Герберт Франке - Стеклянная западня (сборник)

• Название: Стеклянная западня (сборник)
• Автор: Герберт Франке
• Издательство: Радуга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-05-002533-8

Сборник научно-фантастических произведений Герберта Франке.

---

Валленброк отправился вместе со всеми в столовую, взял себе блюда из протеина, но вскоре с брезгливой гримасой отодвинул тарелки и пригласил нас на торжественный ужин к себе.

— У меня имеются запасы, достаточные, чтобы в течение нескольких лет прокормить такую компанию, как наша, — сказал он. — И там есть такие деликатесы, от которых вы давно уже отвыкли. То-то вы удивитесь!

Это вовсе не было хвастовством, если судить по тому немногому, что он нам продемонстрировал. Мы услышали экзотические названия блюд, о которых и представления не имели: персики в пряном соусе, фаршированная щука с манговым соком, ломтики сельдерея в вишневом ликере, миланское желе с можжевеловым суфле, и так далее, и тому подобное. Катрин доставала блюда из инфракрасной печи — они были уже готовы, упакованы в серебристую фольгу и великолепны на вкус. Ничего подобного я в жизни не пробовал. К ним подавались разные вина — их вкус поначалу показался нам неприятным, до того они были терпкие, острые и так непохожи на питательное пиво военных лет или на солодовые и протеиновые напитки Новой эры. Но довольно скоро я сумел оценить их действие: именно терпкость этих напитков придавала особый вкус редкостным блюдам и возбуждала аппетит. Все вокруг словно разом переменилось, голоса стали звучать громче, отдаваясь гулким эхом под высокими сводами; старомодное великолепие комнат, прежде меня угнетавшее, вдруг показалось чертовски милым, прошлое смешалось с настоящим, и было приятно думать, что и другие испытывают то же самое… Атмосфера изобилия и роскоши словно приглушила все чувства, и в этом таилась известная опасность: ведь где-то там, за этими стенами оставался совсем иной мир, полный нерешенных проблем… к тому же это пиршество не могло длиться бесконечно, рано или поздно нам предстоит вернуться, спуститься с сияющих высот на землю и сменить это уютное тепло на стужу, изобилие — на тесные коридоры скудости, зеркальный зал радости — на скорбь прощания с мертвыми. Я опьянел, я начинал и думать и чувствовать совсем по-иному, беззаботное веселье и уверенность поднимались из глубин, о которых я и сам не подозревал, они переполняли мое тело, мои мысли. Я был словно во хмелю, хотя все видел, все слышал и вполне владел своими чувствами и желаниями. Я ощущал поразительную внутреннюю близость с людьми, сидевшими рядом; пусть они были небезупречны, пусть я знаю все их мелкие слабости — от этого они казались мне еще симпатичней. Ведь были у них и свои достоинства, у этих счастливых людей, они умели радоваться жизни и держались так же раскованно, как я, мы сейчас одинаково чувствовали, мы понимали друг друга без слов. Я заметил, что Катрин не сразу поддалась этой общей эйфории — и это понятно: ведь и мне пришлось преодолеть какое-то внутреннее сопротивление, чтобы обрести это чувство раскованности, — и вот она уже в моих объятиях, мы танцуем, и музыка льется непонятно откуда…

Кружение, вихрь, легкое дуновение касается моей кожи, я ощущаю его, а значит, живу, я освободился от черной вечности, я просто выплюнул ее, эту черноту, и вот ее относит все дальше и дальше от меня, будто мыльный пузырь, будто воздушный шар…

Перевести дух… легкое дуновение касается кожи, звезды плывут хороводом вокруг меня, а центр этого движения где-то во мне, в моей голове, в моем чреве… и вдруг я вздрагиваю, хоровод начинает кружиться все быстрей, стены выгибаются, растворяются в пространстве, мое тело застывает, глаза стекленеют, язык распух и стал шершавым…

Странно, но я опять просыпаюсь. На сей раз мучителен не только сон, но еще и страх окончательно поддаться ему, остаться в нем насовсем. Мой мозг — сплошной сгусток боли, язык шершавый, распухший; и все же боль в голове, в желудке, во всем теле не так мучает меня, как воспоминание о минувшей ночи. Долгое время я лежу на кровати, не шевелясь, замерев от страха, что меня сейчас стошнит.

Надо бы снова заснуть. Я уже чувствую себя немного лучше, мышцы расслабились, голове полегчало.

Что-то изменилось, и не в окружающем мире, а во мне самом. Что-то прояснилось, что-то решилось.

Выйдя из своей комнаты, я услышал собачий лай. Внизу, в холле, все обступили Валленброка. Он стоял спиной к двери, широко расставив ноги, уперев руки в бока. Галифе, сапоги, кожаное полупальто. Рядом с ним Нерон, черный пес, уши торчком, язык высунут — такой же, как прежде, Валленброк ревитализировал его по всем правилам. Я на минуту остановился, но пес уже уловил шум моих шагов. Он насторожился, принюхался и громадными прыжками устремился ко мне. Я не сомневался, что он бросился бы на меня, он ведь был натаскан на людей, и лишь в последний момент — конечно, все это разыграно нарочно! — голос Валленброка остановил пса. Нерон с разбега проехался по полу и остановился прямо против меня, с налитыми кровью глазами, шерсть на нем встала дыбом.

— Нерон, ко мне!

Собака неохотно подчинилась и улеглась у ног хозяина. Валленброк нетерпеливо поманил меня, я подошел.

— Я тут поразмышлял о наших делах, — сказал он. — Незачем тратить попусту время, которое у нас еще осталось. Для начала я хотел бы кое в чем разобраться, восстановить весь ход событий, которые привели к катастрофе. Не знаю, сколько это займет времени, но в любом случае мы должны расследовать все самым тщательным образом, не упуская ни одной мелочи. Предлагаю ввести строгий распорядок дня. С восьми утра до восемнадцати мы будем работать, с тринадцати до четырнадцати — перерыв на обед. Начнем с сегодняшнего дня. Я жду вас у себя в десять тридцать.

Он махнул нам рукой и прошествовал со своим псом к двери. Вскоре они скрылись за углом, мы слышали лишь громкий топот сапог и суховатый стук собачьих лап по каменным плитам.

* * *

Валленброк: Для начала несколько слов о ситуации. Мне известно, что земля обледенела и непригодна для жизни людей. Это результат подлой агрессии наших врагов с Азиатского и Африканского континентов. Разумеется, я знал об их намерениях, они давно грозили нам применить оружие массового уничтожения, и я поручил своим агентам добыть мне нужные сведения. Мне доставили громадную пачку бумаг — научные разработки, — однако разобраться в этом было трудно, и я передал документы своим специалистам. Для тщательного анализа уже не оставалось времени, однако, насколько я мог понять, речь шла о ракетах, каждая из которых могла вывести в тропосферу несколько сотен тонн окиси алюминия и распылить там. Их базы были строго засекречены, и хотя нам удалось уничтожить несколько, у противника еще оставалось достаточно действующих. Эта дрянь, распыленная в космосе, нарушила радиационное равновесие на Земле, и ситуация вышла из-под контроля, так по крайней мере утверждали ученые. Удивительно, как все быстро произошло: дело, видимо, в том, что возникли центры конденсации, образовался облачный покров… как бы там ни было, дьявольский план агрессоров удался. Может, кто-нибудь добавит, дополнит мое сообщение?

Эллиот: Подробностей мы не знаем, мы только видели телевизионную передачу, слышали сообщения… Это было страшно: за один день землю обволокло черно-серым покрывалом, более густым, чем сейчас. Потом начались бури, грозы, посыпался град, который шел часами, — градины величиной с теннисный мяч. Но у нас не было времени все это наблюдать. Незадолго перед тем к нам сбросили вражеские десанты. Они прорвались через наши укрепления, начались бои.

Валленброк: Давайте по порядку! Начнем сначала. Мне нужна подробная информация о событиях, начиная с того дня, как нас взяли в плен.

Эллиот: Взяли в плен? Нам сообщили другое: в Ставке главного командования взорвалась бомба, и все члены правительства погибли.

Валленброк: Они сделали все, чтобы захватить нас живыми, поэтому Ставку почти не бомбили — я сразу раскусил их намерения. Только почему все сорвалось?.. Помешала чья-то халатность? Или предательство? Вот что мне хотелось бы знать.

Эллиот: Мы ничего не можем сказать по этому поводу. У нас была своя задача: обезопасить руководство. О том, кто мы такие на самом деле, знало всего несколько человек, остальные не сомневались, что мы именно те лица, кого нам было поручено изображать. Но засекреченного места, где вы находились, мы тоже не знали.

Валленброк: Это моя идея, и она в конце концов должна была сработать. Мы выбрали место поспокойнее, где могли бы считать себя в полной безопасности. Сохранить свою жизнь — ведь это наш долг перед народом. Нельзя же оставить народ без руководства… Но все свинство было в том, что мы действительно оказались изолированы. А когда тело без головы, без мозга — хорошего не жди.

Эллиот: Да и разве можно было вообще что-либо предотвратить? Ведь уже выпущены были ракеты, уже распространилась эта пыль в атмосфере… нет, ничего поделать уже было нельзя.

Валленброк: Безвыходных положений нет, мы об этом еще поговорим.