Борис Рыбаков - Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.

• Название: Киевская Русь и русские княжества XII -XIII вв.
• Автор: Борис Рыбаков
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1982

---

В «Слове о полку Игореве» речь идет о брате этого Всеслава, князе Изяславе Васильковиче, боровшемся с литовскими феодалами.

Един же Изяслав, сын Василькову
Позвони своими острыми мечи о шеломы Литовъския,
Притрепа славу деду своему Всеславу,
А сам под Чрълеными щиты на кроваве траве
Притрепан литовскыми мечи…

Нападения литовских дружин стали возможны в результате ослабления Полоцкой земли, раздробленной на множество уделов.

Полоцкая земля (по Л. В. Алексееву)

Автор «Слова» обращается с укором ко всем князьям, как Ярославичам, так и Всеславичам:

Ярославли и вси внуци Всеславли!
Уже понизите стязи свои,
Вонзите свои мечи вережени;
Уже бо выскочисте из дедней славе.
Вы бо своими крамолами
Начясте наводити поганыя на землю Рускую,
На жизнь Всеславлю;
Которою бо беше насилие от земли Половецкыи!

Певец уподобляет опасность литовских набегов (естественно усилившихся в связи с ростом феодализации) половецкой опасности и считает, что русские должны «склонить знамена и вложить в ножны свои выщербленные мечи», т. е. покориться существующему порядку, так как причина их поражений — их собственные раздоры, союзы с «погаными».

Печальное повествование о полоцких усобицах, в результате которых воины полегли в поле и «птицы крыльями прикрыли их тела, а звери подлизали кровь», автор заканчивает историческими воспоминаниями, восторженно воспевая вещего Всеслава.

История Полоцкой земли в конце XII и начале XIII в. известна нам плохо. К величайшему сожалению, погибла Полоцкая летопись, принадлежавшая в начале XVIII в. архитектору П. М. Еропкину. В. Н. Татищев выписал из нее интереснейшее подробное повествование о событиях 1217 г. в Полоцке: жена князя Бориса Давыдовича Святохна вела сложную интригу против своих пасынков Василька и Вячка: то она хотела их отравить, то посылала подложные письма, то добивалась их изгнания и, наконец, при помощи своей свиты стала уничтожать полоцких бояр, враждебных ей. Были убиты: тысяцкий, посадник и ключник. Зазвонил вечевой колокол, и полочане, ожесточенные тем, что сторонники княгини «города разоряют и народ грабят», выступили против интриганки Святохны Казимировны; она была посажена под стражу.

В. Н. Татищев держал эту летопись в руках очень недолго. Он отметил, что в ней «много о полоцких, витебских и других… князех писано; токмо я не имел времени всего выписать и потом… видеть не достал».

Князь Вячко впоследствии пал в битве с немецкими рыцарями, защищая русские и эстонские земли.

Полоцко-Витебско-Минская земля, ставшая позднее, в XIV в., основой белорусской народности, обладала своеобразной культурой, интересной историей, но далеко зашедший процесс феодального дробления не позволил ей сохранить свою целостность и политическую самостоятельность: в XIII в. Полоцкое, Витебское, Друцкое и Минское княжества были в первую очередь поглощены новым феодальным формированием — Литовским великим княжеством, в котором, однако, действовали русские законы и господствовал русский язык.

План древнего Полоцка (по Л. В. Алексееву)

1 — места археологических исследований; 2 — район древнейшего поселения; 3 — курганы; 4 — развалины древних каменных зданий (до начала XIII в.); 5 — (древнейшие храмы)

Смоленское княжество

Обращаясь по очереди ко всем русским князьям, автор «Слова о полку Игореве» очень сдержанно и несколько загадочно выражает свой призыв к смоленским князьям, двум братьям Ростиславичам:

Ты, буй Рюриче и Давыде!
Не ваю ли вой злачеными шеломы по крови плаваша?
Не ваю ли храбрая дружина
Рыкают акы тури, ранены саблями калеными, на поле незнаеме?
Вступита, господина, в злат стремень
За обиду сего времени, за землю Русскую,
За раны Игоревы, буего Святславлича!

Рюрик в это время был, как мы знаем, соправителем и потенциальным соперником киевского князя. Певец умолчал и о том и о другом, он просто отнес Рюрика в один раздел со смоленским князем, вероломным, эгоистичным Давыдом. Не входя во все тонкости межкняжеской вражды, то прорывавшейся безудержной яростью, как было в 1180 г., то затаенной, как в 1185 г., автор «Слова» напоминает смоленским князьям, что и они оба когда-то тяжело пострадали от половецких стальных сабель. В 1177 г. летом, «на русальной неделе», т. е. в июне, половцы ворвались на Русь; Рюрик и Давыд были посланы против них, но «Давыд же бяше не притяги и бывше распре межи братьею», — вот когда начали их копья «розно петь». Половцы нанесли всем русским войскам страшное поражение. Святослав Всеволодич требовал суда над Давыдом, лишения его княжества. Об этих далеких и не очень приятных событиях и напомнил автор «Слова» князю Давыду, а заодно и Рюрику, как бы делая его ответственным за брата. Десятилетняя вражда Святослава и Давыда сделала строки «Слова», посвященные смоленскому князю, слишком скупыми и вежливо; неприязненными. Из них очень трудно выяснить, что представлял собою в то время Смоленск.

Смоленское княжество, древняя земля Кривичей, занимало срединное положение, будучи окружено со всех сторон русскими областями. Через Смоленск проходили важные магистральные дороги в Западную Европу и Византию: путь вверх по Днепру завершался у Смоленска; далее через систему волоков он мог вывести и в Западную Двину (к Полоцку и в Балтику), и в Ловать, и затем в Новгород. Торговое значение Смоленска отражено в договоре Смоленска с Ригой и Готландом 1229 г.

Смоленское княжество, выделявшееся время от времени в удел еще в XI в., обособилось от Руси при Ростиславе Мстиславиче (1127–1159 гг.), внуке Мономаха и отце упоминавшихся выше Рюрика и Давыда. Смоленск имел очень удобную связь с Киевом — вниз по Днепру можно было пустить флотилию любых размеров, и всего лишь через восемь дней она была уже под стенами столицы. Единственным препятствием на этом пути был Любеч, принадлежавший черниговским князьям, но и оно было устранено. В 1147 г. Ростислав, воспользовавшись отсутствием черниговских войск, сжег Любеч и, как он сам писал брату, «Ольговичам много зла сотворил». После этого в Любече жили только «псари да половцы», а смоленские ладьи беспрепятственно могли плыть в Киев. Быть может, эта важная стратегическая близость к Киеву (в сочетании с полной безопасностью самого Смоленского княжества от половцев) и была причиной того, что почти все смоленские князья побывали на киевском престоле: Ростислав Мстиславич и его сыновья Роман и Рюрик, внук Мстислав Романович и сын Мстислава — Роман.

Смоленская земля (по Л. В. Алексееву)

От времени Ростислава до нас дошел интереснейший документ, подробно вводящий нас в княжеское феодальное хозяйство. Это — грамота Ростислава Мстиславича епископу Мануилу, данная по случаю учреждения в Смоленске епархии около 1136 г. Здесь перечислены статьи княжеского дохода с разных городов всего Смоленского княжества, десятая часть которого (десятина) передавалась церкви. В 36 пунктах собралось различных поборов на 4 тыс. гривен; здесь были и виры, и продажи, и полюдье, торговые пошлины, мыт (таможенные сборы), гостевые и др. Епископ получал, кроме того, земельные владения с феодально зависимым; населением (изгои, бортники и др.) и доходы с церковных судов по особым видам преступлений.

В то время во всех выкристаллизовывавшихся княжествах учреждались самостоятельные епархии и оформлялись имущественные права епископов. Происходило это по инициативе князей, закрепившихся в определенных землях и хотевших усилить свои позиции поддержкой церкви.

Рост церковных богатств и имений в 1130-е годы вызвал резкую критику. Климент Смолятич, известный писатель середины XII в., ставший по воле киевского князя митрополитом, писал, что он, Климент, не относится к тем, «иже прилагают дом к дому и села к селам, изгои же и сябры и борти и пожни, ляди же и старины». Возможно, что Климент, отвечая смоленскому священнику, имел в виду прежде всего смоленского епископа, своего политического врага, Мануила. Самому Клименту было предъявлено любопытное обвинение в том, что он, христианин, слишком увлекается такими языческими «философами», как Гомер, Аристотель и Платон.

В княжение Давыда Ростиславича (1180–1197 гг.), уже известного нам по своим бесславным делам на юге, происходили конфликты между князем и горожанами Смоленска. У князя Давыда еще в молодости было много неприятностей с новгородцами, которые не один раз «показывали путь» ему. В 1186 г., вскоре после возвращения из-под Треполя, «въстань бысть Смоленске промежи князем Давыдом и Смолняны. И много голов паде луцьших муж». В чем состояли противоречия между князем и боярством, летопись не сообщает.