Джон Толкин - Хроники Средиземья

• Название: Хроники Средиземья
• Автор: Джон Толкин
• Издательство: Астрель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-46193-4

Перед вами - уникальная книга. В ней под одной обложкой собран весь цикл о Средиземье - от "Хоббита" до "Сильмариллиона". Полная история Средиземья от "первых звуков музыки Эру" до отплытия Фродо из Серебристой Гавани - история, без которой не обойтись ни одному настоящему поклоннику профессора Толкина.

Три основных произведения из цикла «Легендариум Средиземья».

Содержание:

Хоббит, или Туда и обратно (Перевод: В. Тихомиров, К. Королев)

Властелин Колец (Перевод: А. Кистяковский, В. Муравьев)

Сильмариллион (Перевод: Н Эстель) 

---

Долог был их труд; и часто Тингол спускался один в их глубинные кузницы и сидел меж ними, пока они трудились. Пришло время — и желание его исполнилось. Два величайших творения эльфов и гномов соединились в одно: велика была его красота, ибо бесчисленные самоцветы Наугламира отражали переливчатыми искрами свет срединного Сильмарила. Тингол, бывший один среди гномов, взял Наугламир и хотел застегнуть его у себя на шее; но гномы мгновенно выхватили у него ожерелье и потребовали, чтобы Тингол отдал его им, говоря: «По какому праву эльфийский владыка хочет взять себе Наугламир, сотворенный нашими предками для ныне мертвого Финрода Фелагунда? Оно не досталось бы царю, если б не Хурин, человек из Дор–Ломина, что, как вор, завладел им во тьме Нарготронда». Тингол, однако, прозрел их души и понял, что, вожделея Сильмарила, они лишь ищут праведного покрова для истинных своих намерений; и, исполненный гордыни и гнева, он не придал значения опасности, но с презрением бросил им: «Как смеете вы, отродье нечистого племени, требовать что–то от меня, Элу Тингола, Владыки Белерианда, чья жизнь зародилась у вод Куйвиэнена за бессчетные годы до того, как пробудились ничтожные предки сплюснутого народца?» И, горделиво возвышаясь меж ними, он позорящими словами велел им убираться из Дориата без всякой платы.

От речей короля вожделение гномов обратилось в гнев; они тесно обступили Тингола, и подняли на него оружье, и убили на месте. Так погиб в подземелье Менегрота Эльвэ Синголло, Владыка Дориата, единственный из Детей Илуватара, вступивший в брак с айной; и последний взгляд того, кто, один среди Забытых Эльфов, лицезрел свет Дерев Валинора, был устремлен на Сильмарил.

Затем гномы, взяв с собой Наугламир, выбрались из Менгрота и через Регион бежали на восток. Однако весть быстро пробежала по лесу, и немногие из этой дружины переправились через Арос, ибо в то время, как они пробирались к восточному тракту, их догнали и предали смерти; Наугламир же был отобран и с великой скорбью принесен владычице Мелиан. Но двое из убийц Тингола избегли кары и вернулись в конце концов в свой подгорный город в далеких Синих Горах; и там, в Ногроде, рассказали они не то, что было на самом деле, утверждая, что гномы были перебиты в Дориате по велению эльфийского царя, который таким образом хотел лишить их заслуженного вознаграждения. Велики были гнев и горе гномов Ногрода из–за смерти своих сородичей и искусных мастеров: они рвали на себе бороды, и причитали, и долго сидели, мысля о мести. Говорят, что они просили помощи в Белегосте, но им было отказано, и гномы Белегоста пытались вразумить их, но тщетно; и вскоре большое войско вышло из Ногрода и, переправясь через Гелион, двинулось на запад, к Дориату.

***

Тяжко изменился Дориат. Мелиан долго сидела, безмолвная, у тела владыки Тингола, и мысль ее возвращалась в осененные звездами годы, к первой встрече их в былые дни, среди пения соловьев Нан–Эльмота; и знала она, что ее разлука с Тингол ом предвещает еще более тяжкую разлуку и что рок Дориата близок к свершению. Ибо Мелиан была из божественного племени валаров — майа, мудрая и могущественная; лишь из любви к Эльвэ Синголло приняла она облик Старших Детей Илуватара и союзом тем наложила на себя плотские оковы Арды. В этом облике она родила Тинголу Лютиэн Тинувиэль и в этом же облике обрела власть над веществом Арды; и долгое время Завеса Мелиан хранила Дориат от лиха. Теперь же Тингол был мертв, и дух его ушел в чертоги Мандоса; а с его смертью изменилась и Мелиан. В то время власть ее ушла из лесов Нелдорета и Региона, иным голосом говорила зачарованная река Эсгалдуин, и Дориат стал беззащитен перед врагом.

Мелиан не сказала ни слова никому, кроме Маблунга, ему же велела беречь Сильмарил и послать спешно весть в Оссирианд, Берену и Лютиэн; а затем она исчезла из Средиземья и ушла на запад, за море, в край валаров, дабы усыпить свою скорбь в садах Лориэна, откуда явилась когда–то; предания молчат о ней.

Так и вышло, что войско наугримов, переправясь через Арос, незамеченным вошло в леса Дориата; никто не мог остановить их, ибо были они многочисленны и жестоки, а военачальники Сумеречных Эльфов, охваченные отчаяньем и сомненьем, бродили бесцельно. Гномы же перешли через огромный мост и ворвались в Менегрот; и там произошло самое горькое из печальных деяний Древности. Ибо была битва в Тысяче Пещер, и многие эльфы и гномы погибли в ней; и посейчас она не забыта. Но гномы победили, и чертоги Тингола были разорены и разграблены. Маблунг Сильнорукий пал пред дверьми сокровищницы, где хранился Наугламир, и Сильмарил был взят.

В то время Берен и Лютиэн жили еще на Тол–Галене, Зеленом Острове, что на реке Адурант, самой южной из тех, что сбегают с Эред–Линдона, чтобы слиться с Гелионом; сын их, Диор Элухил, взял в жены Нимлот, родственницу Келеборна, принца из Дориата, супруга Галадриэли. Сыновьями Диора и Нимлот были Элуред и Элурин; родилась у них также дочь, которую звали Эльвинг, что означает Звездные Брызги, ибо пришла она в мир в ночи, под звездами, чей свет мерцал в брызгах водопада Лантир–Ламат, у дома ее отца.

Прошел слух меж эльфов Оссирианда, что большое и хорошо вооруженное войско гномов спустилось с гор и переправилось через Гелион у Каменного Брода. Вести эти достигли также Берена и Лютиэн; и тогда же пришел к ним посланец из Дориата и поведал обо всем, что случилось. Тогда Берен покинул Тол–Гален и призвал к себе сына своего Диора, и они отправились на север, к реке Аскар, а с ними шли многие Зеленые Эльфы Оссирианда.

И когда гномы Ногрода с истаявшим войском возвращались из Дориата и вновь пришли к Сарн–Атраду, на них напал незримый враг; они взбирались по берегу Гелиона, отягощенные богатством Дориата, когда внезапно весь лес наполнился пеньем эльфийских рогов и со всех сторон полетели стрелы и дротики. Много гномов было убито в первой стычке, но некоторые, уйдя от засады и объединясь, бежали на восток, к горам. Однако, когда шли они по пологим склонам горы Долмед, появились Пастыри Дерев и загнали гномов в сумрачные чащи на склонах Эред–Линдона, и, говорят, ни один гном не вышел оттуда к высокогорным перевалам, что ведут к их жилищам.

В той битве у Сарн–Артада Берен сражался в последний раз и своей рукой убил царя Ногрода и сорвал с него Ожерелье Гномов; но тот, умирая, наложил проклятье на все добытые сокровища. С изумлением взирал Берен на алмаз Феанора, который сам некогда высек из железной короны Моргота и который ныне, благодаря искусству гномов, лучился меж золота и самоцветов; и омыл Берен ожерелье в водах реки. Когда же все кончилось, сокровища Дориата были опущены в реку Аскар, и с тех пор носила она новое имя — Ратлориэл, или Златоструйная. Наугламир же Берен сохранил и вернулся с ним на Тол–Гален. Не облегчило скорбь Лютиэн то, что были убиты царь Ногрода и множество прочих гномов; но говорят и поют в песнях о том, что Лютиэн, носившая ожерелье со священным алмазом, была прекрасней и величественней всех, кто когда–либо обитал вне пределов Валинора: и на недолгое время Земля Живущих Мертвых стала подобна владеньям валаров, и с тех пор не было края более прекрасного, обильного и исполненного света.

Диор же, наследник Тингола, простился с Береном и Лютиэн и, покинув Лантир–Ламат, с женой своей Нимлот пришел в Менегрот и поселился там: с ними были их юные сыны Элуред и Элурин и дочь Эльвинг. С радостью приняли их синдары и восстали из мрака скорби о гибели владыки и своих сородичей и об уходе Мелиан; и Диор Элухил взошел на престол, дабы возродить величие и славу королевства Дориат.

Однажды, темным осенним вечером, некто постучал во врата Менегрота, требуя, чтобы его провели к королю. Был то предводитель Зеленых Эльфов, прибывший из Оссирианда, и привратники провели его в палату, где сидел в одиночестве Диор; там он молча вручил королю шкатулку и удалился. В шкатулке лежало Ожерелье Гномов с вплетенным Сильмарилом; и, узрев его, понял Диор, что это значило — Берен Эрхамион и Лютиэн Тинувиэль умерли и, как все смертные люди, ушли за пределы мира.

Долго смотрел Диор на Сильмарил, который его отец и мать в безнадежном походе добыли из–под жуткой власти Моргота; и тяжко скорбел он о том, что слишком рано пришла к ним смерть. Мудрые, однако, говорят, что Сильмарил ускорил их конец, ибо пламень красоты Лютиэн, носившей его, был слишком ярок для смертных земель.

Затем Диор встал и застегнул на своей шее Наугламир; и теперь уже он казался прекраснейшим из детей мира, сын трех племен — аданов, эльдаров и майаров Благословенного Края.

Среди рассеянных эльфов Белерианда прошел слух, что Диор, наследник Тингола, носит Наугламир, и все говорили: «Феаноров Сильмарил вновь пылает в лесах Дориата», и тут клятва сынов Феанора вновь пробудилась. Ибо, пока Лютиэн носила Ожерелье Гномов, ни один эльф не осмелился бы выступить против нее; но сейчас семеро, услыхав о возрождении Дориата и о величии Диора, оставили скитания, собрались вместе и послали к Диору, требуя свое.