Мефистофеля.

— Мой козел почище и поумнее любой собаки, — возразил Джеффри. — Он умеет считать до двадцати и когда-нибудь откроет свое дело. А если, сэр, я покажу ему вашу уборную, он будет пользоваться ею, когда ему понадобится.

— Ты думаешь, — обиделся один из рабочих, — если мы тут в земле копаемся, то и не знаем ничего? Ставлю пинту, что твой козел этого не сможет.

— Ваша знаменитая пинта, сэр, — невинно ответил Джеффри. Посетители захихикали. Теперь все смотрели на Джеффри.

— Ну, Мефистофель, — сказал парнишка, — сколько здесь людей?

Козел осмотрел трактир с королевским высокомерием и во внезапно наступившей тишине принялся отстукивать копытом счет. Восемь раз.

— Верно! — воскликнул трактирщик.

— Я такое уже видал, — заявил один из трудяг. — Приезжал бродячий цирк, знаете, с жонглерами, канатоходцами, клоунами и бродячими докторами[20]. Карнавал, как они себя называли. Так у них была лошадь, которая умела считать, но это было просто фокус.

— Что ж, господа, — улыбнулся Джеффри, — если один или двое из вас сейчас выйдут, я снова попрошу козла посчитать, и вы увидите, что это не фокус.

Заинтригованные, несколько человек скрылись за дверями, а остальные посетители принялись делать ставки. Джеффри дал команду — и снова Мефистофель отстучал нужное число.